Айзора склонилась над ним. Казалось, сейчас она разрыдаться, но на лице её проступила надежда, когда она услышала сдавленный хрип Айдана. Дориан сей же момент подскочил к ней и помог поднять его.

— Он не выживет, если поедем на лошадях. — проговорил гном.

— Он же свалиться и разобьётся, если полетит. — протараторила леди Трайден

— Пристегнёшься и полетишь с ним. От тебя зависит его жизнь, а приведу лошадей. — сказал Дориан в бороду, усаживая Айдана в седло Альвы

— Нет, я высоты боюсь — испуганно пискнула она, на что Дориан тут же зарычал

— Он умрёт! Либо ты с ним, либо он умрёт и кори себя всю жизнь за это! — злоба гнома вывела её из оцепенения. Айзора, с трясущимися ногами и руками залезла в седло Альвы, привязала к себе Айдана и туго застегнула все ремни. Зубами она отбивала «Последний пляс» и десятки молитв.

Альва встрепенулась, расправила могучие крылья, и взмывал вверх над рекою, улетая в сторону Кулдара. Айзора впилась в спину Айдана. Её хотелось зажмуриться и завопить, но когда грифон, чуть покачиваясь из-за повреждённого крыла, наконец-то начала плавно планировать, она взглянула на мир с высоты грифоньего полета и изумилась. Она завидовала всем наездниками и драконам, она бы душу продала за то, что бы летать так же каждый день. Но сейчас, она почувствовала, как рука её обагрилась от крови Анкита, и сердце её забилось как бешенное. Словно дикая, она принялась подгонять грифона, который и без того летел так быстро как мог.

Дориан наблюдал за полётом некоторое время. Однако, из воды, на берег выплыл человек в чёрном доспехе с красным орнаментом. На четвереньках он отполз подальше от воды, которая причиняла ему боль. Дориан покрепче сжал секиру и шагнул вперед. Падший сдернул с себя капюшон и шлем, обнажая изгнившее лицо. Из его рта послышался хрип мольбы

— Отруби голову и сожги меня. Передай ему, я — Карин Кикспаргх. Я не хотел этого, я… я уважаю его — на секунду в его глаза появилась жизнь. Дориан исполнил его волю.

Гарет СтоннКассел приметил, что Луиза Коутрен была красива. Однако, сердце его принадлежало леди Алетре Рейн. Кстати о ней, Алетра всё время проводила с капелланами или лекарям, выхаживая больных и раненных, чем завевала любовь и признание все гарнизона Кулдара.

Капитан гвардии, дворянин из Тира, Брен Хелдфит, вместе с Гаретом, Паулем и Зашеиром Пашаром, слушал доклад капитана Коутрен.

Нужно ли было говорить, что их челюсти ещё долго свисали к полу, когда больше пяти сотен грифонов вместе с наездниками расквартировались в гарнизоне Кулдара, затем, буквально через пару дней, в крепость пришло Шестой Красный Легиона. И каждый второй слух ходил об Айдане Анките, который умудрился стать ездоком императорского грифона.

Зашеир ничуть не удивился рассказу. Он уважал капрала и верил в то, что он, как говорят на юге «Щиар-катар». На общеимперском языке это звучало как: «Герой-создающий-легенды» Луиза отмечала его героизм и отвагу, капитан гвардии как всегда был прогружен в свои мысли, а Гарета пронзило чувство гордости, за то, что в его подчинённо служит такой легионер. Только вот он дал клятву, что будет молчать…

Несколько дней прошло за усердными переговорами о предстоящей войне с Лоренцом. Подкреплений из других провинций всё не было, магов из Дейн-Педа тоже, Марий написал, что Амхаре был найден рог Алкирион, и что сейчас это его приоритетная цель. Чувство того, что Гарет просто-напросто остался один перед превосходящими силами противника, всё нагнетало и нагнетало. Куда ещё хуже? А ведь было куда…

Через пару дней к крепости подлетел императорский грифон с двумя ездками на спине. Огромный и властный зверь приземлился посередине крепостного двора и тут же упал. Настолько сильно он устал. С его спины слетела Айзора Трайден, что во всё горло вопила:

— Лекаря!!! - затем, с седла слетел Айдан, с разорванным доспехом, весь бледный и окровавленный. Гарет и Пауль одними из первых подлетели к нему. Стоило капеллану приподнять доспех капрала, как тот отлетел от него, словно от прокажённого. Гарет то же видел эти ран. Раны от проклятого адаматитового клинка, который носят Падшие и Губители. Айзора, захлёбываясь собственными слезами, рассказал им обо всём, что произошло после битвы за Вингрхайяр. И слышал её весь гарнизон.

Анкита быстро перенесли в казарменный храм Страх Богов, раздели до пояса, уложили на алтарь в центре зала. Гарет первый раз испытывал это животный страх, что сейчас он не сможет помочь ему. Что Айдан погибнет на его руках.

Дюжина. Ровно двенадцать капелланов встали вокруг лечебного алтаря, вознося молитвы к Старым Богам. Руки Пауля засияли золотым свечением. Он положи ладони на почерневшие раны юноши. Свет заливал его. Чернота заполнила его вены и жилы, оскверняя разум и сердце. Всё громче и громче капелланы пели свои молитвы, всё сильнее и сильнее светил золотой свет из рук Пауля. Никогда прежде Гарет не слышал, что так сильно кричали от боли. Он и Вал Маилаул держали Айдана за руки и ноги, когда он в очередной раз пронзительно завопил от боли, пытаясь вскочить с алтаря. Казалось, его крик был похож на крик банши или же разъяренного грифона. Вскоре он сорвал голос и только тихо выл, но от этого Гарету не стало легче.

Магия Пауля помогла ему. Свет изничтожил скверну, что уже глубоко засела в нём и залечила чудовищные раны.

— Шрамы на всю жизнь останутся. Шрамы и кошмары. — проговорил Пауль, тихо и устало. Его капелланы подхватили его под руки, когда он упал без сознания.

— Кто он такой, Гарет?! — Айзора злобно зарычала. Ей хотелось взять его за груди и ударить об стену, и так он бы сделала, если бы у неё были силы.

— Я дал клятву — только и ответил он. Больше она не сумела добиться, как бы не кричала, не истерила, и вскоре ушла заливать горе элем. За Айданом же ухаживала лекарка Каймлина из Шестого Легиона и Алетра, посменно.

Каждый день капитан проверял его. Каждый день наделялся, что он вот-вот очнётся. Иногда видел, как с ним говорили братья Маилаулы и их подружка Сурана Стегон. Иногда видел, как Айзора стирала пот с его лба.

— Он молод и силён. Он выживет — словно успокаивая Гарета, говорила Алетра и тут же спрашивала

— Кто он тебе, Гарет? Даже если сын, я к нему в матери не напрашиваюсь. Мне-то ты можешь сказать — но каждый раз он отвечал одно и то же

— Я дал клятву — пусть на него обижались, пусть его бранили и не понимали, но сейчас он думал о том, нарушить ли ему эту клятву ведь Орин сказал:

«Даже он не должен знать»

Через несколько дней Айдан очнулся. Он ещё был слаб, но первыми его словами, когда он проснулся, были:

— Позовите капитан. — Гарет пришёл незамедлительно и велел всем не беспокоить их, оставить их одних. Айдан лежал на лечебном алтаре. В свете факелов виднелись его раны, только-только принявшиеся затягиваться. Повисло молчание. Они смотрели друг на друга. У обоих были зелёные глаза с изумрудным отливом. Превозмогая боль, Айдан протянул Гарету кольцо. Кольцо, которые Орин. двадцать лет тому назад, отдал годовалому Айдану, передавая его Мартину и Ларе. Кольцо из чистой платины, с гравировкой крыльев грифона и дракона.

— Чей я сын? — хрипло спросил он, когда Гарет покрутил кольцо в руке. Гарет стиснул зубы. «Прости, Орин»

— Кто я такой, Гарет? — более настойчиво спросил он. Гарет в первый раз нарушил клятву. Пусть боги, старые, новые и драконьи, сожгут его, если он поступил неправильно.

— Ты — сын Орина и Арианы. Ты — СтоннКассел. Айдан СтоннКассел.

1 число Месяца Старых Богов. Монскар

Сейчас ему ничего не угрожало. Сейчас у него было время подумать, поразмышлять, восстановить силы и отдохнуть. Гарет сказал своё слово и ушёл, оставив Айдана наедине с фактом. Он — сын Орина СтоннКассела и Арианы, урождённой Мейнголд.

В бытность свою рекрутом, Айдан слышал о том, что леди СтоннКассел потеряла ребёнка при родах. Многие говорил, что в тот день из Кинхарта был вывезен младенец. Говорили, что так же пропали одиннадцать младенцев. Обезумевшие от горя родители твердили, что их утащили исчадья Ненасытного. В те дни Айдан не придавал этому особого значения. Однако, услышав эти слухи, он всю ночь не мог уснуть.