— Ха, сразу видно, что ты перерожденный. Подобные попытки были, но приводили к тотальной деградации населения, которое в большинстве своем ничем не занималось, а только жрало, спало, сидело в вирт-играх и изредка или наоборот слишком часто совокуплялось.

— Как раз об этом я знаю, — кивнул парень. — Но вся проблема в таких случаях заключалась в том, что разумные были не готовы к таким переменам. Они с детства воспитывались исключительно на внешних побуждениях и мотивации: алчность, голод, зависть, потребительство. Но пытался ли хоть кто-то воспитать такой народ, который будет творить просто потому, что он хочет выразить самого себя? Чьи стремления и мечты будут не разбиваться об жизнь из-за того, что за их мечту мало платят или наоборот, ее воплощение слишком дорого, а поддерживаться?

— Это утопия, — вздохнула и покачала головой девушка.

— То, что это утопия, еще не значит, что к этому не стоит стремиться. Взгляни на меня. Будь я обычным жителем этой галактики, с моими способностями кем бы я стал?

— Элитным военным… Может быть, аристократом.

— Вот именно! — ответил он. — А нужно ли это мне? Да нафиг не сдалось! Я не люблю убивать, и то, что мне приходится это делать, не доставляет никакого удовольствия. Сколько ваш мир потерял великих ученых, художников, музыкантов и изобретателей только потому, что их способности или место рождения предопределило всю судьбу?

— А в вашем мире пытались создать такое государство? — поинтересовалась Сильфина.

— Пытались, — вздохнул парень. — Но люди подобного плана, готовые стараться ради будущего, ради мечты невзирая на то, что сами ее, скорее всего, не увидят… Они рождаются только в тяжелые времена и быстро погибают или выгорают. Было бы их больше, прошло бы больше времени и, быть может… нам удалось бы победить людскую склонность к разрушению и всепоглощающей алчности.

— Сказал мужчина, который натаскал трофеев на два миллиарда.

— Так я и говорю… что нам не удалось, — Алексей так тоскливо посмотрел на девушку, что все ее слова встали комом в горле.

Тоска не по государству, а по несбывшейся мечте. Невозможной, осмеянной, опороченной, но столь желанной. Парень помнил, как в редкие встречи с дедом по материнской линии слушал его рассказы, которые запомнил все до единого. Легко смеяться над утопией, над мечтами целого, в чем-то наивного поколения, которое предали их же правители, которым народ всецело доверял. Но гораздо тяжелее понять людей, которые не закрывали дверь, потому что знали, что никто чужой не войдет. Которые могли помочь просто так, не прося денег. Которые отпускали детей гулять до полуночи, зная, что с ними ничего не случится. Они планировали будущее на годы вперед, не ожидая постоянных кризисов, безработицы и роста цен. В том государстве были множество проблем: сфера услуг, дефицит товаров, пропаганда, но было то, ради чего государства и создавались в принципе — уверенность в завтрашнем дне и безопасность.

Чем ближе Алексей приближался к базе Килмарис-ноль, тем больше хмурился. Он специально облетал базы поменьше, так как там все равно нет вышек квантовой связи, а значит и возможности подтвердить статус Сильфины, но было как-то слишком тихо. Не было караванов и скрыток, будто бы все вымерло. Чем ближе они были к основной базе, тем меньше встречалось животных.

Когда же они подлетели к самой базе на расстояние двадцати километров, он увидел причину. Возле базы на расстоянии двух километров висел девятисотметровый крейсер дроу. Это был звездолет, очень похожий по форме на старые дирижабли: длинная и широкая восьмиугольная серая «колбаса» со знаком Доминации на борту — вписанный в красный круг черный цветок, похожий на розу, который обвивал шипастый хлыст. Корабль был усеян надстройками из тяжелых и средних бластеров, а спереди торчало дуло кинетического ускорителя, который был длиною во весь корабль и даже немного выступал вперед. Из него, с промежутком в минуту, на огромной скорости вылетали раскалившиеся от трения снаряды и, врезаясь в полусферу щита базы, создавали чудовищные взрывы, которые были слышны даже отсюда. Бластеры же палили только перед выстрелом основного калибра. Это была основная тактика перегрузки щитов, так как единовременная нагрузка выводит их из строя гораздо быстрее. По этой же причине они стреляли практически в одну точку. Алексей не понимал, почему Килмарис не защищается, пока не приблизил изображение с сенсоров и не увидел, что четверть его представляет собой дымящиеся руины. Скорее всего, перед атакой была проведена диверсия, и теперь энергии хватает только на защиту.

— Мне кажется, что светлые в жопе, — сказал парень, отчего принцесса поморщилась.

— А можно не так грубо? — попросила не привыкшая к подобному кантинномуслэнгу принцесса.

— Твои светлейшие подданные находятся в пренеприятнейшей ситуации, — усмехнулся Алексей, специально растягивая слоги и цыкнув напоследок.

— Знаешь, можешь говорить как в первый раз, это гораздо больше тебе идет, — сказала в ответ Сильфина.

Парень восхитился — так манерно посылать — с этим надо родиться.

— Так что делать будем? Полетим в другой сектор планеты? — поинтересовалась принцесса.

— И тебя совершенно не волнует судьба твоих подданных?

— Я не в праве тебе указывать, как поступить.

Девушка теперь знала, что парень ненавидит попытки манипулировать им. Если попытаться это сделать, то он скорее сделает все наоборот. Поэтому оставить решение на него было лучшим вариантом из имеющихся.

— Хотя лично я была бы очень благодарна, если бы ты помог и это помогло бы в будущем присудить тебе более высокий титул и награду.

— Вот! Вот! И почему разумные этого не понимают? Что прежде, чем обманывать, манипулировать или шантажировать, достаточно по-про-сить? — сажая аэроспидер в лесу на ближайшей полянке, задал риторический вопрос он. После этого Алексей вытащил запасной бластер из некого подобия бардачка и спросил: — Пользоваться умеешь?

— Базы рейнджера седьмого уровня, — разобрав бластер на составляющие в виде прямоугольного аккумулятора с контактами внутри рукоятки, камеры с сжатым газом в том месте, где у огнестрела находится механизм затвора, плазмообразователя в середине и электромагнитного ускорителя вокруг ствола и так же ловко собрав, ответила она.

— Лихо, — одобрительно кивнул он. — Если возникнут проблемы или меня не будет больше двух часов — улетай.

— Не боишься, что улечу сразу же, как ты уйдешь? — поместив бластер в кобуру, спросила она.

— Там внутри бомба, — отмахнулся Алексей. — Полетишь сразу — и искин даст сигнал на подрыв. Так что лучше жди здесь.

Девушка в ответ только хмыкнула и возвела очи горе. Нет, она понимала, что бомба ничуть не навредит самому парню, но должен же быть предел паранойи? Алексей же, активировав оптическую маскировку и форсаж, взмыл в небо, разгоняясь. Пока он летел, то думал о том, что если в его прошлом мире огромные и дорогущие линкоры ушли в небытие еще во время Второй мировой, так как их относительно легко можно было уничтожить подводными лодками, ракетами и авиацией, то здесь все совсем иначе по трем причинам.

Во-первых, существуют энергетические щиты, которые по прочности превосходят любой материал кроме квантаниума, а также мощные системы противоракетной и противовоздушной обороны под управлением искинов. Тяжелые ракеты просто не успеют добраться даже до щита, а бомбить щит москитным флотом какого-нибудь крейсера можно до посинения — он будет восстанавливаться быстрее, чем получать урон, это при условии, что корабль будет стоять на месте и не отстреливаться в ответ. А он не будет. Во-вторых, реакторы, мощность которых экспоненциально растет от объема. То есть, реактор радиусом в метр может быть слабее в 226 раз, чем реактор радиусом в шесть или в тысячу раз, чем десятиметровый. В-третьих, для пробития щитов соразмерного класса необходимы либо тяжелые бластеры, либо огромные ускорители, для которых также нужно много места. И наконец, в-четвертых, сканеры, гипердвигатель и искин на таких кораблях ставятся также соразмерные. Так что один линкор может контролировать целую звездную систему, а также «прыгать» на сотню световых лет, тогда как крейсер — всего около двадцати.