— Как ты стравился с Глазом Левиафана? — спросила Эльнора, грея ладони у костра.

— Подумал о жене и дочери. Боль ушла, словно стучалась о какой-то барьер, не в силах дотронуться до меня. — пожал он плечами. Леди Айвенворд глянула на него и закусила нежную губу с видимой досадой. Погружаясь в свои мысли.

— Что будешь делать теперь? Вернёшься в Эш’Хайгар? — спросил Орин, от чего она чуть ли не подпрыгнула на лигу в высоту.

— Ни в коем случае! Никогда! Тем более с Альманахом! За предательства, что я совершила, меня убьют, уничтожат! А я слишком многое видела в том проклятом Зиккурате, и умирать не собираюсь. — она говорила, словно увидела призраков в языках пламени.

— Тогда, куда ты пойдёшь? — продолжал допытывать её Орин. Женщина недовольно фыркнула

— К Амхаре. Когда мы проходили через арки, мы видели одно и то же, когда делали третий шаг. Я…я должно понять, что делать дальше. — она посмотрела на него своими большими, серыми глазами, который в первый раз за много лет горели жизнью. Кожа её была столь же бледной, как при их первой встрече, но щёки её тронул румянец, буквально на секунду.

— Мне был дан приказ, вернуть Альманах в Уэйстек, к могиле Эйдэна. — Орин поднял руку, останавливая её возражения и продолжая

— Но ты-то уж точно знаешь, что с ним делать. Ни один маг не знает, что за сила скрыта в нём, кроме тебя. Если он будет в твоих руках, то всему Климэнду будет спокойнее, как мне кажется. Я доверяю тебе — Эльнора улыбнулась, как ребёнок, которому на День Рождения подарили самый желанный подарок. Она положила свою холодную руку на плечо Орина и тут же стыдливо отстранилась.

— Полностью согласен, капитан, но что мы скажем моему августейшему батюшке? Приказ как ни как. — послышалось в стороне. Блексворд уже собрал свои вещи и теперь с наслаждением грелся у костра. Орин помедлили с ответом.

— Вряд ли мне стоит появляться Уэйстеке. Я бы могла остаться где-нибудь в таверне, а потом уехать в Амхару. — сказала Эльнора, пряча тяжёлый Альманах вглубь своей сумки.

— А мы тогда расскажем всё, и скажем, что Альманах и Глаз Левиафана погребены навсегда? Отличный план! — докончил Блексворд, намереваясь закапывать костёр. Вскоре, отряды выдвигался к тракту, но на сердце у всех троих висел тяжёлый камень.

Крепость Грин-Фандер носила имя старого джейстенца из Мира-на-Аноре Грина Фандера. Во времена Второго Даргонского Ига, когда ящеролюдская империя переживала свой золотой век, сержант Фандер обучил людей северо-восточных земель империи эффективно сражаться с амункерами, когда их орды хлынули через границы западного берега Харды прямо к центральному Кровогорью, через тракт по Уэйстеку. Сержант взял на себя командование простыми крестинами и остатком Второго Чёрного Легиона. Он обучил их азам партизанской войны и основам открытого боя. Главное сражения тех времён произошло на северных равнинах Уэйстека. Тогда, простые фермеры, бок о бок с чёрными легионерами дали отпор ящеролюдами, но Грин Фандер погиб в той битве. На месте его гибели построили замок, названный в его честь.

Это место стало, в какой-то степени, священным, для каждого чёрного легионера, ведь именно здесь, каждый, кто надевал чёрный доспех Уэйстека, присягал на верность лорду-командору-капитану из дома Танегров. В своё время, Орин присягал на верность при отце Ааронта, деде Блексворда, Томе Тангере.

Он чётко помнил холодные стены твердыни. Как ветер гулял по её коридорам, словно призраки ступали по гладким камням и шелковым коврам, как несколько факелов освещали тесные коридоры, когда сотни юношей выходили во двор, для принятия присяги, на коленях, в холодное зимнее утро.

Приближаясь к стенам крепости, они сумели рассмотреть башенные стяги. Оскалившийся коронованный гончий пёс и коронованная лошадь, вставшая на дыбы.

— Отцовские стяги. Но что он тут делает? — сам себя спросил Блексворд.

— Скоро узнаем — ответил Орин, но что-то внутри, словно гудящий набат, подсказывало ему о чём-то нехорошем.

Стражники открыли ворота, как только их завидели. Внутренний двор крепости выглядел торжественно. Сразу видно, что к приходу лорда Ааронта всё было подготовлено заранее. Стяги гордо свисали со стен, гарнизон проводил усиленную подготовку, туда-сюда сновали слуги, а в конюшнях стояли благородные жеребцы, явно лучшей карденхолльской пароды. Эльнора внезапно скрылась в таверне, что расположилась в стенах крепости, прикрывая лицо тканью своего плаща, как шарфом. Блексворд и Орин двинулись в зал крепости. Их встретил один из гвардейцев-Тангеров, который с радостью проводил их до зала, рассказывая о том, почему лично Лорд-командор приехал в Грин-Фандер.

— Землетрясения прошлись по всему Уэйстеку. Лорд Ааронт стразу велел гвардейцам седлать коней и ехать к Тихому плато. И вот, вы приходить буквально через пару дней и землетрясения прекращаются. Но, прошу простить меня. Лорд Тангер ждёт — Орин и Блексворд переглянулись. У обоих предательских пробежали мурашки по спине, когда двери перед ними отворились, и они вошли в зал крепости.

Челюсти обоих упали и со звоном стукнулись о тёмный камень полов, когда перед ними предстали командующие офицеры чёрных легионов, во главе с Ааронтом Танегром.

Цитадель Грин-Фандера представляла собою просторный зал, со стойками, на которых поколись разношёрстные оружия и доспехи разных эпох. Четыре колонны держали тяжёлый куполообразный потолок, а в пространстве между ними расположились скамьи, на который сидели командующие чёрными легионами. Со стен свисали знамёна самых разных легионов, принадлежащих к чёрному цвету. Всех сидящих на скамьях Орин прекрасно знал. Как не знать представителей чина, к которому он сам относиться?

Лорд Ааронт и Блексворд походили друг на друга, как отец и сын, коими и являлись. Как протектор Уэйстека, Ааронт носил золотой венец, украшенный алым яхонтом. Дорогие, подбитые гвоздями, ботинки из оленьей кожи грели его ноги, а на плечах добротно и по-простому сшитого камзола свисал подбитый мехом волчий плащ. Завидев сына и старого друга, он сей же момент направился к ним. Два легионера встали на одно колено, склонив головы перед главнокомандующим. Протектор невольно нахмурился и велел обоим встать, пару раз согнув ладонь в кожаной перчатке. Оба он и встали и смотрели друг на друга почти в упор. Тишину прервал Тангер-старший, обращаясь к Орину

— Выглядишь так же, как я себя чувствую — после минуты молчания они в голос захохотали и по-дружески обнялись, затем, Ааронт обнял Блексворда и похлопав по плечу, спросил

— Чего там, в Зиккурате, произошло, что здесь земля тряслась, как будто сам Баордар пробудился? — СтоннКассел и Тангер-младший переглянулись и вдохнув полной грудью, начали рассказывать.

Холодные глаза тёмно-карего цвета внимательно всматривались в глаза Орина, когда он рассказывал об их похождениях в Ин-ар-Хартуме. Леденящий душу взгляд, вечно маленькие зрачки и лопнувшие капилляры глаз заставляли Орин вздрагивать от холодка, пробегающего по спине. Пусть он и Ааронт были старыми и добрыми друзьями, но оба имели высокие титулы, из-за которых дружба их сошла на выдачу и выполнение приказов… Ааронт молча слушал, изредка проводя рукой по своим длинным, ничем не перехваченными волосам тёмно-каштанового цвета. Лоб его был морщинист, словно он постоянно хмурился, кожа имела неприятный, твердый и обшелушенный вид. Шрамы не добавляли ему доблестного вида, скорее грозного. Рубец, проходящий от правого виска до левого уголка нижней губы, давно затянулся, но выглядел неприятно, слишком рвано и безобразно, как прочие, менее заметные шрамы. Взгляд его падал то на Орина, то на Блексворда, когда они закончили рассказ тем, что Глаз Левиафана и Альманах Эльноры были уничтожены, вместе с Зиккуратом.

Вместе с лордом-протектором, рассказ слушали и офицеры чёрных легионов, не перебивая рассказчиков ни разу. Когда они закончили говорить, Ааронт поднялся с своего кресла, вновь подошёл к ним и зычно, во весь голос объявил: