— Он не должен узнать, Мартин. — Анкит кивнул и крепок обнял Орина на прощанье.

— Клянусь. — проговорил он, прощаясь.

— Ты знаешь, где сейчас твой сын? — спросил Блексворд

— На юге, на войне. — ответил Орин

Крепость Кулдар.

— Вот мне надоело сидеть в дозоре! Знаешь, брат, что самое обидное? Вот, мы с Анкитом третий год служим, а он нас даже не спросил, хотим ли мы вместе с ним геройствовать! Прикипел он к своим близнецам, и теперь носиться как оголтелый! Напал на «Львов», так ещё его и Мясником из Карден-Холла кличат, и ладно, если только это! Самое то обидное, то, что он с нами вообще перестал общаться, будто он на вечном особом задании, мол, скажет чего, так похерит всё! Зазнался, одним словом, зазнался! –

Дэн Маилаул ни как не мог успокоиться, при каждом удобном случае он упоминал капрала Анкита, выдавая про него всяческие глупости. Конечно, Валу, его братцу, было тоже обидно, что он сидит в дозоре, а Айдан геройствует. Однако пока Дэн демонстративно отказывался говорить с Анкитом, Вал успел перекинуться с другом парой слов. Конечно, положа руку на сердце, разговор вышел тяжким, ещё никогда он не видел друга таким мрачным и напряжённым, однако, Вал помог Айдану, просто слушая, иногда, достаточно дать человеку выговориться, при этом, не отвечая, Вал по себе знал. Да, у Дэна был не простой характер, гадкий, проще говоря. Когда их смена подошла к концу, они сию же минуту направились утолять голод, так как в прошлый раз кашевар обещал двойную порцию.

Дэн вообще ко всему относился скептично. Он ни кому не верил, пока сам того не увидит. Он не хотел чего-либо делать, если считал это скучным или не целесообразным, наверное, поэтому он и ходил в рядовых. Вал привык исполнять приказы, подайся он куда-нибудь на гражданку, там он и дня не продержится, сам для себя он чётко решил, что будет легионера до самой старости, глядишь, там и повышение и жалование побольше будет. Взгляды двух братьев кардинально отличались. Часто вал слышал от Дэна речи о том, чтобы податься в наёмники, а то и хуже, в бандиты! Сидя во дворе крепости и поглощая пшённую кашу с мясом и салом, Дэн приговаривал:

— Эх, валить надо, пока сюда пятьдесят тысяч южан не пришили, а? Возьмём деньги, доспехи да сверкая пятками, пойдём наёмничать, потом банду сколотим, а, Вал? — Вал поперхнулся от таких слов

— Ты давай, завязывай с такими речами! Мы с тобой присягу давали, а значит, костьми ляжем, но не сбежим, как трусы. — ответил Вал, выплёвывая противный комок, вставший поперёк гола. Дэн отложил ложки с кашей и удивлённо толкнул брата в плечо

— Ты чего? Когда башкой ударился то? Ты на Анкита насмотрелся, что геройствовать захотел? Ты что, дурак? Вал, мне помирать по приказу не охота! — Вал резко отложил миску, встал со скамьи и развернулся к брату

— Ты присягу давал? Давал. Клялся идти в бой, биться, смеясь смерти в лицо, клялся, что не предашь родину? Ты и я давали клятву, право нарушить её, и в помине у нас нет! Мы — легионеры Кинхарта, мы должны быть верны Кровогорью. — Вал редко злился, но слова брата заставляли его скрипеть зубами и сжимать кулаки до боли. Дэн демонстративно встал, выпячивая грудь, чтобы казаться больше брата

— А ты, небось, забыл, как мы с тобою в приюте росли? Забыл, как над нами издевались, что у нас родителей не было? Да нас граждане, которых мы поклялись защищать, за людей не считали, прохожие плевали нас, мешали с грязью. Я никогда не понимал, чего ты так в легион рвался, вот чем тебе здесь нравиться? В казармах вонь невыносимая, нужник общий, жалованье ни хрена не платят, да мы здесь как лапотники! –

Дэн подошёл к брату вплотную, между ними нарастало напряжение, которое электризовало воздух.

— Вал, забудь ты эту треклятую присягу! Давай убежим, а? Я знаю ребят, который тоже не прочь сбежать! Будем с тобою наёмниками, по всему материку бегать! Соглашайся, брат, иначе я сам уйду, а ты здесь помирай. — Вал незамедлительно ответил брату

— Ещё одно слово про дезертирство, и я тебя капитану сдам, и не посмотрю на то, что мы с тобой одной крови! — яростно выкрикнул Вал, толкнув брата. Дэн потерял равновесие и упал на спину. За пару секунд он опомнился, отряхивая грязь, встал и выкрикнул:

— Умрёшь, я тебя хоронить не буду! — плюнув ему под ноги, Дэн резко двинулся в сторону казарм. Вал не хотел орать на него, сгоряча, услышав такие речи, он не смог сдержаться. Сплюнув в сторону и грязно выругавшись, день был безвозвратно, как сказал бы Дэн — похерен.

Вал чувствовал, что всё, что твориться здесь, в будущем окажет влияние на весь материк, грянет то, что сможет изменить судьбу многих стран Зантара. Сюда двинется пятидесятитысячная армия под командованием мятежного братца императора, которого легионеры прозвали: Крамольником, то есть мятежником, бунтарём. А они — легионеры Кинхарта и Кровогорья, будут стоять насмерть. «Если Дэн будет подстрекать других, не миновать беды» думал Вал, когда очередная тренировка подходила к концу. Его вновь отправили в дозор, на этот раз с Сураной Стегон, чему Вал Маилаул был несказанно рад. С Сураной у них были, так сказать, тайные отношения. Знали об этом только Дэн, Айдан Анкит и Джорд Тебрил. Вал решил выждать момент, ещё пару дней, самое большее — неделя, он скажет её, что он хочет большего, чем интрижка или роман, и он всем сердцем надеется, что она ответ ему: «Да»

Уже немного поддатый от медовухи и вина, Пауль Дейн встал из-за стола и поднял очередную кружку. Гарет, уже не останавливал Пауля, лишь сидя поднимал кружку в ответ, на очередной тост

— За женщин! За тех, кто крутит этим мир как голове вздумается! –

— Хороший тост! — проговорил Гарет, пригубив пива, кидая взгляды в сторону Алетры, которая так же весело пила и играла в карты. И уже в сотый раз Пауль затевал одну и ту же историю, историю своей первой любви.

Я влюбился в неё с первого взгляда. Она отличалась от других придворных девушек. Он была высока, стройна, у неё были острые скулы, высокий лоб, молочно-белая кожа, длинная чёрная коса и красивые, приподнятые брови, с цепким взглядом голубых глаз, а край губ всегда приподняв в улыбке. Я смотрел на нее, не отрывая глаза, юные друзья и однополчане смеялись надо мной.

— Куда тебе, обедневшему дворянину, до племянницы СтоннКасселов! –

— Глупец ты, Пауль! Таким как она сразу выбирают жениха, чуть ли не с рождения помолвку устраивают. –

— Челюсть подними, лордишка. —

А я как дурак, продолжал смотреть на неё, но уже прикрыв рот, конечно. Был красный как рак, толи от стыда, толи от смущения. Всё думал, «может они правы? Я сын бедного дворянина, она племянница советника.» И что с того, что я сын бедного дворянина? Я Пауль Дейн! Сын Брома Дейна! А они были жалкими выскочками из столицы!

В тот день был смотр легиона. Мы, юные несмышленые легионеры, гордо подняли головы и смотрели на проезжающих мимо господ, юные легионеры, все поголовно желали стать их оруженосцами, но лишь десяткам выпадала такая честь. Эврадар СтоннКассел с сыновьями, лорд Арен Кирвинг и его дочка Элина. Все ни как благородные восседали на гордых и породистых жеребцах, подстать ездокам. Элина восседала в седле гнедой и бойкой кобылы, одетая в синие платье, с кружевным подолом. Я вновь жадно смотрел на неё, любовался ей и вмиг наши взгляды встретились. Её цепкий взор, словно у совы, уцепился за меня. Она застенчиво улыбнулась и зазевалась, как вдруг кобыла встала на дыбы и заржала. Наверняка бы Элина что-то сломала, упав на каменную площадь, если бы не я, который подскочил, бросив щит и меч, ловко поймал девушку на руки и отошёл от кобыл, которой уже знались другие юноши.

Может быть, это длилось минуту, но мы смотрели друг на друга, я чувствовал себя так глупо, словно смотрю на богиню, хотя, так-то оно и было, а она, испуганная, вцепилась в меня, мёртвой хваткой и зажмурила глаза. Она открыла глаза и посмотрела на меня, а я вроде как простой и неприметный, но мне часто говорил, что я красив.