Лана выскочила из машины и даже не потрудилась подойти к входной двери. По огням и музыке она поняла, что все собрались на заднем дворе под беседкой, чтобы поужинать на свежем воздухе, и пошла к ним по обледеневшим травинкам. Погода во Флориде была непостоянной. Днем может быть и девяносто градусов, но иногда ночью погода опускается до пятидесяти, и большинство флоридцев пользуются этим, когда только могут. Это объясняло, почему она сама оказалась на пирсе.

Когда она повернула за угол дома, китайские фонарики в розовых, голубых и белых тонах были натянуты от главного дома и соединены с беседкой. Белая льняная ткань, которая драпировалась вокруг столбов, была привязана к каждому из четырех углов, и под ней было выставлено красивое угощение. Ее отец включил стереосистему, и она могла поклясться, что он думает, что он какой-то диджей, но оценила усилия, которые он приложил к этому.

— Лана! — крикнула Вероника из двери патио, держа в руке поднос с жареными ребрышками.

— Привет, мам, — ответила Лана, подходя к ней и забирая еду. Снаружи еще никого не было, и из окон кабинета она видела, что дом не был забит до отказа, но все еще был полон людей, которые пили и разговаривали. Лана положила ребрышки на стол рядом с курицей и картофельным салатом, капустой, горошком и рисом, и ее желудок заурчал. Когда она поставила его на стол, мать крепко обняла ее и долго не отпускала. Слезы неохотно навернулись на глаза Ланы, когда любовь и утешение, исходящие от матери, коснулись ее везде, где она нуждалась. Когда она отстранилась, Лана вытерла слезу с лица, и мать положила руку ей на щеку.

— Ты в порядке, детка? — спросила она.

Лана знала, что ответом на это будет громкое «нет», но все равно кивнула головой. Когда она подняла глаза, все в доме высыпали на улицу и направились в их сторону, так что она нацепила на лицо самую лучшую улыбку, на которую была способна, и направилась к Кармен. Кармен держала свой фирменный бокал вина и обняла ее, не пролив ни капли — настоящий профессионал. Она сжала так сильно, что у нее заболели ребра.

— Я так скучала по тебе, — прошептала Кармен, отпуская ее руку.

— Я тоже скучала по тебе, — ответила Лана, но, честно говоря, она была так поглощена тем, что происходило в Хэмби, что даже не позвонила Кармен и не написала ей. Это было ужасное поведение, а Лана в последнее время не была хорошей подругой. Когда Кармен направилась к беседке, все кузины Ланы поздоровались с ней, за ними последовала ее тетя, которая быстро помолилась вместе с ней, и, наконец, Сэм, который, должно быть, очень терпеливо ждал, подошел к ней, когда все сели за стол.

— Как поживаешь? — спросил он, глядя на нее с беспокойством.

Она покачала головой.

— Я хорошо. А ты?

— У меня все отлично. Как там Кейден? — спросил он.

Вопрос заставил ее на мгновение замолчать, но она нашла лучший ответ, на который была способна.

— С ним все в порядке, но на самом деле он сейчас в Нью-Йорке, встречается со специалистом по его руке.

— Понятно, — ответил Сэм, не отводя взгляда от ее лица.

Она почувствовала себя неловко и, оглянувшись через плечо, обнаружила, что вся компания наблюдает за ними. Они все притворились, что начали говорить, как только их поймали, и она закатила глаза.

— Что ты хочешь этим сказать? — раздраженно спросила она.

— Ты здесь, а он нет. Это говорит о многом, — сказал он, затем подмигнул и пошел к беседке, когда кровь Ланы превратилась в расплавленную лаву.

«Как он посмел»? — подумала она. Какую часть про специалиста он не понял? Она направилась к столу, готовая проглотить его, но остановилась, когда отец схватил ее за руку. Она и не заметила, как они все взялись за руки, готовые помолиться за едой. В этот момент вера спасла Сэма, и Лана села рядом с матерью. После того, как ее тетя прочитала молитву, которая была на десять минут длиннее, все преступили к еде.

Меньше всего ей хотелось есть после короткой беседы с Сэмом. Было неправильно сидеть и наслаждаться ужином с ним и ее семьей. Как будто он не делал ничего такого, что сделал с ней в прошлом, и они вдруг стали друзьями.

— В чем дело, детка, разве ты не голодна? — спросил Руперт, вонзаясь в реберную кость.

— Это удивительно, вот, поешь чего-нибудь. Ты становишься слишком худой, — вставил Сэм, когда он осмелился протянуть руку и добавить ложку картофельного салата в ее тарелку. Он улыбнулся ей и снова подмигнул, и она увидела, как ее мать покраснела, а Кармен загорелась, когда он это сделал.

— Почему ты здесь, Сэм? — спросила она, когда он вернулся к своей тарелке. Все остановились на середине, жуя, выпивая и приговаривая. Было так тихо, что слышно было, как комары бьются об лампы и факелы, освещавшие задний двор.

— Лана! — вскрикнула Вероника. — Это не очень гостеприимно с твоей стороны.

— Все в порядке, миссис Маккензи, — ответил он, вытирая соус с кончиков пальцев.

— Вообще-то это не в порядке, — ответила Лана.

— Я здесь, потому что твоя мать попросила меня прийти. Она подумала, что было бы неплохо повидаться со старыми друзьями после всего, через что тебе пришлось пройти. Вот и все, — ответил Сэм на одном дыхании.

— Друзья? Мы не друзья, Сэм.

— Лана, перестань. Ты должна оставить прошлое в прошлом, — вмешалась ее тетя.

— Не сочтите за неуважение, тетя, но это касается только нас с Сэмом.

Тетя подняла руки и сделала большой глоток чая со льдом. Лана уловила скрытый жест тетушки — жест сдающейся лягушки с лапками вверх, и снова повернулась к Сэму.

— Я ценю больше, чем ты можешь себе представить, что ты каким-то образом добрался до Хэмби, — она посмотрела на Кармен, которая опустила взгляд на своего цыпленка. — И благодаря этому ты спас Кейдена. Я сказала тебе об этом в больнице пару месяцев назад. Но, пожалуйста, давай называть вещи своими именами. Ты угощал меня вином и ужином и заставил почувствовать, что у нас есть будущее. Черт, ты сделал мне предложение, заставил меня планировать свадьбу и унизил меня перед всеми, кого мы оба знаем.

Сэм перестал жевать, и его глаза встретились с ее страдающими.

— Те самые люди, которых ты пытаешься убедить в том, что я тебе так небезразлична, — продолжала Лана, — должны были собрать меня по кусочкам. Я думала, что никогда не вернусь к своей прежней жизни, — Лана не могла сдержать слез, которые теперь свободно падали с ее лица, и все молча наблюдали за происходящим. — Возможно, они забыли или могут оставить прошлое в прошлом, но я не могу. Ты делаешь мне больно, Сэм. Ты сломал меня, но я уже не та сломленная девочка, какой была когда-то. Я люблю Кейдена Кэпшоу, больше, чем я когда-либо любила тебя, так что ты знаешь, что это о чем-то да говорит. И я не позволю тебе неуважительно относиться ко мне или к нему ни секунду больше.

— Лана, прости меня… — начал он.

— Просто перестань, — она встала из-за стола, тяжело дыша, не понимая, что кричала во время своей тирады, потому что физически была истощена произнесением своей речи. Сэм встал из-за стола, встретившись с ней взглядом, и его лицо исказилось от гнева.

— Я очень надеюсь, что ты проснешься и поймешь, Лана, что я больше не враг. Я сожалею о том, что сделал, я знаю, что потерял. Мне придется помнить об этом каждый день до конца моей жизни. Но посмотри, через что ты прошла с тех пор, как встретила этого парня.

Лана почувствовала, как ее сердце заколотилось в груди, не желая больше слушать ни секунды из того, что он собирался сказать. Она повернулась, чтобы уйти, но он продолжил, заставив ее остановиться и обернуться.

— Мать-психопатка, которая пыталась тебя шантажировать. Его бывшая, которая на самом деле это делала… «Простите, я сбила вас обоих посреди улицы и чуть не убила!» Ты в это влюблена? Это более правильно, чем то, что я сделал? Я никогда не заставлял тебя чувствовать себя в опасности, Лана, никогда, а он не может этого сказать, — выплюнул Сэм.

Его слова задели, но лишь слегка. Она не была влюблена в спектакль того, что произошло, и это, казалось, было тем, чего все в ее жизни не понимали.