Зеваки пугливо молчали. Убийство в Аметриновом Пристенке, да почти в центре города — дело почти небывалое. Любопытствующих — как тех, кто видел короткое сражение, так и тех, кто прибежал на крики зрителей — собралось немало. Слышались сочувственные охи. Где-то в задних рядах кто-то со знанием дела рассуждал, что убийца, видимо, был не местный, а значит, найдут его быстро. Кто-то сердито шикнул на говоруна, пока не накликал тварей Тьмы.

Словно разбуженный этим окриком, подвой заторможено шевельнулся. Потянулся закрыть мертвецу глаза; сглотнул, с силой зажмурившись и до белизны сжав губы. Из первых рядов хорошо было видно, как дёргается кадык на его шее.

— Кто… — глухо проговорил он. — Кто это сделал?

В горле его клокотало, словно он с трудом сдерживал слёзы.

Толпа молчала, пугливо перешёптываясь.

Юнец поднял голову. И, страшно оскалившись, окинул зевак бешеным взглядом.

— Кто это сделал? — заорал он так, что разом взлетели, заполошно хлопая крыльями, вороны с растущего неподалёку ясеня. — Куда ушёл убийца? Кто-нибудь видел? Вы, отвечайте, ну!

Первые ряды невольно попятились, испуганные гневом молодого воина. Задние недовольно зароптали: отступающие назад соседи мешали им разглядеть происходящее в переулке.

— Так это… — неуверенно пробормотал кто-то из-за чужих спин. — Чужак какой-то. Не местный…

Черноволосый повернулся в ту сторону, откуда прозвучал голос, безошибочно найдя взглядом говорившего.

— Это он натравил собаку?

— Так это… Да. Он это… первым напал, без предупреждения. А когда господин воин его теснить начал, свистнул свою тварь…

На лице друга погибшего дёрнулись и застыли желваки.

— Как он выглядел? — хрипло спросил он. — Какого цвета была собака?

— Серая…

— Да нет, чёрная!

— Вроде чёрная, да… — донеслось сразу из нескольких мест.

— Да не собака вообще, а волк! — возразил кто-то из дальнего ряда. Но почти тут же умолк, заткнутый градом насмешек.

Парень болезненно дёрнул головой.

— К Псу собаку… — и осёкся, осознав абсурдность привычного присловья. Сглотнул, тяжело перевёл дыхание. И спросил глухо, — как выглядел убийца? Кто-нибудь разглядел? Одежда? Цвет волос? Оружие?

Толпа молчала, переглядываясь и неуверенно перешёптываясь.

— С тростью он был… — наконец осторожно буркнул кто-то из задних рядов. Парень резко повернулся в ту сторону. Толпа тут же поспешно начала расступаться, не желая оказаться на его пути, когда он начнёт вытряхивать из свидетеля нужные сведения.

— Опиши! — резко, тоном приказа, бросил он.

— Ну… трость… — растерянно поёжился под его взглядом немолодой ремесленник. — Обычная такая…

Он нервно оглянулся вокруг, взглядом испрашивая поддержки соседей. Те согласно закивали, что дескать, да, была трость… Какая? Ну, трость как трость, богатые господа с такими иногда ходят… С какой-то зверюгой на набалдашнике. Зубастой…

Подвой выслушал всех. Потом, тяжело вздохнув, склонил голову. Уныло опустил плечи. Помедлив немного, он снял плащ, осторожно укрыл учителя с головой и неторопливо встал.

Невдалеке, наконец, раздался топот десятка ног и бряцанье оружие. Опоздавший к трагедии караул спешил восстановить порядок. Зеваки поспешно прыснули в сторону, как косяк окуней — от зубастой щуки.

— Разойдись, разойдись! — раздался привычный к приказам голос. Подвой молча обернулся.

Караульные слаженно окружили место убийства, привычно оттеснив в сторону редких смельчаков, не пожелавших покидать место событий. А старшина караула, сноровисто оглядев место происшествия, окинул стоящего рядом с телом парня цепким взглядом. Отметил и явно не для красоты взятый меч в добротных, но потёртых ножнах, и фибулу подмастерья на груди, и отсутствие плаща.

Кивнул — без угрозы, но с предостережением в глазах.

— Сдай клинок и отойди от тела.

Парень поморщился. Но без возражений подчинился, лишь миг помедлив, прежде чем отдать меч в руки подошедшего караульного. Другой воин, тем временем, подошёл к телу, откинув полу плаща. Присвистнул.

— Твой знакомый? — кивнул командир на погибшего.

— Учитель, — мрачно откликнулся тот.

Воцарилась сочувственная тишина. Караульные переглянулись. Допрос подмастерья — дело муторное. Спрашивай, как со взрослого, а что с него спросишь, с щенка бестолкового?

— Ладно, — вздохнул, наконец, командир караула уже более мягким голосом. — Давай с нами, парень. Расскажешь всё, что видел, и иди.

— Я ничего не видел, — глухо, полным боли голосом произнёс подвой. Помолчал, и тихо закончил:

— Я опоздал…

А потом вдруг с силой сжал челюсти. Окинул взглядом собравшихся вокруг людей. И негромко произнёс, глядя куда-то сквозь стражников — страшным неживым голосом:

— Я клянусь, что найду убийцу и заставлю его заплатить за то, что он сделал.

И почему-то ни у кого не возникло сомнений, что свою клятву он исполнит.

***

Эран провёл со спящим учеником несколько свечей. Просто сидел рядом, читая какую-то книгу. Услышав, что Третий Страж, архимаг и мастер защиты заперлись в кабинете последнего, эльф передал подопечного ближайшему целителю и поспешно ретировался, сославшись на срочные дела. Если алир Сангар прибыл сообщить родственникам Наэри истину о том, что с ним произошло, то от старика какое-то время следует держаться подальше. А то в нервах навешает на себя ещё три кареты долгов перед ним и братом…

Вернулся он через две свечи. Уже после того, как увидел Гайра обходящим караульные посты. И застал всех троих у постели спящего. Ну не разворачиваться же бегом в обратную сторону…

— Не помешаю, господа?

Все трое, не сговариваясь, встали, а Третий Страж ещё и додумался отвесить глубокий поклон.

— Ни в коем случае, тир Эран. Мы специально решили совместить разговор с наблюдением за Наэри, чтобы дождаться вас. Я питал надежду, что вы сегодня ещё вернётесь сюда. Не знаю, как благодарить вас за то, что вы сделали для Третьей Башни…

Он сделал короткую паузу и добавил таким тоном, что разом стало понятно, какая из услуг для него более ценна:

— …И для моего сына.

— Уверен, что на моём месте вы поступили бы так же, тир Наилир, — эльф едва уловимо улыбнулся, опускаясь в сотворённое, чтобы не сгонять других, кресло.

— Это ничего не отменяет, — отрезал Третий Страж.

Архимаг затаённо улыбнулся, глядя на немолодого воина с отеческим сочувствием. И первым, подавая пример, уселся обратно в своё кресло.

— Согласен, — задумчиво проговорил он. — И я рад, что вы появились в Сапфировой Крепости именно сейчас. Боюсь, в противном случае последствия могли быть катастрофическими. Ах да, чуть не забыл… Алир Эран, я счёл себя вправе показать тиру Наилиру и Гайру настоящие события, участниками которых были вы с братом и Наэри. В остальном же я сделал всё, как вы просили. Некоторые вопросы у Серой Стражи всё-таки появились, но они, увы, неизбежны… И не думаю, что вам всерьёз решат их задавать.

Он вдруг усмехнулся.

— Признаться, идея с иллюзией разгневанной Серой Госпожой вместо вашего брата была очень… оригинальной. Выглядело даже эффектней, чем реальность.

— Говорят, она всегда была крайне эмоциональной особой, — усмехнулся эльф, наблюдая, как остальные садятся вслед за архимагом, — для воплощения Смерти. Я просто постарался соответствовать образу. Что до Серой Стражи… Их вопросы при текущем положении дел совершенно не беспокоят ни меня, ни брата. Я уже убедился, что допросы они ведут совершенно бездарно.

Брови старого мага изумлённо взлетели вверх. Однако задавать вопрос он, после некоторого раздумья, всё-таки не стал. Немалую роль в этом сыграли совершенно одинаковые невесёлые усмешки, появившиеся на лицах Гайра и Наилира.

— Не думал, что когда-нибудь с этим соглашусь, — хмуро подтвердил Третий Страж, кивнув заинтересованно разглядывающему их с зятем архимагу. — Но как минимум в поисках моей дочери они проявили вопиющую некомпетентность. Не будем о них сейчас, Сангар. Есть то, о чём я должен с тобой поговорить. Не хочу, но должен, увы. Только не здесь — не думаю, что Наэри стоит сейчас это слышать.