Как только Фредрик добрался до уже знакомой ему комнаты, обнаружил своих телохранителей в компании с непонятно откуда взявшимся Урнелом. Рыжий эльф жонглировал персиками, ловко перекидывая их с одной руки в другую. Балтус помогал ему в этом, а Илви улыбаясь следила за шоу. При виде принца троица прекратила своё баловство, заняв места на диване.

— Святая Матерь. Урнел, ты что здесь делаешь?

— Прибыл для службы Его Величества. — С гордостью в голосе заявил длинноушка, положив ладонь на сердце.

— Что ж, у тебя будет такая возможность. Нам выпала честь выполнять поручения господина Мералиэля, отданное лично им, лично мне. — Последнее предложение Фредрик говорил расплываясь в горделивой улыбке, с высокомерной миной.

— Восславим Его Величество! — Урнел уже вошёл в роль, и был готов говорить что угодно лишь бы его не отослали домой, где ожидает гнев отца и слёзы матери. Илви и Лаффи понимая что им вновь предстоит дорога, не особо обрадовались, но приняли новость как должное, честно выполняя свои обязанности телохранителей.

— Двинем на юг, к нашим границам. Если встретим врага, дадим бой и принесём весть о наших подвигах! — Принц сжал кулак, возбуждённо жестикулируя руками. Он был явно на кураже и уже забыл события недельной давности.

— Смотри чтоб штаны не упали, когда в бой побежишь. — Илви могла тактично смолчать, но не сделала этого, как обычно, идя на поводу у эмоций. Её верный напарник прыснул от смеха, заражая улыбкой Урнела. Все знали на что годен принц, вернее то, что он не на что не годен оказавшись на поле брани.

— Довольно! Собирайтесь. Выдвигаемся сейчас же! Нам ещё конюшню искать…

— Я провожу. — С энтузиазмом воскликнул рыжий эльф, стараясь быть максимально полезным.

— Отлично. Тогда вперёд!

Как только первые лучи солнца осветили донжон, несколько десятков облачённых в латы бойцов выстроились в ряды, все как один пристально наблюдая за человеком, чей шрам был виден даже за версту. Он медленно проходил вдоль по струйке вставших воинов, слушая тощего как струна, лысого, облачённого в рясу с крестом старика. Тот всё говорил и говорил, поспевая за псом Императора.

— Госпожа Иона зла на вас ваше высокоблагородие. Ваш отец принимает подарки от союзных домов, но не понимает к чему такая спешка, и почему вы действуете не согласовано с Императором. Ваши…

— Довольно. — Стальным, как самый острый меч, голосом произнёс мужчина в чёрных латах. Его приказ о сборе на военные действия не только навёл ажиотаж среди подчиненных домов, что верой служат "Зелёным полюсам" но и породил доводы и вопросы. Кто-то говорит что его отец уже не справляется и пришла очередь сына занять его место. Некто утверждает что подобная выходка лишь прихоти Фердинандо, а иные видят в этом дурной знак. Правда была другой, и знали её лишь несколько персон: Теонари, стоявший на стене, взирая на ряды будущих мертвецов. Его главнокомандующий, рёвом тигра приказывая служить во славу Императора и некто желающий на данный момент остаться инкогнито.

Фердинандо не знал причин будущего боя, но доверял своему стратегу поболее чем самому себе. Причин для этого было множество, и одна из них его клятва данная на грани смерти. Воспоминания об этом жгучей болью открывают старые раны, как ментальные, так и физические. Стоит ему вспомнить об унизительном проигрыше, как тут же шрам начинает болеть сотней пронзённых игл.

Позади него развевались на слабом ветру четверо отличающихся друг от друга флагов, символизирующих союзные дома. "Красные грифоны", "Оранжевые выдры", "Чёрные медведи" и самый главный флаг для него, флаг дома где он родился и вырос, "Зелёные полюса". Приказы мужчины имели большой вес из-за службы Императору, потому никто не посмел сомневаться в надобности их исполнения. Кроме того послы прибывшие с бойцами в стены замка, твердили им, чтобы те не ударили в грязь лицом и принесли славу своему дому.

Все были в предвкушении, ожидая пока Фердинандо объявит цель похода. Но к сожалению большинства, они отправлялись не в бой, а на верную смерть.

Среди длиноушек пользовались популярностью небольшие, с четырьмя чугунными колёсами и двумя скамейками повозки. Преимущества сей транспортного средства, заключалось в его лёгкости. Одна запряжённая кобыла, могла без труда потянуть за собой конструкцию весом около сорока килограмм, и её пассажиров. Именно на такой повозке четвёрка бесстрашных (по мнению Фредрика) путников, отправилась в путь на южные границы, дабы разведать местность и сокрушить возможного врага.

Сидели в той повозке выходцы из разных слоев общества и стран. Двое эльфов, орочья воительница и балтус. Всех их объединяет общая дорога, но цели преследуемые каждым, разнятся. Фредрик, принц дома "Красных лоз", желает заработать славу и имя при дворе Его Величества, до сих пор находясь под лестью Мералиэля. Державший поводья рыжий эльф Урнел, беглец от гнева отца и слёз матери, двигается с группой по инициативе личной, и понятной только ему. Илви же, просто плывёт по течению жизнь, разделяя дни и ночи с Лаффи, другом, напарником и братом по судьбе.

Они молчали, каждый погрязнув в собственном болоте мыслей. Путь обещал быть долгим, около двух дней, а то и больше. Возможно за это время пыл юного принца поугаснет, и он с меньшим энтузиазмом двинется, по его словам, в кровопролитный бой за дом и честь расы. Отчего-то девушка не верила в возможную опасность поджидающую их на южных границах. Её спокойствие передалось и балтусу, рвущему листочек на множество маленьких частей. Молчали, говорить было не о чем.

Брелиане нравился белый цвет, и не только потому что это цвет её волос. Она представляла что держит в руках кисточку, с кончика которой медленно стекает краска, намереваясь замарать идеально чистый холст. Если пользоваться метафорами, то холст это её жизнь, а кисточка кинжал нацеленный на жизнь Фредрика. Ей хотелось, где-то там, глубоко внутри, бросить все усилия, перестав пытаться оборвать жизнь бывшего одноклассника и чудесного друга.

А ведь их дружба и правда была хорошей, крепкой. В годы учёбы они часто обменивались знаниями, объясняя друг другу те или иные аспекты тем. Так продолжалось практически с первого дня знакомства и до выпускного. У Фредрика всегда были проблемы с точными науками, а Брелиана не питала любви к астрономии. Там где один допускал ошибку, второй всегда указывал на неё. Так и жили.

Жили. Это слово в прошедшем роде. Ведь теперь всё изменилось и хорошие друзья не становясь врагами заслуживают кинжала в спину. Блондинка сидя на нерасторопной кобыле, дубового окраса, глядела в подзорную трубу, наблюдая за повозкой не слишком медленно уходящей в даль. Она понимала что подобные действия лишь её инициатива, но не спешила отказываться от задуманного. Убив кронпринца она сможет не только ослабить сильный союзный дом, но и получит снисхождение своего старика, который не слишком жалует юную деву. И всё-таки в сердце эльфийки бушевали грозы, а вопрос о надобности убийства Фредрика, вставал ребром.

Это был третий привал за два дня пути. Урнел полностью поддерживал орочью воительницу, вставая на сторону девушки каждый раз, когда та требовала отдыха для лошади, вынужденной тащить вес четырёх пассажиров. И пускай каждый из них весил не шибко много, общий показатель был заоблачный. Таким образом и случился третий, и как показало время, последний привал.

Лаффи занялся костром, Урнел взял на себя ответственность накормить личных телохранителей Фредрика, пока принц с важным видом объяснил Илви что им следует спешить. Но каждый довод длиноушки разбивался об стальное "Ну и что?" девушки. Казалось они показывают сценку кошки и собаки, не понимающих как сосуществовать друг с другом. Это здорово забавляло рыжего эльфа, да и балтуса пожалуй тоже.