В глазах темнеет, и облако, поглотив Криса, движется на меня, огибая протянувшуюся магию. Я знаю, что уже итак сделала больше, чем вообще могла, и знаю, что не смогу спастись — и потому выталкиваю то, что у нас в Академии называли «неприкосновенным запасом», который отвечает за дальнейшее восстановление резерва.

Вот так глупо в первый же день во дворце потерять все, ради чего сюда стремилась. В голове проносится Брайн с его «Лучик, я скучаю», и еще не забытой теплотой в глазах, королевская стража, где бы мне было обеспечено блестящее будущее, а еще куча разных знаний, побед и поражений, новых знакомств, друзей, и…

Мне, оказывается, так хочется жить!

Я распахиваю глаза, в которых появляются слезы, смотрю туда, где должен был быть Крис — и все равно отдаю ему то, без чего не справлюсь сама. Последняя защита, то, что должен сделать ради Меча Щит — спасти ценой собственной жизни.

Магия покидает подушечки пальцев, и уносится вдаль, а на меня уже летит поглотительная сила облака, но я не вижу собственной смерти. Сознание меркнет, голова падает на землю — и я просто проваливаюсь в темноту.

— У тебя хреновый Щит, Крис.

— Знаю.

Нет, ну вы посмотрите!

Если после смерти я должна еще и выслушивать о том, что плохо спасала принцовскую задницу, то это просто верх несправедливости! А еще как-то странно болит все тело, даже, кажется, волосы — и это еще меньше похоже на то, что я все-таки распрощалась с жизнью.

— Она — самая хреновая из Пар, что только могла выпасть. А еще больная на голову, раз опустошает резерв без остатка. Но все же… Все же она пожертвовала жизнью ради меня. И поэтому если хоть кто-то еще назовет ее «хреновым Щитом» — я лично покажу, какой у нее Меч. Ясно?!

Я пытаюсь пошевелиться, но получается лишь дернуться и издать слабый стон. Тут же на моих руках появляется чужая, а лоб промачивают холодной тканью — отчего становится самую чуточку легче.

— Мисс Колибри? Попробуйте открыть рот — с лекарства вам станет легче…

Я приоткрываю губы, и туда по чуть-чуть льется теплая вязкая жидкость. Неприятно, но телу настолько больно, что я выпиваю все, что предлагает кто-то с низким мужским голосом. Мне и правда становится лучше — и спустя пять минут я осторожно открываю глаза.

— Ты — самый хреновый Щит на свете! — тут же обрушивается на меня лицо Майлкерта, что склоняется почти вплотную ко мне.

— Но Ваше Величество… Вы же сами сказали…

— Я сказал — вам нельзя! Мне — можно! — Рявкает Крис куда-то в сторону, и снова наклоняется ко мне, — какого черта, Колибри?! Да если бы я не атаковал Зольгарда, и разрушил его магию — от тебя бы живого места не осталось…

— Ты не можешь утверждать, что это был Зольгард! — Зло громыхает от другого конца комнаты, и лицо Криса исчезает, открывая мне вид на спальню.

Большая, просторная, со светлой кроватью в центре, на которой лежу я. А вокруг — куча народу, включая стражу, пару медиков, самого Криса и Брайном (!) и этой Фели, а еще — короля, который сейчас тяжело дышит, с гневом глядя на сына.

— А кто еще, отец? — фыркает тот, ничуть не переживая о том, кому перечит, — кому еще в королевстве выгодна моя смерть?!

— Мой брат не стал бы…

— Твой брат — нет! А злобный дядя, который еще до моего рождения метил своего сына на престол — за милую душу!

Король багровеет, делает пару уверенных шагов — и нависает над Крисом, который и не думает пугаться.

— Еще одно ложное обвинение, и я…

— Что, опять мелкий пытается обвинить меня и Ройна в покушениях? Ну будет тебе, Крис, это уже даже не смешно…

В комнату входят двое — высокий мужчина в длинном плаще и со странным шрамом на левой щеке. А рядом — почти его копия, темноволосый юноша, только моложе и без шрама.

Крис

С появлением в комнате Зольгарда я, сам того не замечая, делаю шаг и загораживаю собой лежащую на постели Тину.

Отец морщиться, глядя на мои действия, но тут же натягивает хладнокровное выражение лица — и поворачивается к брату.

— Зольг, Ройн… Хорошо, что вы пришли.

— Ага, замечательно. А не подскажете, где вы были пару часов назад, когда нас с моим Щитом атаковали неизвестные? И на встрече у дворца я вас тоже что-то не наблюдал…

— Крис!!!

А что — Крис? Всю жизнь — Крис, при любой попытке обличить Зольгарда с его сыном! А то, что Ройн с детства пытался, будучи старше и опытнее, покалечить меня в драке — это так, пустяки! Я помнил, как его папаша усмехался и на мои жалобы лишь говорил не ныть. А мой отец всегда, абсолютно всегда все спускал с рук брата…

Только вот сейчас я уже не мальчик без защиты, а полноправный обладатель Пары. И отлично понимаю, кому во дворце выгодна моя смерть.

Зольгард тяжелым шагом проходит вглубь комнаты, глядя прямо мне в глаза, и, как и всегда, его лицо выглядит злобно прищуренным из-за шрама. Я знал из рассказов отца, что именно король виновен в увечье брата — и теперь понимал, что чувство вины пересилило в отце умение мыслить критично.

— А мелкий-то наш вырос! — усмешка Зольга заставляет сжать кулаки, и передвинуться, надежнее загораживая Тину, — только вот еще не король, чтобы я перед тобой оправдывался! Ваше Величество, я должен объясняться?

Зольг смотрит лишь на отца, как бы показывая, что полностью игнорирует мой вопрос. Король вздыхает, и опускает взгляд.

— Я просил тебя быть на встрече принца. — Мягко и сдержанно произносит он, а я победно вскидываю подбородок, — почему вы с Ройном не пришли?

— Потому что я, помимо прочего, еще и слежу за Стражами, охраняющими дворцовую площадь. И в момент приезда принца усиливал охрану.

— Плохо усиливали, раз на нас напали!

— Да нет, — холодно оборачивается ко мне Зольгард, и меня буквально трясет от ненависти к дяде, — если бы принц Крис хоть немного думал о своей безопасности, и не нарушил все запреты, отпустил Стражей и кинувшись вглубь леса за своей невестой — то и никакого нападения бы не было. Но если принц сам буквально кидается в лапы врагу… Тут уж его никто не сбережет.

— Это правда? — сверкает взглядом король, и я в шоке оборачиваюсь к нему.

— А что, пойти в лес — это у нас уже преступление?! Так и до туалеты дойти — это прям самому решить сдаться врагам!

— Пойти в лес — или отпустить Стражей и кинуться в неизвестном направлении — это две совершенно разные вещи, — хмыкает Зольд, и отец тут же согласно кивает, — отвратительное безрассудство в условиях, когда все мы повышаем меры в безопасности Его Величества! Тем более в нестабильных отношениях с Парой, где едва-едва вы оба не погибаете…

— На нас напали! Была острая точечная атака, которую мы отразили…

— Отразили?! Да если бы мои Стражи во главе с Ройном не нашли вас и не спугнули противника — вы оба были уже мертвы!

— Не так! Все было совсем не так…

— Хватит!!! — кричит король, и в спальне повисает звенящая, полная разной степени ненависти тишина, — я понял больше, чем нужно! Зольг с Ройном — идите, вы свободны. Спасибо за то, что отлично выполняете свою работу. Также все Стражи и посторонние пусть покинут комнату. Нам с принцем… И его невестой нужно остаться наедине.

Я буквально чувствую, как за моей спиной напрягается Тина — ног ни на секунду не отрывая взгляда от Зольга. Тот криво смотрит сквозь меня, будто пытается разглядеть Птичку, и хмыкает, когда я шагаю вкруг, не давая ему это сделать. Не знаю, почему — но я не хочу, чтоб этот мерзавец даже смотрел на нее, потому что его взгляд грязный и противный, а еще как будто может ранить.

Птичка итак натерпелась достаточно за один лишь день во дворце. Оставим моего дядю с братцем на попозже.

— Итак, — после того, как дверь за последним Стражем прикрывается, и мы остаемся одни, отец всецело разворачивается к нам, — а теперь скажи, почему я не должен наказать тебя и весь этот позор?!

Позор. Да, действительно — пережить нападение и открыто назвать врага в лицо — это позор для отца. Я уж и забыл, как нелегко все устроено во дворце.