Терминал рядом с дверью загорелся зелёным и тут же погас. Но дверь успела чуть приоткрыться. Ровальд отодвинул её в строну, приблизился к креслу.

— Зачем мягкое кресло?

— Это комната рекриации. Здесь же есть капсула выращивания новых тел и трассиратор для передачи души.

— Жалко, что я не могу воспользоваться этим прямо сейчас. Ничего, что света нет?

— Для таких вещей, много энергии лучше не использовать. Ведь за каждое действие надо расплачиваться возмущением в системе. Отслеживать и блокировать каждый пучок энектронов невозможно. Я лучше буду лично подавать питание строго на те действия, которые нужны. Ложись лицом вниз.

Кресло распрямилось и появилось углубление для лица. Ровальд, вспоминая всех, кого знал в этой жизни, лёг, и закрыл глаза. Механизмы завибрировали, начались движения над ним. Звуки были неприятные. Что-то завинчивалось и отвинчивалось на затылке. Единственное что смущало, это интуиция. Она до сих пор ныла. Невольно вернулась мысль, что его могут предать в любую секунду, а вся ситуация была искусной разыгранной, чтобы вывести из строя самую непредсказуемую фигуру. Банально через личное доверие.

Лица, зачастую кривые, исполосованные тонкими красными линиями сшивающего лазера. Непонятно, приживутся ли нервы. Смогут ли они самостоятельно питаться, и вообще, двигаться. Оставалось надеяться на расчет техники, которая на обратный процесс не была рассчитана.

Тесио. Когда-то дружелюбный мир изменился. Под чёрным ночным небом брат шёл на брата. Предатели, в тайне принявшие крещение ЧерноБога, вышли из тени. Как домино, стоило упасть одному кирпичику, и цепочкой покатились остальные.

Города внутри государства, некогда окружённые неприступными высокими стенами, погрузились в хаос самоуправства. Много поколений жители Тесио не знали горести. Но сейчас, королевские стражники, рядовые солдаты, рыцари, новопосвящённые, даже ученики школ и сельхоз рабочие. Все смешались, противостоя друг другу. Из домов вытаскивали за волосы спящих, и убивали. Родство не имело значения. Каждый новообращённый, перестав скрываться, терял человеческое. Из окон другого дома, два нерона-тесионца в рыцарских доспехах, отринув шлемы, обнажив своё роботизированное лицо, выпрыгивали из окна, держа за конечности рыцаря, который отчаянно сопротивлялся. А ведь он шёл сюда для зачистки. Полноценным отрядом. Но новообращённые, тбывшие жители-тесионцы, были слишком сильны, и брали неожиданностью. Понимая, что их вот-вот проверят, снимали маскировку. Многие не стали дожидаться, пока поисковые отряды проникнут в их дом, погреб или чердак. Против тесионцев встал враг в лице собственных людей. Это рождало много неуверенности, сомнений, нерешительности. Чем и пользовались нероны.

Оказалось, даже в непобеждённом, непокорённом королевстве Теисо, которое никогда не могли взять, даже приблизиться, давно зрели настроения. Подпольные группы, которые были запуганы, или очарованы рассказами отеленовцев о силе Нерона, решились на собственное преображение. В основном это были молодые, не окрепшие жизненным опытом люди.

Но постепенно рыцари объединялись, предупреждали народ, поднимали всё большую тревогу. Организовывались. Брали вверх. Подняли со складом спец-оборудование, сканирующее сквозь препятствие на кибернетику. Стоило узнать об этом одну, проснулись все кибернизированные в городе. Они поняли, что скрываться больше не имеет смысла. Каждый знал то, что знает один. Стены рушились, и полулюди выпрыгивали оттуда на крыши, как больные психопаты. Они лезли на крыши, и в позе полусидя кричали в небо нечеловеческим голосом. Они были силой, призванной дезориентировать Тесио. Поняв, что организованные рыцари страшнее любого врага, нероны начали убегать по крышам зданий. И сбежать удавалось многим. Они быстро исчезали между темных улочек, перепрыгивая стены. Они знали свою родину. Легко ориентируясь в переулках, пропадали из виду, путали следы, разгонялись, обладая нечеловеческой скоростью, а рыцари, обескураженные, что их собственные соседи, некогда друзья, оказывались предателями, морально подавленные, не были в силах преследовать. Они бы и не смогли. В ближнем бою, да. Но догнать нелюдя? Но это был обман. Убегали не все нероны. Они притворялись. Затаивались. И из ниоткуда, из соседних теней, появлялись металлические костлявые пальцы, которые хватали, драли шею, утаскивали за собой всякого живого. Один из рыцарей остался один. Всех его собратьев растащили, а он не понял куда. Под лунным светом. Среди тёмных улочек. Криков вдалеке, и звуков борьбы.

На него прыгнул один нерон, пропятый свежей кровью, и получил удар ногой в живот, за которым последовал рассекающий удар клинком. Оружие застряло по середине. Располовиненная голова уылабалсь. Рыцарь нажал невидимую кнопку на мече, его контур покрылся фиолетовым свечением. И мечь располовинил нерона до конца. Разрубил нападающего сзади, сбоку. Отрубил руку падающему с крыши. Рыцарь получил удар по шлему сзади, развернулся, но это оказался слитый из троих жителей в одно целое нерон. Такого ужаса он никогда не видел. Мощный удар, рыцарь отлетел и ударился спиной об опору каменного дома. Пролетел дальше, выбив камни. Второй этаж дома обвалился. Рыцарь, пошатываясь, встал. Но этот мешок мяса уже бежал на него, как бык. Рыцарь выставил вперёд свободную руку, из неё по частицам построился щит. Рыцарь ударил мясника щитом, занёс клинок. Его схватили. Три обезображенные слитые головы улыбнулись.

Но чем дольше ситуация затягивалась, тем сильнее вибрировал щит. Он стал дрожать так сильно, что ближайщая кибер-плоть мясника начала разваливаться и опадать, как воск у свечи.

— Что это? — В страхе воскликнуло три обезображенные головы.

Рыцарь извернулся и рассёк противника пополам, ещё на пополам, ещё. Пять, шесть раз. Пока части сами собой не опали на треугольные куски.

— Громовой щит. Предатель.

* * *

Потеряв силу доспехов, нероны, даже усиленные кибенетикой, оказались более чем уязвимы. Всё их преимущество сводилось к эффекту неожиданности, и психологической дезориентации. Неведомая технология взяла верх над разумом людей, принявших преображение. И эта технология не знала, что такое тесионский щит и меч. Хотя со времён войны прошло немного времени. Значит, всеми преображёнными управляет нерон, не читавший учебники истории.

Стоило тесионцам это понять, как облавы на предателей пошли одна за другой успешно. Тысячи променявших части тела, куски мозга на импланты, обещавшие счастливую, интересную жизнь без страха. Специальные визоры раскрывали такие подробности. Оставалось загадкой, как те умудрялись жить, скрывая всё это. Как вообще было возможно нечто подобное?

В какой-то момент нероны резко изменили намерения. Лица, полные ужаса, не желая того, желавшие бежать, против своей воли, шли на верную смерть. Принявшие крещение поздно понимали, что стали подконтрольны чужой воле, и теперь делали то, чего не хотели. То, от чего так старательно бежали. То, ради чего приняли крещение. Пока тот, кто ими управлял, истерически хохотал под землёй.

Вслед за победами, тесионцы, включая детей, женщин и стариков, докладывали всё храбрее о том, кто был предателем и как соседи держали в страхе. Выявлялось нероновское оборудование, благодаря которому происходило медицинское вмешательство. В канализации обнаружилась построенная церковь преображения. Многих меняли насильно. Их держали внизу, в специальных тюрьмах, которые были построены тайно.

Жестокость империи Нерон, злоба, безответственность, глупость, бесчестие. Всё это было видно только теперь. За две сотни лет, тесионцы потеряли чутьё врага, успокоились, позабыли раны прошлого. Врагом оказался не человек, нечто иное. Бесчеловечное. Оно и наносило отпечаток самого себя, в виде кибер-плантов. Некоторых неронов удалось захватить, отключить, помочь частично восстановиться по плоти. Они и поведали это.