— Это очевидно страхолюд, иного выбора нет. Что ему ещё делать? Отражать нападения окопавшись в столице?

Илви внимательно смотрела на карту, и не могла увидеть ту самую Цитадель о которой говорил Мэгбор. Оставалось лишь надеяться что эльфьи картографы попросту не знают о её существовании, что было на руку орочьему племени. Кроме этого на сердце девушки тяжким грузом легла ответственность за жизни шумных, желающих отправится в смертельный поход длиноушек ожидающих на улице. Ведь они не знают истинную цель этого плана, и будут участвовать не в своей битве. Даже Фредрик будучи обманутым не подозревает как обстоят дела на самом деле. Что их ожидает? Смерть? Крах плана? А может быть жестокое противостояние? — Воительница не знала, но уже решила что сбежит как только заставит длиноушек прикрыть орочью общину, позволяя той беспрепятственно добраться до цитадели. Таким образом возможные вражьи силы отвлекутся на эльфов, пока её сородичи будут отступать к нужному им месту. А после… После её ждёт долгожданная встреча с отцом. Она верила в это, отгоняя беспокойные мысли.

Повисло молчание. Троица сверлила взглядом расположенную на столе, изрядно потрёпанную временем, с пожелтевшими краями, карту. Фредрик предавался мечтам заглядывая в недалёкое будущее, которое по его мнению будет слаще любого мёда. Его губы расплылись в слабой улыбке, а мысли витали вокруг бесспорного триумфа. План ведь был прост и потому гениален, по крайней мере так считал эльф. Увы его победного настроя не могли разделить личные телохранители, понимающие всю сложность ситуации. Ведь сегодня ночью, как только всё будет готово, они отправятся в неизвестность, ступят в темноту освещённую слабым огоньком надежды. Но отступать было поздно, Илви дала себе слово что попытается спасти племя, даже если для этого ей предстоит рискнуть жизнью. Что ж — заключила девушка — пусть Оргван станет свидетелем её отваги!

Бочковидная повозка качалась, но ничто не могло помешать уставшим за двое суток Илви и Фредрику спать. Они расположились сидя, вытянув ноги до стенки и облокотив головы на колени. Принц сладко спал, воительница повторяла его действие, сложив оружие рядом. Один лишь Лаффи бодрствовал, смотря на множественных коников двигающихся за ними. Стук их копыт распугивал всех зверьков в ближайших кустах и на деревьях. Балтусу удалось увидеть белку прыгающую с ветки на ветку.

Приятный ветерок обдувал шёрстку бывшего голодранца. Он вытянув тело разлёгся на животе, подстелив под себя попону. Его думы кружились вокруг принца, которого он и его напарница поставили в нелёгкое положение. Конечно же шанс победить сокрушив врага и переломить исход боя был вполне реален, однако это более походило на сказочные баллады, сотворённые поэтами. Действительность же была намного мрачнее, и предсказывала полное уничтожение всех двухсот пяти наездниках двигающихся строем. Все были в предвкушении, переговариваясь и уже решая на что потратят двадцать золотых плиток слити по возвращению в город. А Лаффи слушал, слушал и сомневался что они вернутся живыми…

Оседлав самого быстрого скакуна, Лукьяш был готов скакать в сторону таинственной цитадели. В случае успеха он сможет обеспечить своим союзникам надёжное укрытие, а если боги решат навлечь на его душу неудачу, то в таком случае идущее войско мало что потеряет, разве что время. Фердинандо ходил по лагерю, рявкал на подчинённых, чтобы те были более расторопными. Не стеснялся мужчина разговаривать с представителями союзных домов, используя повышенные тона и предрекая пугающее будущее если те не выполнят его требования. Становилось понятно что мужчина подгоняет бойцов, явно намереваясь двигаться в спешке. Объяснения этому поставивший ногу в стремена блондин дать не мог, но потянувшись и взобравшись на кобылу, ещё раз окинул взглядом быстро собирающейся лагерь.

Повар уже накормил всех как мог и теперь общался с миловидными целительницами, помогая тем нести припасы в повозку. Кострище быстро потушили, на удивление не используя струю мочи. Лукьяш знал что виной тому был воин со шрамом, не терпящий ребячества на поле брани и в походах. Его боялись все, это ясно прослеживалось в мимике общающихся с ним воинов. Бойцы дома "Зелёные полюса", как заметил блондин, были слегка отстранёнными, себе на уме. Немудрено — размышлял поправляющий на спине лук наездник — с таким-то командиром.

— Лукьяш! Быстрее, ты должен успеть разведать местность раньше нас. — Грозный рёв Фердинандо вырвал мужчину из раздумий. На говорящем уже была броня, всё та же, чёрная как ночь. В руках воин держал ножны хранящие острый клинок.

— Да Фердинандо, еду.

Лошадь — прекрасный каштановый жеребец с подстриженной гривой — совершил первый шаг, постучав копытами по указу наездника. На небе виднелось солнце, что было очень приятным плюсом после паскудного вечера и дождливой ночи. Отряды разведки (те что по плану выступят в путь раньше) расступились, пропуская одного из главнокомандующих гордо носящего накидку с изображением выдры, ярко-оранжевого цвета. Кивнув одному из доверенных людей, Лукьяш пришпорил лошадь и вдарив по бокам натянул поводья, отправляя заржавшее животное в галоп.

Скакал он не более часа, двигаясь по широкой тропе окружённой рощицами. Птички звонко пели, лужи хлюпали под ударами копыт животного, а через неполные двести шагов уже виднелась, как отметил блондин, "голая земля". Песчаник. Песок. Это и было началом Южного прохода, как ходила молва, шириной более трёх тысяч шагов.

Не прошло и пары минут, копыта лошади ступили на пустынную равнину. Какую либо дорогу, если она и была, уже давно занесло слоем песка. Лукьяш двигался по памяти, зная где находится и понимая примерное расположение цитадели. До неё оставались неполные два километра, в этом мужчина был более чем уверен. Вот наконец-то таки пригодились нудные уроки картографии и математики, преподаваемые всем командиром не ниже третьего чина. Лошадь летела со скоростью стрелы, а её наездника одолевали неприятные предчувствия…

Будь Теонари живым, почувствовал бы сладкое предвкушение развязки. Испытал бы оргазм наблюдая за чёрным морем двигающихся тел вдалеке. И конечно же не стал бы скрывать радость из-за будущих кровопролитий. Сейчас маг стоит на самой верхушке "Цитадели Слёз", на полуразрушенной башне, где половина ступенек уже давно осыпалась, сканируя весь Южный проход при помощи тёмной магии. Он обратился к мертвецам, к тем кто слышит шаги живущих, находясь под землёй. Идут, идут, идут — говорили они, твердили что с трёх сторон к цитадели двигаются мешки мяса. Люди, эльфы и орки. Все они избрали целью убежище мага, ставшее таковым ещё пару дней назад. А всё для того…

Для чего это всё? — Вопрос важнее которого не сыскать. Будет кровопролития, бойня, смерть соберёт жатву взмахнув своей косой. Ранее колдун ответил бы без промедления, ведь столько раз повторял себе эти слова. Теперь же память подводит мертвеца, с каждым день кончины становится всё туманнее. Одно он помнил точно: чтобы жить нужны души, чтобы собирать души нужны войны, войны нужны всем, ведь это говорит сама природа мироздания.

Лёгкий ветерок покачивал обноски Теонари, обдувал выпирающие из гнилой плоти кости. Солнце находилось высоко за горизонтом, и вскоре ему посчастливится стать свидетелем кровавого спектакля, где главную роль сыграет Фернандо, ведущий воинов на указанное место. Перед тем как отправится в цитадель, маг презентовал воину со шрамом небольшой подарок — сумку со скляночками. В каждой из них находится, назовём это неправильным словом, зелье, дарующее силы, ловкость и лишающее страха.

До сей поры мертвец тенью следовал за главнокомандующим, посылая в сознания того нужные импульсы. Таким образом цепной пёс Императора практически всегда бесстрашно следовал воле Теонари, исполняя его план, и не задавая лишних вопросов. Магия — ужасная вещь. Она может не только ранить, но и извращённо смаковать даруя муки и играя с сознанием жертвы. В этих делах мертвец был мастером, ведь прожил не один век.