— К слову, Мирорез мой любимый телохранитель, а тот, кого ты убрал, был скорее ключником, чем телохранителем. Надо было наоборот. Был бы шанс. — Зевнул босс.

Ровальда прижимало всё ниже к земле. Мирорез вырвал руку из стены, и к напору первого крутящегося диска, прибавился ещё один. Механизмы экзоскелета жужжали, выдерживая сотни ударов острых лезвий в секунду. Писк на поясе известил, что напряжение на тросы находится на границах допустимого. Если Ровальд напряжется ещё сильнее, что-то сорвётся. Но выбора не было. Напрягая все нейро-мышцы, Ровальд коснулся локтём пояса в нужном месте. Женский металлический голос известил:

— Перегрузка включёна. Повышенная травмоопасность.

Глаза Мирореза округлились. Он больше не давил. При всём напоре, не мог. Его отпихивали обратно.

Ровальд извернулся, пропуская вперёд широкоплечео нерона, ловко схватился за локоть вытянутой вперёд руки противника, и, упираясь, нагнул его до земли. Они поменялись местами. Лезвие остановились. Голова Мирореза извернулась на 180 градусов:

— Что, не идёт дальше, да, независимый? — Улыбался телохранитель. — Я сделан из легированной стали.

Ровальд надавил чуть сильнее. Из лопатки телохранителя, пробив одежду, вылетела толстая пружина. Надавил ещё сильнее, вжав лицо в пол. Вспыхнул сноп искр, хруст, скрежет и конечность обмякла, а вместе перелома заискрились прыски тока.

— Нет, только не нейропровода, только не рви. Нет, пожалуйста. — Заголосил тяжёлый телохранитель.

Провода натянулись и оборвались. Рука отлетела в сторону, и телохранитель упёрся затылком в землю, обмякнув.

Телохранитель чертыхнулся, извернулся, приподнимаясь, но через мгновение отключился. Прямой удар в голову сорвал то, что было спрятано в шее. Вытащив кулак из резинового лица телохранителя Ровальд выпрямился, и оценил обстановку. Свинорыла на месте нет, убежал. Зато босс. Босс был. Подойдя к нему, Ровальд глядел жирного урода, в висках которого торчали проводы, уходящие за спину, а под глазами зияли гнёзда для соединений с компьютером.

— Может, договоримя, м? — Сказал жироборов и упал замертво. Ровальд одним движением вырывал провод из горла.

* * *

Старик, Ровальд, и ещё десяток других заключенных, стояли и смотрели, как свинорыл пытался открыть многослойную бункерную дверь. Стучал, умолял. Но никто ему не открывал. Вдали шумела канализационная вода. Свинорыл почувствовал, что сзади кто-то есть и обернулся.

— Давай договоримся? Мы же цивилизованные люди. Я сделаю всё что ты хочешь. Только не убивай. — Он встал на колени. — Прошу. Ну хочешь, сам меня изнасилуй, в любую дырку, как хочешь. — Огромный, трусливый, уродливый. На две головы выше, в четыре раза шире, снял штаны и продемонстрировал жирный волосатый зад.

— Этот издевался сильнее всех. — Подсказал подошедший старик. — Главный зверь в мышеловке. Ещё чуть-чуть и обделается. Может стать послушной собачкой.

— Зачем такая собачка? Впрочем. — Ровальд дал кнуты стоящим рядом освобождённым рабам. — Если выдержишь их боль, можешь стать их собачкой.

— Только не отеленовцы. Только не эти грязные свиньи. Нет, нет!

Его стали бить кнутами. Свинорыл упал, прикрывая голову руками, плакал, пока его избивали те, кого он презирал. Он стонал, ревел, и кричал от боли, а шипастые кнуты продолжали впиваться в жирную засаленную плоть.

— Они же его до смерти изобьют! — Догнал Ровальда старик.

— Разберутся. Держи ключи, эти отпирают выход, а вот эта штучка, — Ровальд достал биомеханический глаз босса, — походу, даёт доступ к терминалу.

Старик скривившись принял глаз, которая уставился не моргая на него.

Добравшись до терминала, который был в далёкой комнате, спрятанной от глаз, он вошли по глазу внутрь, а затем, подсоединились к компьютеру, который просканировал глаз.

По среди комнаты всплыла голограмма, сидящая на троне, в чёрном капюшоне. Механические пальцы обхватывали поручни золотого кресла, обитого красным бархатом. Старик в ужасе выбежал из комнаты.

— Ты Чёрный Жрец Юга?

Но фигура на кресле не шелохнулась. Кажется, он спал. Ровальд смотрел, какое-то время на голограмму. Затем, она шелохнулась, подняла взгляд на него.

— Кажется, у тебя было назначено в другое время, Имиральд.

— Я не Имиральд.

— О… Кажется раб сбежал. Забавно. Молодец, далеко зашёл. Хвалю за дерзость. Попрошу тебя отправить на ферму клонов, такое ДНК нам нужно. Будешь жить припеваючи, спариваясь с самками без ограничений.

— Ты знаешь, где Чёрное Ядро?

— Что ты сказал, смертный?

— Отвечай.

Жрец сидел молча, переваривая информацию:

— Независимый… — Прошипел жрец. Он поднял механический палец, отдавая кому-то распоряжения. — Что ты хотел узнать?

— Отвечай.

Жрец молча изучал Ровальда. Затем, неохотно, растягивая время сказал:

— Мы тебя поймаем. Любой ценой. Лучше не сопротивляйся.

— Где Ядро? Где Колыбель?

— Ах, ты в поисках. Чтож, не расстраивайся. Сдайся, я расскажу.

— Боишься меня?

— Тебя-то? Мы таких как ты, в своё время, сотни положили. Тебя-то уже чего?

— Боишься говорить.

— Да, эта информация тебя действительно не касается.

— Ты просто трус.

Капюшон жреца еле дёрнулся. Он встал. Длинный подол чёрной мантии, в которую он был закутан с ног до головы, встряхнулся. Лица как не было видно, так и не видно. Но там, в глубине, загорелось две ярких синих точки.

— Обычно мы брали вас живьём, для опытов. Извлекали технологии из вашего мозга, мы обучались, пытались узнать, как ваш мир устроен. О, сколько хороших людей отдало свою душу на служению Нерону, но так, как послужили Независимые, никто и никогда. Теперь вы ходите по проклятым землям, в теле механических зверей, служите, поедая всех, кто вам дорог, всех, кто заходит на пески, страдая вечным голодом, а то и друг друга, живя бессмертной жизнью, пока вконец не развалитесь от эрозии. — Из широкого рукава балахона вытянулась костлявая механическая рука и мстительно сжалась в кулаке. — Я отправлю к тебе твоих собратьев, землянин. Познакомишься.

— Где Чёрное Ядро?! Где Колыбель?!

Жрец уселся обратно на трон и молча смотрел на Ровальда, не отвечая больше ни на один вопрос.

* * *

Охранник оглянулся на Ровальда, не понимая, почему дверь сама открылась.

— Ты же раб, какого хр?.. — Тут же был сбит ударом в грудь, ударился затылком о вентиль, торчащий из трубы и обмяк.

Ровальд отряхнул окровавленный кулак.

Второй охранник смотрел на Ровальда, пока локти его заострялись, и оттуда, проткнув одежду, выехали длинные спицы. Старик с опаской выглядывал из-за двери.

Второй извернулся в непривычных для Ровальда движениях, и налетел, наставив локте-иглы, но вот одна игла упёрлась в стену, не достигнув цели. Ударом по ней, Ровальд обломал первую иглу, вторым ударом выбил шарниры локтевого сустава, и рука обмякла. Вторым ударом в челюсть, охранник понял, что потерял механическую челюсть. Его язык вывалился, ничем не придерживаемый, и он ощупал оставшейся рукой оставшийся верхний ряд зубов, и, отрывая искалеченный протез, побежал наружу.

— Жизнь жестока. — С пониманием согласился старик, и, перешагнув труп охранника пошёл следом за Ровальдом. — Что ты говорил про три курса космопехоты? Было шумно, не расслышал.

Где-то в империи Нерон

Человек в чёрной рясе лежал на холодном полу, тянул руку к ноге своего владыки, вымаливая прощение. На руке было два механических пальца, которые выглядывали сквозь порванную резину, имитирующей кожу.

— Мне нечем ответить за проступок. — Упавший поднял голову, капюшон откинулся, обнажив лицо без щек. Внутри дыр просматривался механический язык и ряды чёрных зубов. — На всё воля Чёрного Жреца.

— Твоя жизнь в моей воле, ничтожный.