Прилетев на самую высокую скалу, красный дракон приземлился рядом с драконом, чешуя которого была белоснежна, подобная бриллиантам, а шипы и когти были чёрными, как эта ночь. Красный почтительно склонился перед белым.

— Мурсолькар (Мирного неба) Балкрас Бронегрыз — голос белого дракона был подобен голосу Великого Змея. Балкрас склонил красную голову с золотыми шипами. Его голос был похож на гром

— Нархильпаль (Славной битвы) Рахварион Мудрый. — драконы обратили свой взор к небу. Говорить начал Балкрас

— Ты чуешь это? Ощущаешь своей чешуёй? Слышишь в завываниях ветра? В волнах моря? В криках битв? Пламя, внутри тебя, что разжигает рогтмурголар? (первородная кровь) Скоро мы вновь будем покровительствовать над такойра (смертными)!

— Неужели ты не понимаешь? Наш род не готов! Ещё слишком рано! — ответил Рахварион.

— Нет, не рано! Сейчас самое время, такойра разобщены, они готовы перекусить друг другу шею! Мы можем быть сплочёнными, сильными, вновь стать Ка’Джор’Вар (Цари Неба и Земли)! Нужно лишь повести одну сторону к победе! Стать для них Вал’Хал’Дар (Покровителем)! И тогда, мы вновь будем править ими и вернём Наделасторан! — Рахварион отрицательно рыкнул и ответил

— Нет, я не стану частью твоего безумного плана! –

— Но как же так? Ты один из мудрейших нашего рода! Неужели ты будешь сидеть в стороне? Только Дюжина Мудрейших видела самого Баордара Первородного! Неужели ты хочешь скрываться здесь до окончания времен? А как же величие нашего рода? Как же право править всем этим миром, ведь мы вечны, а такойра лишь песчинка во времени! –

— Баордар Первородный, был нашим отцом, отцом Дюжины Основателей, брат мой, это не наш путь! Мы можем побороть свою природу и достичь большего, и мы должны помочь самим себе и другим расам, нам нужен Брундайовад (Наследник). — Рахварион говорил сдержано и учтиво, соблюдая правила гостеприимства, зная, что его собеседник ещё юн, даже по меркам драконов. Балкар вспылил

— Брундайовад! Жалкий такойра, что смеет называться нашим братом? Как только он объявиться, я перекушу ему шею и сожру с потрохами! — драконы больше не говорили. Лишь кивнули другу друг. Балкар поблагодарил Рахвариона за гостеприимность и улетел куда-то на юг. Рахварион знал, что за проступки Балкраса придётся платить всему роду драконов. Может показаться, что ему было всё равно, но Рахварион мечтал он том, чтобы его род вновь стал Ка’Джор’Вар, но, познав сквозь время, битвы, победы и поражения, приобретения и утраты, приняв и обуздав свою гордую и страшную природу, он понял, что его роду нужно развиваться и становиться чем-то большим. Некоторые считали, что они должны шагнуть назад и пробудить в себе первородную кровь и установить Тиранию на весь Климэнд. Род драконов тоже был разобщён…

Месяц Штормовых Ветров. 15 число. Монскар.

Первый Красный Легион Кровогорья не стал задерживаться в Старом Роге, пополнив припасы, легион под командованием Зашеира Пашара двигался по направлению в Кулдар, по Альвевианскому тракту. Легионеры радовались тому, что, наконец-то они выбрались из богами забытых болот, каждый вечер, поминая павших товарищей.

Айдана не покидало странное ощущение, которое он не мог описать сразу, как оно пришло. Два дня он не мог спать, всё думая и думая над тем, чтобы это могло быть? Дориан о чём-то говорил с лейтенантом Пашаром, Айдан не стал им мешать. Корр, как оказалось, здорово влился в компанию легионеров, рассказывая им о своих магических приёмах, не редко кидая лукавые взгляды в сторону девушек, коих в первом легионе насчитывалось чуть больше сотни. «А я-то думал — Терон гулящий бабник» Айдан усмехнулся своим мыслям, но встревать в разговор не стал. Лекари в легионе мигом залечили рану Аэйри, та через день уже могла нормально идти, вдобавок наорав на Терона, отвесив ему смачную пощёчину, уж неизвестно, чего он ей наговорил, но эльфийка была обижена на него, словно она — дракон, а Терон — вор, покусившийся на золото. Поэтому Айдану оставалось говорить и размышлять, наедине с самим собой, он так думал. Терон, которому было откровенно скучно без лютни, пытался исполнить пару песен на флейте, но выходило фальшиво, и это дело он забросил, табак закончился пять дней назад, а его отдышка и кашель были явными признаками курения с подросткового возраста. Именно поэтому, когда легион встал на опушке леса, чтобы отдохнуть после недельного похода, Терон не отставал от Айдана, сам Айдан был этому только рад, наконец-то он мог хоть с кем-то поговорить, ведь Терон только на первый взгляд казался дураком. Легион остановился на опушке леса, около старой сторожевой башни, по счастливой случайности рядом был колодец, но Айдану вода из него не пришлась по вкусу. Поэтому, отпросившись у Пашара на разведку, он и Терон двинулись в лес, на поиск родниковой воды.

Дело близилось к вечеру, но солнце только намеривалось опускаться к горизонту, освещая лес и его окрестности. Лето, оно такое, жара и духота, светло допоздна и бац! Резко темно! Айдан в лесу чувствовал себя спокойно и приятно, всё было гармонично, кроме отдышки и кряхтении поднимающегося в холм Терона. Наверняка это шло в пользу его здоровья. Продолжая идти в глубь леса, они редко переговаривались, опять же потому что Терон перед тем, как что-то сказать дышал как загнанная лошадь больше пятнадцати минут. Было решено дойти до родника и там поговорить. Заметив небольшую пирамидку из камней на одном из склонов, Айдан ускорился, Терон обречённо последовал за ним. Внизу склона протекал родник, и его тихое журчание было усладой для ушей Айдана. Айдан осторожно пошёл вниз, Терон спускался ещё медленно, каждый раз проклиная самого себя

— Пара завязывать с табаком…кхм…кхм… а то сдохну бесславно. –

— Я уж думал тащить тебя обратно! — усмехнулся Айдан, встав у родника.

Он огляделся и посмотрел направо, родник перетекал в небольшое озерцо, в котором красиво отблёскивали лучи золотого солнца. Айдан достал из рюкзака три больше фляги, обёрнутые в выдубленную кожу, и принялся набирать чистой и ледяной воды. Терон, принялся хлебать воду прямо из родника, предварительно ополоснувшись в нём.

— Произошедшее не кажется тебе странным? Я говорю про битву на болотах, твой побег от гидры… — начал Айдан, зачерпнув в ладонь холодной воды.

— К чему клонишь? — спросил Терон, окуная голову в родник

— Везение. Нам дико везет! Зачем мы переодевались под наёмников, если вас и меня раскусили сразу? То, что гидра решила полакомиться трейлирторцам, а не продолжать гнаться тобой! То, что так вовремя нашли легион, то, что мы живыми пробрались через болота… -

Айдан набрал первую флягу. Терон ответил, протирая голову — Айдан, просто фортуна повернулась к нам своей аппетитной фигуркой. — он ловко описывал руками фигуру красивой женщины, явно о чём-то мечтая — а я тебе скажу, хватай фортуну, пока она позволяет, пока тебе везет, делай! А если тебе не везет, всё равно делай, это же приключения! –

— А ты у нас больно везучий? Проверим! — Айдан отложил флягу и достал из кармана золотую монету стоимостью в двадцать пять. Затем он завел руки за спину. Переложил монету в левую руку и вытянул перед Тероном обе руки. Тот не задумываясь, указал на левую. Айдан выругался сам про себя, но монету Терон отдал.

— Но, Терон, мы на войне! Рано или поздно, фортуна отвернёт от нас свою аппетитную фигурку, и мы попадём в такую ситуацию, выбираться из которой будем с кровью и потом! Скажи, Терон ты будешь готов проливать кровь, если тебя прижмут к стене? Скажи, будешь готов пойти на жертву, чтобы победить? — Айдан не ожидал, что будет говорить так серьезно. Набрав вторую флягу, он сполоснул лицо и помотал головой.

— Не знаю, Айдан. Дай подумать. — ответил Терон, ложась на спину.

— Вот и я каждый день спрашиваю себя. — еле слышно прошептал Айдан, наполняя третью флягу. — Айдан, ты заметил, что Корр у нас любвеобилен, а? Уже девкам из легион глазки строит. — проговорил Терон поднимаясь с земли