— Почему гарпии столько лет скрывают от Союза свою планету? — с любопытством спросила Кирина.

Капитан пожал плечами.

— Они считают, что на Аёрне не место чужакам. За триста лет нашего контакта на ее поверхность ни разу не ступала инопланетная нога. Как после этого не считать гарпий расистами?

— А почему Сенат позволяет им все это?

— Аёрна — богатейшая метрополия Союза. С ее деньгами очень сложно спорить, — честно признался Церсей. — Кроме того, у планеты нет единого правительства. Восемнадцать краев Аёрны управляются Высокими Домами, каждый из которых вершит собственную политику. Договориться разом со всеми практически невозможно, — пожаловался дракон.

— А как же их Совет Высоты?

— Он ведает лишь общепланетарными делами, и гарпии каждый раз решают по-новому, что входит в их перечень, — Церсей покачал рогами. — Аристократия Аёрны — главный источник смут в Союзе.

— А как же Маёл? — напомнила Кирина. — На Маёле тоже правит знать.

— У Маёла лишь один Император и при нем вполне сговорчивый совет. На самом деле, монархия Маёла доживает свои последние десятилетия. И это скорее хорошо, чем плохо. Только не говори об этом мантикорам, — в этот раз Церсей скорее шутил, чем говорил всерьез.

— Тебе не по нраву аристократы? — с любопытством уточнила Кирина. — Всякие короли, цари и прочие?

Церсей кивнул.

— Как по мне, это — пережиток прошлого. Такая огромная власть не должна доставаться детям от отцов в придачу к дому и машине. Это порождает кучу проблем, — Капитан поглядел на Кирину, раздумывая, стоит ли продолжать. — Взять хотя бы Алконоста. Он умен и решителен, но кроме того — вспыльчив и скор на гнев. Его Патрон-отец уже не молод, и никто не знает, как поведет себя Алконост, взойдя на престол. То же самое касается Финиста и Руха, Браво и Хонора, всех остальных аёрнских наследников. Они могут продолжить политику отцов, а могут свернуть на сто восемьдесят градусов.

В кармане Кирины пиликнул телефон. Она машинально достала трубку и бросила взгляд на экран.

«Как твои дела?» | Новое сообщение от: Бруно.

Телефон едва не выскользнул из вспотевшей ладони. Кирина кинула встревоженный взгляд на Капитана, но то, кажется, ничего не заметил, поглощенный собственными рассуждениями.

— На другой чаше весов стоят Касиос, Яло-Ми и Земля. Наши народы объединяет то, что мы сами выбираем своих правителей, а не отдаемся во власть праправнуков мертвых королей.

Прежде, чем Кирина успела убрать телефон, экран мигнул вновь.

«Айзек передает тебе привет». | Новое сообщение от: Бруно.

В этот раз от касианца не укрылась ее тревога. Он озабоченно поглядел на нее, прервав свой монолог.

— С тобой все хорошо? Мне кажется, ты стала… белее.

— Все в порядке, — слишком громко ответила Кирина, стараясь перекричать бой крови в собственных ушах. Капитан скользнул взглядом по дисплею ее телефона. Сердце Кирины пропустило удар. — Это просто сообщение от моего брата, — пролепетала она, кляня себя за медлительность, — только и всего.

Секунду они с Капитаном молча смотрели друг на друга, и Кирина испугалась, что он прочтет правду на ее посеревшем лице.

— Думаю, тебе стоит поесть, — наконец, произнес Церсей. — Как раз подошло время обеда.

Кирина быстро кивнула. Капитан ободряюще улыбнулся ей.

— Не стесняйся вовремя меня затыкать. Когда речь заходит о политике, я могу позабыть обо всем на свете.

Кирина шумно сглотнула и укорила себя за нелепый приступ паники.

— Да, — согласилась она, спрятав телефон в карман, — пожалуй, пора подкрепиться.

Капитан вызвался составить ей компанию, и они покинули апартаменты.

Церсей оказался прав: время обеда уже подошло, и зал быстро заполнялся пришельцами. Девочки Гамаюна устроились за большим круглым столом, весело щебеча и стреляя озорными глазками по сторонам. Бастет занял свой пост у барной стойки. Стая аёрнцев во главе с Мастером Гамаюном чинно рассаживалась за длинным столом. Одно место осталось пустым: среди гарпий не было Алконоста.

Они с Селеной устроились за маленьким столиком под золотым витражом, о чем-то оживленно споря. Теплый вечерний свет, лившийся сквозь цветное окно, обратил рыжину Сорсы в настоящий пожар.

Заметив Кирину, Селена призывно замахала рукой. Алконост придвинулся ближе к ней, освобождая место.

— Мне как раз требуется твоя помощь, Капитан, — заявил он, ожидая, пока Церсей и Кирина умостятся рядом. Касианец вопросительно поглядел на него, и Алконост продолжил. — Мне пришлось столкнуться с вопиющим расизмом. Как Капитан, ты обязан вступиться за меня.

Церсей кинул быстрый взор на Кирину.

— Я готов выслушать твою жалобу, Алконост, — осторожно проговорил он.

Селена смущенно зарделась.

— Не надо, Алк.

Но Алконоста было не унять.

— Селена полагает, что земляне и маёльцы превосходят все прочие расы, — сообщил он. — По ее словам, мы и в подметки не годимся людям и мантикорам.

Капитан изумленно воззрился на Сорсу, и она возмущенно воскликнула:

— Алк все переврал! Я сказала совсем не то.

— Разве? — усмехнулся Метеор.

Капитан переводил растерянный взор между ними.

— Я лишь сказала, что млекопитающие более совершенны, — пояснила Селена, — с точки зрения эволюции.

— А разве это не расизм? — поддел Алконост и не сдержал смеха, заметив, как густо покраснела спутница.

— Это научный факт, — упрямо возразила она. — Звери могут жить везде, от тропиков до полярных льдов, они заботятся о своих детях и обладают высоким интеллектом.

— Как и птицы, — парировал аёрнец и встопорщил перья, поддразнивая ее. — Но в отличие от вас, зверей, птицы обладают шестым чувством — чувством стаи.

— Зато звери вынашивают своих детей в собственном чреве.

— Какое же это преимущество, — удивился Алконост. — Беременность делает будущую мать уязвимой, а ребенка — полностью зависимым от нее. О яйце же может позаботиться любой родич.

— Звери выкармливают своих детей молоком.

— Ну это просто омерзительно, — брезгливо скривился аёрнец, — кормить дитя выделениями собственного тела.

Селена беспомощно уставилась на Кирину в поисках поддержки.

— Не вижу причин для спора, — осторожно вставил Капитан, — вся жизнь одинаково совершенна. На Земле с ее нестабильным климатом властвуют звери, но на знойном Касиосе у них не было никаких шансов. Моя планета принадлежит рептилиям: они покорили сушу, океан и небо, обитают в толще земли и на вершинах гор, объедают верхушки деревьев в саваннах и тоннами пожирают планктон в морях. Рептилии живут дольше зверей, а значит, накапливают больше опыта. Они растут всю жизнь, и млекопитающие на их фоне остаются карликами. Чешуя защищает их как доспех. А вот на скалистой Аёрне никто не смог тягаться с птицами, — Церсей качнул рогами в сторону Алконоста. — Они взмывали в небо и разыскивали новую сушу посреди Великих озер, пока звери и рептилии ютились на одиноких скалах. А на Яло-Ми воцарились амфибии: такие же древние и ядовитые, как стоячие воды ее болот.

Селена притихла, внимательно слушая Капитана.

— Куда интереснее другое. На всех планетах разум выбирает примерно одинаковую форму. Поглядите на нас. Различия колоссальны лишь на первый взгляд. А вот сходство куда значительней, — Селена протянула руку за напитком, не сводя завороженных глаз с касианца. Вместо чашки она схватила тмиин, и острый край аёрнской посуды оцарапал ей губу. Землянка вскрикнула от неожиданности.

— Куда уж значительней, — хохотнул Алконост, протянув ей салфетку. Девушка промокнула губу и на бумаге отпечаталась кровь. Алконост прекратил смеяться и мигом посерьезнел. — Больно?

— Пустяки, — отмахнулась Селена и попросила Капитана, — продолжай.

— Здесь нет никакого секрета, — улыбнулся он, польщенный ее вниманием, — нужно лишь захотеть увидеть. Мы все ходим на двух ногах, у нас одинаковые пропорции тела, объем мозга и строение рук. Если бы наш внешний вид мог оценить кто-то непредвзятый, например, некий искусственный интеллект, то он бы нашел нас скорее похожими, чем разными.