Закончив, говорящий устало вздохнул. После этого орды рабов моста понеслись к Хань Шаню. Цилинь, в котором до сих пор находились Ла Раи и Чжисян, вместе с дюжиной других зверей тоже помчался к Хань Шаню. Тот лишь угрюмо и горько рассмеялся. Его смех становился всё громче и громче, пока не превратился в единственный звук на Небе и на Земле.

— Войдите в мир Небесного Демона и отсеките смертную судьбу… Я в это не верю!

Хань Шань пригубил вино из калабаса, а потом рванул в сторону горы. При этом он выполнил ещё один рубящий удар. После его резкого взмаха меча всё вокруг задрожало. Перед ним разверзлась огромная трещина, которая превратилась в ауру меча и тоже помчалась к вершине горы. По мере приближения она трансформировалась из чего-то бесформенного в нечто более вещественное. Но она, как и дракон, моментально побелела, а потом разбилась на куски. К этому моменту миллионы рабов моста практически добрались до Хань Шаня. Повернувшись к ним, его глаза покраснели.

змахом руки он послал в них порыв винного ветра.

— Я не хочу причинить вам боль. Просто верните мою жену… Вы все, не вынуждайте меня!

Он развернулся и послал ещё больше Ци меча в форме радужных лучей света. В следующую секунду на свет появились девять мечей. Первый луч Ци меча был в три тысячи метров в длину! Второй достигал уже тридцати тысяч метров! С появлением девятого меча необъятный, безграничный Ци меча заполнил собой весь мир пустоты. Девять лучей Ци меча объединились вместе в невероятных размеров лазурную душу меча, которая устремилась к горе.

Пока душа меча приближалась, её поверхность стремительно белела. Подбираясь всё ближе и ближе к цели, от неё слышался треск и хруст. Когда она окончательно побелела, покрывающая её корка льда с треском разрушилась. Это уничтожило восемь лучей ци меча, оставив только один. Именно он и обрушился на дворец. Пустоту заполнил оглушительный грохот. Всё вокруг задрожало. Дворец исказился, когда из его глубин показалась застарелая рука. Рука направила указательный палец на ци меча, после чего тот распался на части. Изо рта Хань Шаня брызнула кровь. Он поднял глаза на дворец и со свирепой гримасой на лице вскричал:

— Отдай её!

Ла Раи судорожно ловил ртом воздух. В полнейшем оцепенении он наблюдал за творящимся впереди. Это далеко выходило за рамки понимания практика стадии Золотого Ядра. Даже Чжисян притихла, словно цикада зимой. Она гораздо лучше понимала, что происходит, но от этого ей становилось ещё страшнее.

— «Бессмертный Меча Хань Шань, он был новой могущественной фигурой на Шестой Горе, которая появилась несколько тысяч лет назад… А этот старик… Он… выглядит точь-в-точь как старик на гобелене, висящем в святилище предков секты. Он выглядит как Инеистый Демон-император…»

Именно этот старик расколол ци меча. В белом халате, напоминая небожителя, он стоял снаружи дворца. На его лице застыла холодная маска, а глаза горели загадочным огнём. Его взгляд медленно опустился на Хань Шаня.

— Я дам тебе всего один шанс. Если ты убьёшь всех рабов моста за сотню вдохов, тогда пред тобой предстанет твоя жена. К тому же я обещаю, что твоей жены не будет среди этих рабов моста.

Хань Шань свирепо посмотрел на старика. Глаза рабов моста сделались ярко-красным, а их губы исказились в безумном оскале, словно они хотели сожрать Хань Шаня живьём. Вдобавок именно в этот момент до него добрался первый из рабов моста.

— Убирайтесь! — взревел Хань Шань, переполняемый нестерпимой жаждой убийства.

Меч в его руке прочертил дугу, оставив после себя радужный Ци меча и клубящийся винный Ци. Тысячи рабов моста взорвались от одного этого росчерка. Жажда убийства разгорелась в Хань Шане, подобно разбуженному вулкану. Тяжёлый груз вины, три тысячи лет одиночества и мучений захлестнули его безумием. Он рванул к рабам моста. В какой-то момент рядом со стариком возник мальчик, который с улыбкой до ушей начал считать вслух:

— Раз, два, три…

Грохот от резни Хань Шаня стоял просто невообразимый. Словно он начисто лишился рассудка или способности трезво соображать. Куда бы он ни направился, после него оставались только человек и его меч. Множество рабов моста пали от его руки. Ци меча сверкнул, разрубив гигантскую туманную змею. Потеряв форму, туман разлился по пустоте. Однако сколько бы Хань Шань не старался, истребить миллионы рабов моста за сто вдохов было нелёгкой задачей. Когда мальчик досчитал до тридцати семи, оставалось ещё очень много рабов моста.

Хань Шань с рёвом поднял руку и перевернул калабас. Вылившееся вино превратилось в целый рой летающих мечей. Судя по всему, в этом калабасе было вовсе не вино, а мечи. Всего появилось сто тысяч мечей. Позади каждого из мечей стояла фигура, выглядящая в точности как Хань Шань. Все они вскинули над головой мечи и с безумным блеском в глазах принялись убивать рабов моста. Сто тысяч людей против миллионов рабов моста.

За короткое время с воем погибло огромное количество рабов моста. Гигантские звери умирали, рассыпаясь на части. В конце концов даже гигантского цилиня Ла Раи зарубил один из клонов Хань Шаня. В этот момент юноша на собственной шкуре испытал всю чудовищность Ци меча. Этот Ци мгновенно разрубил огромного цилиня пополам. Изо рта Ла Раи брызнула кровь. Он бессильно наблюдал за приближающимся Ци меча, не в силах ни уклониться, ни заблокировать его. Но буквально в нескольких метрах от него Ци меча остановился, а потом обогнул его.

Ла Раи побледнел. Даже без Ци меча у него имелись проблемы куда серьёзней. Леденящая стужа вмиг окутала его с ног до головы. Потеряв способность двигаться, он рухнул на поверхность земли из Инеистой почвы. В следующий миг всё его тело… исчезло под слоем льда. В этой критической ситуации времени размышлять у него не было. Ла Раи тотчас разжёг Неугасающее Пламя, а потом добавил в пламя силу древесного тотема. Как только вспыхнуло Неугасающее Пламя, земляная тотемная воронка на его руке внезапно начала всасывать в себя Инеистую почву!

Несмотря на это, тело Ла Раи всё равно медленно превращалось в ледяное изваяние. Не в силах пошевелиться, он мог только наблюдать, как на нём постепенно нарастает слой льда. Единственное, что он мог сделать, — это не дать холоду уничтожить свой разум. Однако воронка на его руке неожиданно заработала в полную силу. Юноша чувствовал нарастающую силу земляного элемента в его воронке. Сила притяжения казалась неистощимой. Что интересно, она приближалась к точке, где могла уничтожить силу Инеистой почвы.

Что до Чжисян, она была Бессмертным Духом, заключённым в физическое тело. Вот только она, как и Ла Раи, чувствовала слабость. Когда Ци меча обогнул и её, она тоже рухнула вниз и сразу же превратилась в ледяную скульптуру. С единственной разницей, что в таких условиях она могла продержаться намного дольше Ла Раи.

— Сто, — с улыбкой объявил стоящий рядом со стариком мальчик.

Как только прозвучал его голос, Хань Шань и его сотня тысяч клонов закончили истребление рабов моста. В этот момент из ауры леденящей стужи один за другим начали появляться силуэты. Ими оказались недавно убитые Хань Шанем рабы моста. Они… появились целыми и невредимыми, без каких-либо ран. Ни один раб моста не погиб. Рассматривая их через покрывающий его слой льда, Ла Раи заметил до боли знакомую девочку.

— Теперь ты понимаешь? — невозмутимо спросил старик.

Хань Шань застыл. С печальной усмешкой он поднял калабас с вином и сделал большой глоток. Следом заговорил уже мальчик, стоящий рядом со стариком.

— В моём мире тебе нужно лишь уверовать в меня, и ты никогда не умрёшь, тебя никому не сразить. Разве это плохо? Вечная жизнь. Несокрушимость. При этом у меня всего одно условие: отстроить меня заново.

Следом в унисон зазвучали голоса, но уже не мальчика, а собравшихся рабов моста. Словно все эти рабы моста были одним человеком.

— Уверуй в меня, и вечную жизнь обрящешь!

— Уверуй в меня, и тебя нельзя будет уничтожить!