- Отвлеки Гретара, - шепнул я на ухо стоящему рядом Сариму. – Мне нужно вас покинуть.

Некромант посмотрел на меня, кивнул, и сразу же обратился к десятнику, задавая ему какие-то пустяковые вопросы, касающиеся вооружения окружающих нас воинов. Тот с готовностью принялся отвечать, ему поддакивал гоблин, а я, воспользовавшись ситуацией, нырнул в толпу проходящих мимо воинов в направлении местной знати.

Подобравшись ближе, незаметный в рядах таких же солдат, я увидел и собеседников герцога. Несколько военных, в облачении которых присутствовало множество благородных металлов, инкрустированных каменьями. Но привлекли мое внимание не они, а два всадника в черных плащах и плоских шляпах, надвинутых на лицо, сидящие на вороных жеребцах по правую руку от молодого правителя. Они не вмешивались в разговор с магами, а лишь молча слушали.

Наконец, герцог прекратил отчитывать неудачливых волшебников и с раздражением дернув поводья своего коня, развернул его в сторону и дал шпоры, оставив остальных аристократов на том месте, где они стояли до этого. Лишь двое всадников в шерстяных плащах поехали за ним. Да еще и охрана, в которой было не меньше пятидесяти всадников.

Благо ехали они неспешно и мне удавалось следовать за ними, идя быстрым шагом. Все это время я думал о том, что если удастся проникнуть в шатер герцога Витадью, то это будет большой удачей. Но как именно это сделать, пока не представлял.

Уже почти полностью стемнело и почти все бойцы разошлись по своим шатрам, я же быстро и осторожно шел за едущим впереди отрядом, стараясь быть незаметным и не отставать. Вдруг всадники остановились. Герцог сказал что-то закутанным в черные плащи спутникам и пустил своего коня в галоп. Рыцари охраны рванули следом за ним так же быстро.

Догнать я их не мог при всем желании. Узнать, где ночует главный местный военачальник не слишком трудно, но подобраться к нему там вряд ли представляется возможным. Наверняка берегут похлеще иного земного президента и у его жилья меня будут ждать отнюдь не пятьдесят рыцарей, а гораздо больше. Эх, нужно было размышлять об этом раньше, но вот так всегда – сначала делаю, а потом думаю.

Возвращаться в свой шатер ни с чем мне не хотелось.

Тут я обратил внимание на то, что те, с кем он только что попрощался, двигались медленно, без всякой охраны и я, решив, что лучше синица в руке, чем стрела в голове, пошел за ними.

Ехали они, как ни странно, долго. Даже очень. Мы покинули лагеря солдат уже несколько минут назад, и сейчас всадники двигались вдоль реки в полной темноте, не зажигая факелы. Я ужасно устал, бредя за ними на расстоянии, да еще каждый раз, когда мне казалось, что кто-то из них пробует обернуться, приходилось падать в сугроб и прижиматься к земле. Наконец, они подъехали к небольшой избушке, что меня сильно удивило, потому как не предполагал увидеть здесь что-либо, кроме шатров. Возможно кто-то выстроил ее именно для них? Немудрено. За то время, что тут стоят лередийские войска, можно успеть и виллу построить.

Всадники спешились, привязали лошадей к торчащим из земли колышкам, обили о порог подошвы сапог от снега, одновременно оглянулись и, отперев массивный замок, вошли внутрь. Через несколько секунд в небольшом окошке загорелся свет.

Пошатывающийся и уставший я поднялся с холодной земли, подошел к избе с противоположной от крыльца стороны, чтобы не беспокоить лошадей, и осторожно заглянул в окно.

Снаружи стояла непроглядная темень, усилился ветер, начиная пробирать до костей вспотевшее от недавнего бега тело, а в хижине, в которую я подглядывал, на вид было уютно, сухо и, скорее всего, тепло. Уж наверняка теплее, чем снаружи.

Посреди единственной комнаты стоял сбитый из широких досок стол, на нем горела свеча в высоком подсвечнике, освещая помещение, так что мне как на ладони было видно все, что происходило внутри.

Первым делом, один из мужчин подошел к камину и поджег заранее сложенные в нем в кучку дрова. Огонь разгорался медленно и неохотно, однако вскоре запылал в полную силу.

Я подумал, что эти двое сейчас займутся тем, чем обычно занимаются люди, вернувшись домой – разденутся, омоются, поедят и лягут спать. Но я ошибся.

Во-первых, снимать с себя одежды они не стали, даже шляп не скинули, и лиц их все так же не было видно, во-вторых, над огнем в камине не появилось ничего, напоминающего котелок либо вертел с хорошим куском мяса. В мою душу закрались сомнения насчет того, что эти двое жили здесь. Возможно это было местом встречи их с кем-то еще, а может просто место для уединения.

Один из людей в черных плащах сел за стол на широкую лавку и уставился перед собой, не обращая ни на что внимания и не меняя позы, второй же откинул в сторону одну из грязных шкур, устилавших пол у противоположной от меня стены, и присел на корточки, выудив из-под плаща связку ключей. Выбрав нужный, он всунул его в щель между досками, несколько раз провернул и приподнял небольшую часть пола, оказавшуюся маленькой дверцей. Одним резким движением он откинул её в сторону.

Спустившись в образовавшееся отверстие, мужчина вернулся через некоторое время, держа в каждой руке по огромному металлическому кубку. Один он поставил перед оставшимся сидеть за столом товарищем, а второй на другом конце стола, устроившись перед ним напротив приятеля. Значит, я ошибся и хотя бы что-то наподобие винного погреба у них тут есть.

Либо в избушке была хорошая звукоизоляция, либо они не считали нужным говорить друг с другом. Просто сидели и пили. Прошло несколько минут, прежде, чем они покончили с содержимым своих гигантских кубков, а затем оба отставили их на край стола и нагнулись друг к другу, похоже принявшись что-то тихо обсуждать.

Один из них сунул руку под плащ и вытащил небольшой плоский и светлый квадрат, напомнивший мне своим цветом и размерами тетрадь без обложки. Он положил это на столешницу и принялся разворачивать. Через пару мгновений почти вся поверхность стола оказалась занятой огромным листом бумаги. В правой руке у сидящих как по волшебству появились гусиные перья и они сообща принялись делать на листе какие-то пометки, изредка обмакивая их кончики, почему-то, в свои кубки.

Я уже здорово замерз к тому времени, когда они завершили это увлекательное занятие. Прошло примерно часа два, когда тот из них, что доставал из-за пазухи бумагу, сложил ее в несколько раз и сунул обратно. Второй сходил к крышке подвала и, вернув ее на место, запер на ключ. После чего они вытянулись прямо на своих лавках, предварительно задув перед этим свечу.

Как только огонек ее погас, я отпрянул от окна и присел, прислонившись спиной к бревнам избы и пытаясь согреть дыханием замерзшие руки.

В голове крутились мысли о том, что делать дальше. Возможно, что спрятанное сейчас под плащом у одного из мужчин, является тем, что мне нужно, и содержит хоть какие-нибудь полезные для орков сведения. И, скорее всего, другой возможности получить хоть какую-то информацию у меня не будет.

Я далеко от лагеря, в который сегодня больше не вернусь - это хорошо. Плохо то, что один, а их в избе двое. Но, Ниишагл меня забери, я что не в состоянии одолеть двух спящих мужчин? Некрасиво, конечно, но необходимо. С пустыми руками к своим возвращаться никак не хотелось. Ладно, решение принято. Если придётся - будем убивать.

Я тихо обошел домик, стараясь ступать бесшумно, и приблизился к двери с обратной от стоявших на приколе лошадей. Мягко, но сильно нажал на нее ладонью. Как и ожидалось, она была заперта изнутри. Судя по отсутствию замочной скважины в ней, на крючок или щеколду. Не самая большая проблема.

Я взял в горсть немного снега и растопил в руке, согревая дыханием. Получив необходимое количество воды, прислонил ладошку, согнутую лодочкой, к дверному косяку в том месте, где, предположительно, был расположен запор. Жидкость прозрачной змейкой скользнула в щель по темному дереву и обволокла, как теперь стало понятно, массивный крючок. Одно плавное движение вверх, а после, стараясь не издавать ни звука, я медленно опустил его, оставив в нижнем положении. Все, дверь открыта.