— Что я? Ну, что я?! Сам в ахтунге, бро, — сказал я и тем самым на корню разрушил надежды Генри.

— Ну, ты даешь! И прятал ведь… Давно? — вопрос был понятен мне, а с ответом я замялся.

— Влип первого сентября. Сразу, как только увидел. Потом устранил соперника. Сейчас бьюсь башкой об стену, — выдал я список своих побед.

— Успешно? — Генри очень ждал моего ответа, и я понимал почему.

— Да, Генри, — вот так просто.

— Я услышал, Марк. Мои поздравления. Это чудо делает тебя счастливым. Ты стал улыбаться, — я понял, что Генри друг настоящий, и никогда не станет мне противником из-за Динь.

В ресторане мы уютненько устроились возле окошка. Девочка моя, сняв куртку оказалась в охренительной кофточке, которая подчеркивала все изгибы и прелести ее фигуры, при этом порадовав меня своей закрытостью. Иначе, я не смог бы спокойно есть. Будь на ней хоть какой-то вырез, дело бы точно закончилось гляделками в сторону обнаженного участка тела.

— Тиби, честное слово, тиби, — ликовал ВВ, — Никогда не встречал. Думал, что вас в природе не существует. Дай разгляжу получше, а то когда еще случай представится? Маркес тебя прячет что-ли?

С этими словами ВВ придвинул свою хитрую морду к моей девочке и уставился на нее. Динь, в свою очередь уставилась на ВВ, считая его веснушки.

— Их там сорок три. Весной дойдет до ста, — проинформировал мой дружище, смеясь и не спуская глаз с ее лица.

— Почему ученица? — задал свой вопрос Генри, тоже глазея на Динь, правда уже с другим выражением лица, таким оконченным, как бы.

— О, это история длинная и ужасная, — моя козявка состроила смешную моську.

— У меня есть время и я не их пугливых, — понукал ее Генри, улыбаясь.

— Ладно, я расскажу, но мне нужны гарантии, что после этого рассказа Марк не прикопает меня где-нибудь под кустом, — вот ведь, язва.

Чего теперь сокрушаться? Я сам научил ее подкалывать.

— Прикопаю. Но не под кустом и не больно. Так пойдет? — я ответил как ответил.

— Ну, это же совсем другое дело! — воодушевленная Динь начала рассказ о нашей баскетбольной эпопее.

Она рассказывала так смешно, что все угорали. Даже я, непосредственный участник событий.

ВВ ответил ей тем, что рассказал историю драки в одном из кабаков в Сордида Локо, превознося (вполне умеренно и к месту) мои заслуги (вот он, настоящий друг!).

Генри отрапортовал о наших научных изысканиях, грамотно не нагружая специфическими подробностями свой рассказ и тоже повернул все заслуги в мою сторону (и тебе, Генри, гранд мерси).

Лакри внимательно слушала и только слепой не заметил бы, что она гордится мной. Это было вау…. Я был на седьмом небе от счастья. Нет, ну, правда, самому хвастаться не хотелось, а тут все чинно, друзья повествуют, а я, вроде как, и ни при чем. Сплошные плюсики в мою корзинку и козявка теперь знает, что не только она крута. А ее парень тоже! Ну, будущий парень. Ладно, так и быть.

Короче, день удался. Мы разошлись довольные друг другом. Динь чмокнула ВВ в щеку на прощание. Но не стала делать этого с Генри. Вот как она опять поняла, что это правильно? Спрошу, честно спрошу. Вытащу из нее.

Я затолкал Динь в свою машину. Она отбрыкивалась, говоря, что прекрасно возьмет такси, но я был непреклонен. Я никогда не катал свою девочку.

— Динь, я еще ни разу не попадал в аварии. Пристегнись и сиди смирно. Я тебя не съем! — я вопреки своему приказу, сам пристегнул ее, не отказав себе в удовольствии прижаться ненароком к козявке.

— О твоей черной каракатице ходят разные слухи, — Динь унялась, уселась поудобнее и мы покатили.

— Черная каракатица, это пьяный Петя Брюс, — сказал я в защиту своего любимого скоростного кара.

— Как это? — хихикнула она, понимая, что Брюс был чернокож и «черная» это уже часть объяснения.

— Когда он пьяный, падает и раскидывает руки и ноги, потом еще и пальцы растопыривает, — объяснил я о Петьке.

Парень из параллели — талантливый эксультатэ Брюс, был нечто. Никто и никогда не любил кино так, как он. Актер до мозга костей. Исключительно нервный и потрясающе красивый негр. Кстати, единственный дан, с такой кожей. Потомок королевского рода Археонского королевства.

— Так что за слухи? — я продолжил беседу.

— Марк, о тебе всегда два вида слухов. Драки и женщины, — на последнем ее слове я поперхнулся.

— Динь, ты собираешь сплетни? Ну, фу, — я не знал, как сложится наша беседа дальше и внутренне подобрался.

— Приходится, Ин. Все вокруг уверены, что мы встречаемся. Доклад следует за докладом. Я стараюсь не слушать, но… — она была расстроена.

Вот это новость!

— И что тебе докладывают про мои успехи?.

— Мне не докладывают о твоих драках. Только о женщинах. Докладывают девочки, которые сохнут по тебе и ненавидят меня в связи с этим.

Приехали! Об этом я честно не думал. Дебил! Моей девочке, льют в уши о том, что я бабник? Нет, это конечно правда (было правдой до Динь), но, она не та, кто должен об этом знать! Тааак…тут надо аккуратнее.

— И что ты об этом думаешь, Лар?

— Я, Марк, стараюсь об этом не думать, — глаза Динь были серьезными.

— Поясни.

— Это неприятно, когда меня ни за что ни про что, вносят в список твоих побед, называя очередной тёлкой.

— Кто?! — озверел я мгновенно и настолько сильно, что сам от себя не ожидал.

— Марк…, - она пыталась меня унять.

— Я спросил, кто? — полыхал я сейчас кровавыми завихрениями дара.

— Перестань, Ин, прошу тебя, — она положила руку на рукав моего пальто, — Я знаю, что я не твоя очередная тёлка, и ты это знаешь. Остальные? Плевать. Это все пустое, поверь.

— Тебе неприятно. Я прекращу эту болтовню, — ее рука на моем рукаве действовала успокаивающе.

— Всех ты не прикопаешь, Инь, — она попыталась улыбнуться, — Ты не виноват, что красавчик и девочки на тебя вешаются. Полагаю, это нормально.

«Красавчик» было приятно, остальное полный отстой.

Я притормозил у обочины. Повернулся к ослепительной козявке и заявил.

— Вот что, рыжая, из остепенившихся повес, получаются прекрасные мужья. Так что тебе не о чем беспокоится, — заявил я, глядя прямо ей в глаза и нависая над ней.

— Когда ты остепенишься, я очень порадуюсь за твою жену, — ляпнула Динь, видимо не зная, как реагировать на мое заявление.

— Я остепенился уже давно и невеста у меня уже есть. Вопросы будут? — Динь хлопала ресницами удивленно, — Так, ясно. Повторю с пояснениями. Лар, мне уже тысячу лет назад обрыдли все отношения подобного характера. Это к вопросу о моей развратной ипостаси. А вчера ты согласилась стать моей женой весной следующего года. Рыжая, ты хоть иногда мозг-то включай. Или ты в состоянии только веснушки считать?

Надо было видеть ее лицо. Глаза по плошке. Рот приоткрылся (ой, напрасно я на него смотрю). Брови уехали под кромку волос. Она задохнулась на мгновение и выдала.

— Не пойду!

— Куда ты не пойдешь? В зоопарк? Да, не ходи, а то лиса сдохнет, — я начал подколы, понимая, что она сейчас даст залп по нашему с ней соглашению о браке и хотел отсрочить момент.

— Почему лиса-то? — я так и знал, что Динь заинтересует именно лиса.

— От зависти! Ты чего тормозишь-то сегодня, Лакренция? — меня было не унять.

— От какой? — бедняжка совсем растерялась и это было то, что нужно.

— К твоей густой рыжей шкуре! У нее-то такой нет! Ну что тут непонятного, Динь? — я, войдя в раж, состроил обиженное (за лису) лицо.

Она так потешно округлила глаза и уставилась на меня, что я, не выдержав, прыснул.

— Ин, ну ты и балабол, — выдохнула она восхищенно.

— А то!

— И тебе очень идет новая прическа, — это уже совсем другим тоном, да еще каким.

— Спасибо, дорогая, — проговорил я, и, нагнувшись, поцеловал ее.

Ну как поцеловал, легкое прикосновение к губам и я сразу же отполз назад. Лучше бы я этого не делал. За краткий миг этого поцелуя я ощутил мягкость ее губ. Впитал ее запах. Я захлебнулся эмоциями и собственным волнением, но продолжал смотреть прямо в любимые глаза. Динь очнулась не сразу. Она прилипла ко мне взглядом и я не смог прочесть в них ничего. Абсолютно. Наверно потому, что тело мое уже реагировало привычно на нее и я был не в силах думать ни о чем, кроме как о самой Динь и своих фантазиях на ее тему. Козявка же, сморгнув пару раз, стала отодвигаться от меня, вжимаясь в сидение машины.