* * *

Гаст напрашивался в отряд разведчиков разными способами, но впервые в жизни его отпихнули. Его одного из всех признанных героев Тесио.

— Как вы смеете?

— Как смеешь ты лезть под руку?! Потомок бежавших из Отелена сто пятьдесят лет назад! Радуйся, что числишься гражданином, и вдобавок, даже имеешь привилегии героя. Но это тебя не касается, привилегированный. — Хмыкнул немолодой командир в красном рыцарском доспехе. На плечах выбито множество символов отличия. Этот ветеран имел право на любую речь. Гаст непроизвольно глянул на свои плечи, сравнить свои символы отличия.

Да, он, Гаст, слишком зазнался. У него не было и половины подобных знаков отличия. Но всё равно, он не мог оставить всё как есть. Тем более, после подслушанного. Просто не мог. Он верил, что независимый выжил. Более того, знал, что план по спасению отеленовцев тоже имел смысл. Были даже лояльные нероны, тихо хранившие верность Тесио. Целая агентурная сеть, которая постепенно наращивала обороты. Но все категорически против, включая Освальда. Если он продолжит, его посадят под домашний арест.

Почему они медлят? Чего боятся?

— Гаст. Вызывает главнокомандующий. — Подошёл солдат, облечённый в укреплённую броню, способную выдержать тяжелейшие давление. Королевский. Две красные полосы на плечах, пышный конский хвост на голове. С таким доспехом Сентябрь смог бы выжить, а Август не получил бы травмы. Не важно. Это уже в прошлом. То, что по причине рождения Гаст не мог претендовать на служение высшей знати, как этот королевский рыцарь, не печалило. И не хотелось. Печалило лишь качество амуниции.

* * *

В кабинете главнокомандующего, стоя на пышном персидском ковре, Гаст гордо отдал честь.

— Разведчик первой степени Гаст Хильмштейн прибыл.

— Вольно. Доложили, что ты мешаешь, навязываясь в поисковую группу, о которой и знать-то никто не должен был. Насколько знаю, тебе впервые отказывают? Наверно, шокирует, ведь ты имеешь привилегированное положение по отношению к остальным солдатам. Тебе даровано право просить, даровано скончавшимся его Величеством. Мда, осень в том году не удалась. Многие высокие чины погибли странной смертью.

— Так точно. Не понимаю, почему отказывают, сэр главнокомандующий.

— Чтож, поясню. Информация, которая теперь точно не должна разглашаться. Отвечаешь. Ты это уж, пропусти через себя. Так вот, давно замечено, что ты очень неспокойно относишься к тому, что надо уходить через гиперврата. Ты не хочешь оставлять Отелен и всех его граждан, понимаю. Наверняка, там осталось много родни, даже спустя столько лет. Учитывая, что до сих пор находятся те, кто против из-за твоего происхождения, это может быть понятно. Твой род бежал от рабства. Успешно. Это всё очень понятно.

Гаст хотел возразить, но кого он будет обманывать? Его видят насквозь.

— Поэтому, тебя не берут. Чтобы не наделал глупостей. На эмоциях. Это лично мой приказ. Я давно вижу, как ведут себя люди, даже такие проверенные как ты. Тебе нельзя участвовать в разведывательных миссиях, шпионаже, и других подобных вещах. Отныне, до переноса через гиперврата, ты причислен к страже. Следи за порядком в Тесио. Уверен, даже здесь найдешь много нерешённых проблем. Острых проблем. Как герой, твоё патрулирование успокоит многих граждан. Как минимум, в твоём районе, где ты проживаешь. Район Бежавших.

Гаст был шокирован. В груди что-то кольнула. Какая-то струнка, надежда. Она порвалась. Какие нерешённый проблемы в Тесио? Понятн. Он больше не имел рычагов влияния на ситуацию. Ему ясно дали это понять. Его геройский статус, отныне, формальный. Привилегия просьбы аннулирована. Он, как последний трус, должен отказаться от притязаний и уйти на покой на неопределённое время. Только не это. Нет, он не согласен. Но моральные силы уже покинули разведчика. Без эмоций, потеряв волю к жизни, он ответил:

— Задачу принял. Приступать к выполнению?

— Приступай.

Забыв отсалютовать и произнести: «Так точно», Гаст вышел. На улице его могли видеть как стойкого героя, однажды доказавшего доблесть, проникнув в империю Нерон, и успешно бежавшего с нужными сведениями. Уверенного, стойкого, выносливого. Сбежавшего даже от трёх некросов, и уничтожившего одного некровага. Это было давно, когда их было трое. Но прямо сейчас он был раздавлен. Его отряд распущен.

Проигнорировав назначение в стражу, пошёл в лазарете проведать друга. Койка была рядовая, среди многих таких же. Гаст уселся на табурет, снял шлем, поставил на тумбочку и пожал руку товарищу.

— Как дела, Август?

— Ты что грустный такой? — Спросил перевязанный здоровяк, переживший клещи киборга. Новая модель. У неё пока не было названия. — Я-то понятно.

— Да, Сентябрь был отличным человеком.

— Ой, только не начинай. Я только смирился со смертью брата, а тут твоя кислая рожа, да ещё подначивает.

Гаст, против воли, улыбнулся, и по-дружески вдарил по плечу товарища.

— Так-то лучше. — Скривил уголки рта Август от боли, которая отдалась в пояснице. — А то сам не свой.

— Когда вылезешь? Скоро срастёшься с постелью.

— Ну и пускай, нам вдвоём неплохо живется.

— Серьезно.

— Ещё две недели мисок соплей. — Скривился от неудовольствия Август. — А у тебя две недели приключений. Завидую. — Но что бы он не говорил, по лицу прошла улыбка. Он был рад, что его навестили.

— Держи карман шире. Приписали к страже.

Глаза Августа расширились, ноздри раздулись.

— Да как они посмели!

— Абсолютно согласен.

— Будешь с девочками общаться, а я лежать! Как жизнь несправедлива. Да чтоб они сдохли!

— Что ты сказал?..

— Посидишь на гражданке, вспомнишь, что это такое, жить жизнью обычной.

Август деловито отвернулся на другой бок.

— Ты серьезно?

Но тут же повернулся, злобно хихикая. Когда это делает такой здоровяк, становится забавно даже в печали. В конце концов, напарники развеселились. Однако, ту струнку, что где-то оборвалась, было не вернуть.

* * *

Ровальд очнулся. Он находился где-то глубоко на дне. Ничего не видно. Света с верху не видать. Сюда ничего не доходило. Сплошная темнота.

— Эсхель?

Молчание.

— Седьмой?

Только сейчас Ровальд обратил внимание на маленькую надпись, которая загоралась каждый раз, как он обращался к помощнику:

Сигнал потерян

Сигнал потерян

Где берег? Корабль? Куда идти? Сплошная чернота. Он всё ещё в океане?

Если он пойдет пешком по дну и ошибётся стороной, то будет идти вечность. Так как океан на Чёрном Иксодусе один, а тянулся от южного полюса до северного, разделяя материк на пополам, ситуация становилась серьезной. Тысячи километров, пешком, предполагало идти месяцами. Если его унесло, то подводные течения тут сильные, и будет его кидать вновь и вновь из одной стороны океана, в другую, уносить по кругу. Вечность. Ситуация, из которой не поможет выбраться даже несокрушимость Стража.

Ровальд подумал о фонаре, и изображение постепенно окрасилось зеленоватым. Весь мир стал потихоньку обретать ясность. Он посреди подводных рыб, водорослей, камней, и затонувших… Космических кораблей?

Ровальд только подумал, что хочется рассмотреть всё это, как изображение стало ещё светлее. Теперь темнота рассеялась полностью. Картинка стала яркой, как днём.

Дно было усеяно… Орудиями. Разорвавшимися кораблями, их обломками. Всё это, поросшее мхом, губчатыми кораллами, лежало, бездыханное, жутко напоминая картину из космоса. Тысячи трупов, летающих по орбите, среди малых и больших кораблей, вокруг Веги.

Таковы были размеры той войны, что отгремела 200 лет назад. Чудовищно. Здесь узнавались старые, уже исторические корабли, которые так хорошо знакомы по энциклопедиям. Ими человечество осваивало космос и готовилось к отражению неприятеля, который мог появиться из ниоткуда. Тогда человечество ещё не знало, что оно совершенно одиноко.