Вик подумал, что это последний день их уверенности.

— Все воины на своих местах? — спросил он Ярослава, хотя был вполне убежден в утвердительном ответе. И ответ последовал:

— Да.

— Хорошо. Отправляйся туда. Немедленно.

— А ты, Вик?

— И я тоже. Но чуть погодя. Ступай, Ярослав.

Ярослав, ловко цепляясь за ветки, спустился со сторожевого поста фермеров, устроенного в кроне огромной старой сосны. Вик, словно завороженный, продолжал рассматривать танки и неторопливо передвигающихся между хижинами монов. Внезапно возле одной из хижин возникло какое-то движение. Вглядевшись, Вик увидел спорящего с моном фермера.

Спустя мгновения из поселка донесся треск короткой автоматной очереди. Мон перешагнул через труп и продолжил свой путь.

Такое хладнокровное и бессмысленное убийство Вик видел впервые. Оно только подтверждало все услышанное о Городе от бездомников и поэтому не было неожиданностью. Но теперь его ненависть была конкретной. Ненависть к этим спокойным, уверенным в себе, похожим друг на друга людям. Людям? Скорее он готов был разглядеть человеческую душу в двигателе танка.

— Делайте что хотите, — пробормотал Вик. — Но будьте готовы ответить за все сделанное. Вы уж меня извините, — губы Вика искривились. Он начал спускаться с дерева. Движения его, конечно, не были столь ловкими, как движения Ярослава, но, наконец, он ощутил под ногами землю. Отвязав свою лошадь, Вик вскочил в седло и рысью направился к тому месту, где на три хода южнее поселка была устроена засада.

Устроить засаду заранее было невозможно — городской Конвой, как и прежние конвои Централи, использовал множество разных маршрутов. Поэтому Вик держал нескольких наблюдателей на границах Города. Едва только Конвой двинулся в путь, от гонца к гонцу, от одного сторожевого поста к другому понеслась весть об этом. Конвой миновал поселки старейшины Владимира, поселки старейшины Леонида, расположенные южнее по Реке, резко повернул на север и направился по дороге, которая вела к Глубокому Озеру. С этого мгновения цель Конвоя стала ясна — поселок старейшины Анатолия. «Кровные братья» немедленно известили об этом Вика. И сами начали действовать, как было обговорено.

Грузовик помог Вику быстро добраться до озер — здесь пришлось пересесть на лошадь и бешеным галопом спешить к Глубокому Озеру. Вик поспел вовремя.

Встретившись с «кровными братьями» у сторожевого поста, он дал им все необходимые указания. Фермеры не знали, в какой из поселков на этот раз пожалует Конвой, но они готовы были встретить его возле любого из поселков.

Затем Вик и Ярослав понаблюдали за монами со сторожевого поста — а затем…

Конвой двигался по лесной дороге в обычном порядке — танк, два грузовика с пищей, два грузовика с монами, танк. Орудие головного танка было повернуто чуть вправо, орудие замыкающего — чуть влево. Дорога на протяжении примерно четырех ходов от поселка была очень плохой, поэтому грузовики не могли двигаться быстро — а значит и танкам приходилось притормаживать. Рев мощных двигателей разносился далеко вокруг.

Еще ход — и дорога станет лучше. Тогда танки и грузовики смогут увеличить скорость…

Взрыв! Первый танк наскочил на мины. Из своего укрытия в придорожном кустарнике Вик увидел языки пламени на броне и густой черный дым. В дыму мелькнули фигуры фермеров, бросающих в горящий танк мины. Раздалось еще несколько взрывов.

Откинулась. крышка люка на башне танка, и оттуда начал было выбираться мон, но, скошенный автоматными очередями, бессильно обмяк, застряв в люке. Все происходило невероятно быстро. Пока взгляд Вика был направлен на горящий танк, моны, находившиеся в грузовиках, успели рассредоточиться и открыть огонь по лесным зарослям, окружающим дорогу. Фермеры стреляли в ответ и забрасывали монов минами. Дорога была блокирована плотно. Конвой был обречен.

Второй танк открыл огонь из орудия, одновременно дав задний ход. Снаряды рвались в лесу, не причиняя фермерам большого вреда. Вик мог бы приказать уничтожить с помощью мин и этот танк, но он надеялся захватить его неповрежденным. Поэтому он приготовил для замыкающего танка нечто другое, нежели для головного. Сквозь отчаянную автоматную стрельбу и грохот танкового орудия раздались хлопки нескольких мин — и на дорогу позади продолжающего пятиться танка обрушились две сосны.

Эта баррикада должна была остановить танк. Но она не остановила его. Боевая машина, взревев двигателем, без особого труда преодолела завал. Теперь медлить было опасно.

— Гранатометчики! — крикнул Вик, едва увидев, что происходит. Приказ пронесся вдоль дороги от человека к человеку — и вскоре два гранатомета ударили по танку.

Один из выстрелов оказался точным. Вик не видел, куда попала граната, но танк окутался клубами дыма и замер на месте. Лишь на несколько мгновений. Потокм огромная машина дернулась и вновь двинулась с места. Посыпались мины. На этот раз фермерам повезло меньше, чем с первым танком — в цель попали лишь одна или две мины, угодившие к тому же в гусеницу. Танк вновь дернулся, надсадно ревя дизелем, и внезапно начал вращаться на месте. При этом он не переставал вести орудийный огонь. Это не было прицельной стрельбой, это был скорее жест злобы и отчаянья. Но совершающая обороты на единственной уцелевшей гусенице, изрыгающая огненную смерть бронированная махина невольно вселяла страх. Тем не менее фермеры не отступили. На танк продолжали сыпаться мины. Вновь и вновь подползающие к танку фермеры проявляли ничуть не меньшее упорство, чем засевшие в танке моны. И вскоре боевая машина запылала. Орудие выстрелило еще несколько раз и замолчало.

Судьба обороняющихся автоматчиков была решена, но они и не думали сдаваться.

Погибая под пулями фермеров, моны так и не успели понять, что безоговорочному господству Города пришел конец. Они сражались — даже в этой безнадежной для них ситуации — со спокойной уверенностью машин. Вик отметил, что монов нельзя назвать очень уж искусными воинами. Им действительно, как и предполагал Вик, не хватало боевого опыта. Они даже не попытались прорваться из окружившего их кольца фермеров.

Через половину хода все было кончено. Танки и один из грузовиков были уничтожены, но три грузовика, хоть и поврежденными, попали в руки фермеров.

Наскоро осмотрев повреждения, Вик убедился, что исправить их для ремонтных мастерских Вана — дело одного-двух дней. Фермеры потеряли в схватке с Конвоем всего пятнадцать воинов. Если так же успешно они атакуют Город… Но тут Вик одернул себя. Город — это не попавший в ловушку Конвой. Там обе стороны будут иметь возможность маневра.

Город. Теперь очередь за ним. И медлить нельзя ни единого хода.

Ощущая постепенно нарастающее возбуждение, Вик начал действовать. Пути назад не было — уничтожение Конвоя Город никогда не простит. Следовало опередить городских правителей. Вик немедленно, прямо с места засады, разослал гонцов к старейшинам и пханам. Он знал, что силы собраны — все ждали лишь его приказа.

Сейчас Вик отдал приказ: стягивать воинов в три места — к Ферме, к южному мосту у района обитания бездомников и к поселкам старейшины Владимира. Старейшина Владимир и его сын Святополк — муж Веты — должны были возглавить отряды фермеров, атакующие Город с юга. Ворон будет прорываться с отрядами серых через район бездомников к Реке, чтобы успеть захватить контроль над мостами до того, как подойдут меты с другого берега. От фермы к Городу должны были выступить несколько отрядов, охватывая центр. В числе прочих здесь был отряд ходовиков под командованием Слава. Отряд «кровных братьев» Вик поручил возглавить Ярославу.

Приказы были отданы, гонцы отправились в путь. Вик, добравшись до своего поселка, немедленно пересел на грузовик и отправился в Централь. Надежда не смогла уговорить его отдохнуть и поесть. Хотя изо всех сил старалась это сделать.

— Ведь я, может быть, уже не увижу тебя до начала сражения, — выговорила, наконец, она со слезами в голосе.

— Увидимся после сражения, — небрежно произнес Вик. Он прекрасно понял, что хотела сказать жена, но не хотел давать волю ни ее, ни своим чувствам. Он торопливо забрался в тесную кабину грузовика, задвинул за собой тяжелую дверцу.