Глаза Чжисян ярко заблестели. Она сама не понимала, как так вышло, но в какой-то момент

Ла Раи превратился в её глазах в достойного оппонента.

— Золотой Лотос… как давно этого имени неслышно на Шестой Горе… Неподверженность проклятью будет большим преимуществом, если он поможет мне в древнем мире Бессмертного Демона через двести лет. С ним мой план по обретению Тела Бессмертного Демона ждет успех.

Чжисян вытащила из бездонной сумки камень Моста Бессмертных племени Пяти Ядов. Раздавив его, её тело начало расплываться. Довольно скоро она полностью исчезла.

Ла Раи остался в пустоте в гордом одиночестве. Когда леденящий ветер стих, на него со всей силы обрушился холод пустоты. Но юноше он казался тёплым. Его земляной тотем был создан из непревзойдённой Инеистой почвы. По сравнению с ней холод пустоты был обжигающе горячим. Заполучив земляную тотемную татуировку, культивация Ла Раи стремительно взлетела вверх. Теперь он двигался с ещё большей скоростью, чем прежде. К тому же пустота никак больше не мешала.

После получаса преследования бабочки он с довольной ухмылкой убрал её в бездонную сумку. После этого он остановился, чтобы подумать.

— «Два демонических духа. Один можно использовать для получения права прохода в Долину Судьбы. Другой… его судьбу я могу решить через двести лет, когда откроется древний мир Бессмертного Демона!»

С новообретённой решимостью в глазах он полетел вперёд. На ходу он вытащил меч Хань Шаня. Выглядел он довольно заурядно и совершенно непримечательно. Но юноша собственными глазами видел, как он разрубал Небо и Землю, разрывал пустоту и обрушивал невероятную ауру на духов горы.

— Это меч Бессмертного!

Он осторожно пробежался пальцами по лезвию. Клинок отозвался на прикосновение негромким гулом. В этом гуле слышались нотки печали, скорби от расставания и надежды на воссоединение в будущем. Гул напомнил Ла Раи о Хань Шане. Он не удержался от вздоха.

— По сравнению с почтенным Хань Шанем я ещё слишком слаб. Сейчас я не могу сражаться тобой. Однако ты был подарен мне твоим прошлым хозяином. Отныне ты… мой меч! Я обещал вызволить почтенного Хань Шаня. Я обещаю, что возьму тебя с собой. После спасения я верну тебя почтенному Хань Шаню.

Гул лазурного меча стих. А потом меч превратился в лазурный луч света, который описал большую дугу и помчался к Ла Раи. Он ничего не сделал, чтобы остановить клинок. Лазурное сияние коснулось его, отчего на лбу выступила капля золотой крови. Когда кровь упала на лезвие, юноша тотчас почувствовал связывающие его и меч узы. С блеском в глазах он поднял правую руку. Меч умчался вдаль, при этом его лазурная аура тут же взметнулась до Небес, местами окрасившись ослепляющими золотом. Он летел настолько быстро, что Ла Раи не мог уследить за ним взглядом. Целью меча был камень диаметром в три километра. В следующий миг камень разлетелся на куски. Фрагменты камня ещё не успели разлететься в стороны, а меч уже парил перед юношей.

Впечатлённый, Ла Раи выставил руку. Меч медленно начал уменьшаться в размерах, пока не стал размером с ноготь. Юноша проглотил его, заставив меч слиться с ним. Он стал одним из козырей Ла Раи — козырем, который нельзя доставать из бездонной сумки, иначе это лишит его эффекта неожиданности. Пока фрагменты камня разлетались во все стороны, юноша вытащил свой кусок камня Моста Бессмертных, который перенёс его в мир Руин Моста. Он раздавил его и в следующее мгновение исчез.

Северная область великой Пустыни Эона постепенно уходила под воду. В самых низменных областях уже образовались золотые озёра. Дождь продолжал лить как из ведра. С каждым днём ливень только крепчал. Небо было затянуто тучами, которые не пропускали солнечный свет, отчего казалось, что весь день стояли сумерки. Это была давящая картина. Повсюду расползался холод, способный истребить всё живое.

В горах стояла безжизненная тишина, повсюду валялись останки не успевших сбежать зверей. Теперь весь север Пустыни Эона лишился духовной энергии.

Вдалеке показалась летящая по воздуху группа людей численностью четыре-пять тысяч человек. Они явно мигрировали. Среди них никто не разговаривал, при этом лица многих имели болезненный оттенок. Похожие мигрирующие группы стали обычным явлением для севера Пустыни Эона.

Но тут вдалеке показался яркий луч света, от которого исходила давящая аура. С громким и угрожающим гулом он на огромной скорости летел по небу. Приближение этого луча света переполошило мигрирующее племя. Они поражённо подняли глаза в небо. Пять практиков стадии Зарождения Души изумлённо заговорили:

— И Чэньцзы!

— В этом районе его жертвами стали уже семь или восемь племён! Он использует убитых людей в кровавом ритуале, чтобы жертвами усилить собственную культивацию. Если Небеса желают уничтожить наше племя, всё, что мы можем, так это соблюдать осторожность. Как вышло, что мы столкнулись с этим проклятым И Чэньцзы!

Надвигающимся лучом света оказался И Чэньцзы, тот самый, за которым гонялся Ла Раи в мире Руин Моста. Только благодаря буре, устроенной рабами моста, ему удалось избежать смерти от рук юноши. С маленькой головой, но довольно внушительным ростом он чем-то напоминал крысу. Такое странное сочетание делало его весьма узнаваемым практиком. Он с хищной улыбкой летел к своей очередной жертве.

Две недели назад он вернулся из мира Руин Моста. Вернулся туда же, откуда отправился в мир Руин моста: на границу северной области Пустыни Эона. Путешествие в мир Руин Моста прошло совершенно не так, как он планировал. К тому же из-за Ла Раи ему пришлось вернуться раньше, чем хотелось бы. В конечном итоге он мог лишь тяжело вздохнуть, коря судьбу за то, что она свела его и этого юношу вместе. В Пустыне Эона он пытался понять, откуда был родом Ла Раи, страшась встретиться с ним ещё раз. После долгих размышлений он пришёл к выводу, что юноша просто не мог быть практиком из северной области. Всё-таки культивация племён северной области была самой слабой во всей Пустыне Эона. Прошло много лет с появления последнего избранного Небес в этих краях. И Чэньцзы также пришёл к выводу, что северная область больше всего пострадала от апокалипсиса, а это значит, именно там будет больше всего мигрирующих племён. Такой расклад отлично ему подходил. Вот почему он взял путь на север…

Над мигрирующим племенем загрохотали взрывы. Через два часа хищно ухмыляющийся И Чэньцзы поднял пять отрубленных голов, а потом начал приносить в жертву оставшуюся часть племени внизу. Спустя два дня ритуал завершился. И Чэньцзы наконец смог собрать добычу. После кровавого жертвоприношения его культивация стала ещё ближе к прорыву.

— Мне осталось убить несколько десятков тысяч людей, и я прорвусь на позднюю ступень Зарождения Души! Не знаю, что это было за племя, но сражались они отчаянно. Из четырёх-пяти тысяч человек у каждого была культивация. Должно быть, они бросили простых членов племени на произвол судьбы.

И Чэньцзы вытащил нефритовую табличку. Внутри была карта северной области Пустыни Эона, а также детальное описание этого региона.

— Я не могу позволить себе спровоцировать великое племя Пяти Ядов или племя Обжигающего Льда. Без культивации поздней ступени Зарождения Души победа над ними будет стоить мне слишком больших трат сил культивации. Будь проклят этот золотой дождь. Если бы не кровавые жертвоприношения и частичка добытой Небесной почвы, я бы уже давно лишился духовной энергии и погиб, — бормоча себе под нос, И Чэньцзы облизнул губы и ещё раз посмотрел на нефритовую табличку. — Пять племён Ворона Божества, хм? Раньше они были великим племенем Ворона Божества, а значит, они послали кого-то в мир Руин Моста. Недавно закончилась их война с племенем Пяти Ядов. То, что нужно! Сложно сказать, сколько людей пережило войну, но они раньше являлись великим племенем. Раз им удалось отразить атаку племени Пяти Ядов, значит, у них должно иметься немало ресурсов. Но важнее другое, если их представитель в мире Руин Моста вернулся живым, есть шанс, что он принёс с собой немного Небесной почвы. Возможно, в их племени я добуду себе ещё Небесной почвы.