Он блуждал по дорогам и странам, но теперь ступил на путь предназначения, путь к мечте. На душе Гатара стало легко и спокойно, он начал спускаться с холмика к стойбищу. Будут насмешки, будут упреки со стороны родителей, но он примет их, пройдет испытание и выйдет из него крепче прежнего. Последует за мастером Браном и станет Воином не хуже его.

Просто, понятно, надежно.

Ноги несли его к шатрам, а разум затопляли воспоминания детства. С этого же холмика они катались кубарем, на спор, кто дальше. Вон там ставил шатер старый Аптар и точно так же сладко тянуло жареной бараниной, разве что собаки не гавкали – ведь маленький Гатар с ними дружил и катался на них верхом. Раздался перестук толкушек, тянуло замоченными кожами – на этом месте племя оставалось долго, обычно предпочитая посылать отдельный отряд за солью на солончаки.

— Хорошего тебе вечера, Мадыська, - сказал он, глядя на ту, что был влюблен в юности. – Ты все так же прекрасна.

Возможно, это хотел ему сказать Терун? Что невозможно понять, насколько ты изменился, пока не столкнешься с прошлым? Обязательно надо будет спросить мастера Брана о пути Воина. Еще вчера Гатар посмеялся бы сам над собою, в полной уверенности, что и так знает, что же такое путь воина.

Но то вчера.

— И тебе, Гатар, - подбоченилась Мадыська, все такая же прекрасная.

Кто-то сказал бы, что она постарела, но Гатар научился ценить и красоту зрелости.

— Говорят, ты набрался дурных вкусов в других странах, - прыснула она, - и теперь любишь сестру?

— Моя маленькая сестренка стала красавицей, - мягко согласился Гатар, - но люблю я ее исключительно как сестру.

— Докажи! Выходи со мной на поединок! – приглашающе отставила зад Мадыська.

«Благодарю тебя, Терун», подумал Гатар, укрепляясь духом.

— Непременно, как только навещу родителей и поприсутствую на пиру в честь нашего приезда.

— Твоего приезда!

— Нашего, - качнул головой Гатар.

Он пошел к шатру родителей, ощущая, что все сделал правильно.

В стойбище было шумно, весело, жирно, начинались приготовления к пиру горой, а где-то в центре веселья и кучи-малы сдавленно взывал о помощи Минт.

— Дайте угадаю, - произнес Бран, останавливаясь рядом с Нимродом. - Наш юный Бард закатил пару песенок, не сдерживая умений и способностей, а потом еще и ляпнул что-то вроде того, что его хватит на всех?

— Так все и было, - кивнул Нимрод. - Не силен в орчанском, но, кажется, барышни решили, что такого хилого человека на всех не хватит и как-то спонтанно вспыхнула драка, кто будет первой. Что-то про раздирание козла, что ли.

— Козлодрание, есть у орков такое состязание, - кивнул Бран. - И если дамы не задерут нашего молодого козла, то это сделают вон они.

Молодые орки неподалеку неодобрительно смотрели на кучу-малу, явно прикидывая, как бы вызвать Минта на поединок и побить на законных основаниях.

— Сбудется его мечта, умереть в объятиях множества женщин, - хихикнула Ираниэль.

— Как-то несправедливо выходит, - нахмурилась Марена. - Надо бы ему помочь.

Только что она и Ираниэль шушукались о Гатаре и тех самых молодых орках неподалеку, болтали непристойности и разве что открыто не подбивали друг друга проверить, везде ли у них такие мощные мышцы.

— А где Гатар? - спросила Ираниэль.

— Молится Теруну, - сухо ответил Бран.

С Гатаром вышло как-то спонтанно, не слишком правильно, но зато слишком уж проникновенно. Пускай момент признания и оборвали, но опыт подсказывал Брану - теперь от Гатара будет уже не отделаться. Запишется в ученики и будет ходить следом, "перенимать науку". Не самый плохой вариант, с точки зрения становления команды, но ведь Бран планировал совсем другое! Пожалуй, следовало встряхнуться всерьез, раз планы один за другим терпели провал.

— Направь руку мою, Эммида! - неожиданно воскликнула Марена, прыгая вперед.

Молот ее ударил, казалось, прямо в кучу-малу, но вместо этого почему-то просто раскидал всех вокруг. В центре обнаружился помятый, затисканный, еле живой Минт, руки которого до сих пор сжимались и разжимались.

— Де-е-е-ед, - прохрипел он, подбираясь ближе, - помоги-и-и-и! Я знаю, ты можешь!

— Могу, - не стал возражать Бран.

Даже не сильно раскрыл бы себя, хотя, конечно, повесть о старом Торговце, который за ночь удовлетворил все орчанок племени Однорогого Быка, немедленно облетела бы степь. Привлекла бы внимание соседей. Сами орчанки, кто понимал общий, смотрели на Брана оценивающе, словно пытались понять, действительно ли старый Торговец такое сможет.

— Но не хочу, - добавил он, глядя на собравшихся.

Минт на фоне орчанок смотрелся бледным грибком в могучем зеленом ельнике. Бран помог ему подняться, прошептал тихо в ухо:

— Скажешь, что соврал, нас изгонят с позором и никто в степи тебе после этого не даст. Ираниэль тоже. Так что, пой свои песенки, а потом наслаждайся женскими телами, как ты хотел. Вот тебе концерт и бабы, которых ты давно у меня выпрашивал. Так что держи свое слово и удовлетвори всех.

Он сунул Минту в руку флакон, бард просиял. Обычное зелье повышения Выносливости, по правде говоря, но какая разница? Возможно, Минт поймет, как важно не ляпать языком всё подряд, что приходит в голову. Скорее всего, его заездят за ночь так, что он еще дня три не будет болтать о женщинах. Если они задержатся в племени Гатара, возможно, Минт наконец-то перестанет думать нижней частью тела и возьмется за верхнюю.

А если нет, Бран ему поможет.

— Понял, - прошептал в ответ Минт и развернулся. - Дамы, дамы, произошло недопонимание! Давайте, я спою вам еще пару песен и мы решим все мирно, как это делают в столицах Стордора, Тарбада и других могучих королевств, где я давал свои концерты!

— Ну вот, никто его не убивает, справедливость восстановлена, - заметил Бран, обращаясь к Марене.

— А эти? - хмуро указала Марена на молодых орков.

Бран посмотрел на нее. Пожалуй, слова "Вот и займись с подругой ими" были бы неуместны, наверное, дедушки не говорят такого внучкам? Марена разозлится и поступит наоборот, предложит самому Брану их побить?

— Побей их, - пожал он плечами. - Если кто-то понравится, сходи с ним на свидание в степь.

— Ох, дед, - вздохнула Марена. - Ну, разве так себя ведут в таких случаях?

— Мне начать нудеть, что юные девицы так не поступают? - нарочито прошамкал Бран.

Две орчанки, несмотря на скороговорки Минта и обаяние Барда, отошли от него и подошли к Марене.

— Справедливо бить молотом? - сердито спросила одна из них.

— А вы, правда, смогли бы помочь внуку? - спросила вторая у Брана.

— Справедливо, если это молот Правосудия! - вскинулась Марена.

Но даже так макушка ее головы едва доставала до груди орчанки. Марена, неожиданно расплывшись в улыбке, вызвала Моростона, встала на него, оказавшись выше соперницы. Посмотрела свысока, покручивая молот в руке.

— А правда, что она ваша внучка? - не унималась орчанка. - И что она любит Гатара, который любит свою сестру? Какие восхитительно-извращенные обычаи в других краях!

— О да, - согласился Бран, которому не понравилось, куда идет этот разговор. - Ираниэль!

Темная эльфийка подскочила с готовностью. У Марены и ее соперницы дело, похоже, шло к драке. Парни двинули было к Минту, но тот, не будь дурак, предложил им состязание в песнях, и молодые орки приуныли. Пускай каждый тут был сам себе бард, певец и поэт, но выходило это, как правило, примерно как у Гатара. Желание есть, усердия - море, толку - практически ноль. Минт, уступая молодежи орков в уровнях в целом, превосходил их в песнях на два корпуса, за счет специализации.

— Да, мастер Бран? - спросила она, пылая всем телом.

— Юная мисс...

— Истея!

— Мисс Истея испытывает глубочайшее желание познакомиться с извращенными обычаями чужаков. Не будешь ли ты так любезна устроить с ней дружеский поединок и устроить потом знакомство с этими самыми обычаями?