— Хочешь наказать за правду? — отстраненно поднимаю брови я, — что ж, дерзай.

— За правду?! Ты оскорбил моего брата, и прилюдно расторг помолвку, которую мы планировали с детства, объявив своей невестой эту… Эту… Девку!

Палец короля утыкается туда, где уже явно дрожит моя Пара — и злость, которую до этого я легко сдерживал, прорывается наружу.

— Не смей ее так называть! Она — моя Пара, и ты должен относится к ней с уважением хотя бы поэтому! А на счет помолвки… Я с самого начала говорил тебе, что мы с Фели не хотим жениться! Нужно было расторгнуть ее, тогда бы и мне не пришлось объявлять своей невестой Тину!

— Так значит, я правильно думал? Это твоя помолвка — не более, чем фарс?

Черт. Этого я не хотел раскрывать, но не сдержался, и выговорился. Слишком остро меня задели слова про Тину — я и сам не знаю, почему, но мне хотелось рвать и защищать ее от каждого, кто посмеет обидеть.

— Это не важно. Я не женюсь на Фели, да и она не горит желанием стать супругой принца. Пора бы принять это.

Король задумчиво смотрит, затем машет рукой, прося отойти. Я с трудом сдвигаюсь в сторону, открывая вид на бледную после нападения Тину, что слишком слаба даже для того, чтобы просто сидеть в постели. Вместо этого она полулежит на подушках, и отчаянно мнет в руках одеяло, больше всего сейчас похожая на испуганную птичку, а не на храброго Стража-Щита.

— Приму, если расторгнешь помолвку… Вот с ней.

— Расторгну, когда буду уверен, что не мне, ни ей не грозит опасность от Зольга.

— Крис!!! Не смей свои детские обиды переносить на моего брата! Он и Ройн не причастны к нападениям, заруби себе это на носу!

— Да? Тогда скажи, кому еще выгодно меня убивать? Или почему атаки прекратились, когда я покинул дворец? Кто кроме тебя и Зольга знал о подмене Стража на принца? Отец, тебе самому пора перестать травмы детства проецировать во взрослую жизнь — и открыть, наконец, глаза.

Король набирает полные легкие воздуха, явно намереваясь высказать все, что думает — но тут же молча выдыхает, и просто смотрит, что-то осмысливая. Затем что-то быстро бормочет себе под нос — и разворачивается, быстрым шагом покидая комнату.

А я оборачиваюсь к Тине, которая еле-еле держится, чтоб не сорваться — и испытываю странное щемящее чувство внутри, вспоминая, чем пожертвовала девчонка, чтоб до последнего меня защитить.

Кажется, я явно недооценивал ее.

Тина

Не будет мне покоя в этом дворце!

Эта мысль странным жужжанием крутилась в голове на протяжении всех разговоров, что велись тут, пока за королем не захлопнулась дверь. И даже сейчас меня не оставили одну — Крис зорким коршуном вглядывается мне в лицо, будто пытается что-то там понять.

— Вот скажи, — наконец, произносит он, и я едва удерживаюсь, чтоб со стоном не уйти под одеяло, — ты тогда, в лесу, о чем вообще думала?

О чем? Голова настолько тяжелая, что вообще с трудом воспроизводит произошедшее. Вот я, лежу и вижу надвигающееся облако. Там, внутри него, где-то бежит Крис. Знаю, что он погибнет без меня — и потому тянусь как можно дальше, вообще не заботясь о риске и прочей опасности для себя.

— Я — твой Щит, — тяжело ворочу языком я, — пора бы уже понять, Майлкерт — или как там твоя фамилия на самом деле — что я буду защищать тебя при любом раскладе. Даже если ты бросишься в чертову смерть, не предупредив меня о своем решении. Поэтому мы и Пара, забыл?

Крис тяжело дышит, хотя даже не двигался с места — и отводит глаза, хотя сейчас я готова как никогда прежде встречать его взгляды. Пусть он несносный засранец и вообще от общения с ним у меня начинается чесотка — нас не зря соединила магия.

— Ты обманывал меня, не говоря, в какую жуть я еду, и вообще не доверяя, кажется, ни грамма правды о себе, — продолжаю я, черпая невесть откуда взявшуюся смелость, — а еще считаешь меня дурой, верящей в настоящие чувства парня даже спустя два года отношений на расстоянии. Что ж, мы оба поняли, кто из нас тут прав — но я все равно буду с тобой до конца, Майлкерт. Потому что доверяю своим силам, доверяю выбору, который был сделан за нас — и ни за что не оставлю тебя одного в сражении. Даю слово.

Это пафосно, странно и совсем мне не свойственно, но именно сейчас я чувствую вдруг, что все сделано правильно. Я на своем месте — пусть даже с нулевым резервом, который еще черт знает когда восстановится, с гудящей головой, ноющими мышцами и дырой там, где раньше были чувства и надежда на будущее с Брайном.

Все случилось так, как и должно было случиться, и от осознания этого я будто выдыхаю, и тяну Крису руку.

— Давай уже, что ли, начнем по новой?

Крис молчит, сжимая губы и выглядывая из-под растрепанной челки. Он серьезен и сейчас выглядит намного старше, чем там, в академии — словно за один день и короткий разговор перескочил сразу несколько лет.

— Я никогда не брошу тебя на поле боя, Птичка, — вдруг произносит он, и мягко пожимает мои пальцы, — и обещаю, что мой Меч будет не только для атаки, но и для защиты нас с тобой. Не спорь.

Он улыбается, когда я открываю рот, чтобы в который раз напомнить, кто тут из нас Щит. Молчу, обдумывая его слова, и согреваясь о тепло его руки, и лишь решив где-то внутри, что и сейчас все вроде как правильно, киваю.

— И еще, на будущее, Птичка — я не считаю тебя дурой из-за твоих крепких привязанностей к кому-то. Наоборот, я удивляюсь этому… И считаю полным придурком Козявку.

С этими словами он отпускает мои пальцы, и усмехается на мой обалдевший вид. Затем двигает к кровати кресло, садится рядом — и кивает на столик, где примостился поднос с едой.

— Советую поесть, Птичка. Твой резерв пуст — чувствуешь, да? Вообще, еда не поможет тебе его наполнить, но о теле тоже нужно заботится.

— А что поможет? — неуютно ежусь, потому что чувствую себя до странности уязвимой без магии.

Крис смотрит на мои попытки сесть ровнее, снова вздыхает, и поправляет мне подушки повыше. Затем ставит поднос себе на колени, сует ложку в суп, и задумчиво дует, остужая.

— Не знаю, на самом деле. Крайне редко маги решаются на подобное — и, как ты знаешь, у всех по-разному идет восстановление. Кто-то ходит так пару дней, другие — пару часов, а третьи…

— Не восстанавливаются.

Мы оба знаем это из школьной программы, но произнеся, я как будто сделала угрозу реальнее. Крис прекращает дуть — и хмуро качает головой.

— Не думай об этом. Там почти смертельные случи — ты же отделалась потерей сознания, и то недолгой, и легкими ожогами, которые медики уже залечили. Так что брось глупые мысли, и давай-ка лучше…

Я даже понять не успеваю, как Крис подносит к моим губам ложечку — и удивленно проглатываю вкусный, невероятно ароматный бульон, едва не прикусив от неожиданности ложку.

— Ты… Ты что, собрался кормить меня?!

— Ага. Хлеб надо?

Мамочка родная.

Я что, правда вот сейчас сижу и вижу, как Крис Майлкерт заботливо дует суп в моей тарелке, и отламывает небольшие кусочки хлеба, кладя мне в рот?! Ущипните, ради неба, а то кажется я все же умерла…

— А ты, оказывается… М-м…

— Хочешь сказать, что я милый и добрый, а ты ошибалась?

— Хочу сказать, что ты не такая уж полная задница, как я думала! — тут же «жалюсь» я, и Крис громко хохочет, стараясь не пролить бульон.

Какое-то время у нас получается забавный тандем — Крис осторожно дует суп, а я ем, наслаждаясь вкусом и приятной сытостью в желудке. Вместе с тем в голову начинают лезть вопросы — и к концу обеда я решаю задать их.

— Почему ты уверен, что именно твой дядя…

— Зольгард.

— Да, верно. Почему именно дядя Зольгард напал на нас в лесу?

Майлкерт оставляет ложку с тарелкой в сторону, и наливает мне какой-то отвар, протягивая в руки. Уже по цвету понятно, что это не чай, но я доверительно беру в руки чашку, решая, что после наших «клятв» отравить меня он не захочет.

— А тебе что, тоже все разжевывать нужно? Его сынуля Ройн старше меня на три года, и не родись я, стал бы полноправным королем после моего отца. Других-то детей нет. Вот и весь ребус, Птичка… Пей, это полезно.