Вниз по течению реки, в том же направлении к базе двигалась человеческая фигурка. По крадущейся походке и длинному ружью, изготовленному к бою, геологи тотчас же опознали Арчибальда Авдотьина, занятого поисками неуловимого медведя.

– Дай-ка бинокль, Шурик, – попросил один из геологов коллектора. – Так и есть, с пустым рюкзаком идет, зараза! – с досадой сплюнул он на землю. – Значит, завтра на Шугор идти нам. Без образцов оттуда начальник никого в покое не оставит!

– Смотрите, смотрите, медведь! – возбужденно зашептал коллектор Шурик, указывая рукой вперед, по пути следования Виктора Австрийского.

Действительно, навстречу своей верной гибели не спеша брел по своим медвежьим делам большой медведь, сверху казавшийся совершенно черным. Ни медведь, ни охотник пока не видели друг друга. Их разделяли кусты. Расстояние между участниками будущей драмы постепенно сокращалось. Геологи сбросили рюкзаки и уселись на них, как в ложе театра, в предвкушении сцены единоборства. Коллектор Шурик, кстати, вспомнил, что имя Виктор переводится как «победитель».

Медведь и охотник начали обходить последнюю маленькую куртину одновременно с одной стороны. Больше всего геологи опасались, что их пути на этом решающем этапе разойдутся. Слава богу, этого не произошло.

Последний поворот – и медведь, и безжалостный убийца сошлись буквально нос к носу. Зрители напряглись, ожидая увидеть облачко дыма и рухнувшего наземь бездыханного зверя. А уже потом услышать звук далекого выстрела.

Ничего подобного не произошло. Охотник вдруг выронил ружье и упал на четвереньки. Потрясенный медведь, наоборот, встал на дыбы и задрал обе лапы кверху. Наверное, решил сдаться в плен без боя. Бравый охотник начал быстро и энергично прыгать вперед и назад на четвереньках, заставляя медведя беспомощно пятиться. Через пару секунд медведь не выдержал натиска, оперся на все четыре лапы, и бросился наутек, смешно подбрасывая зад и опасаясь оглянуться.

Только теперь до геологов донеслись звуки отчаянного собачьего лая. Вначале они даже не сообразили, что это лает не собака, а сообразительный Арчибальд, изображающий охотничьего пса. Геологи дружно захохотали. Такого финала драмы не ожидал никто. Вытирая глаза от слез, они помаленьку начинали соображать, что внизу творится что-то не совсем благополучное. И пора принимать экстренные меры: собака-Виктор продолжал захлебываться лаем и уже стал подвывать, что совсем нетипично для охотничьей породы.

Забыв про рюкзаки, геологи бросились вниз по склону и в короткое время прибыли к месту несостоявшейся трагедии. Арчибальд настолько вжился в образ, что никак не унимался, а истерически лаял и продолжал скакать на четвереньках с налитыми кровью глазами и пеной у рта. Вырванная с корнем трава свидетельствовала о недюжинной силе его когтей. Горе было бы медведю, попади он в эти безжалостные лапы!

Кое-как охотника Австрийского успокоили, отпоили водой из фляжки. Подобрали и принесли засыпанное мокрой землей грозное оружие. Изредка Арчибальд еще дергался, потом затих и уснул на чьей-то расстеленной куртке. Геологи сходили наверх за рюкзаками и возвратились в долину. Некоторое время они сидели рядом со спящим, сочувственно вздыхали и качали головами. Потом Арчибальда Австрийского разбудили и помогли добраться своим ходом до базы.

На следующий день задул северный ветер и разразился дождь. Лагерные собаки, как и положено им в такую погоду, спрятались под пологи палаток. Один лишь великий охотник, вскинув на плечо футляр с бесполезным теперь ремингтоном, ушел из лагеря в неизвестность, из которой неделю назад и прибыл.

Этот кровавый обычай зародился, как говорят знатоки, на островах Сардиния и Корсика. Потом потихоньку перебрался и в континентальную Европу. Хотя кровожадность современных мстителей несколько поубавилась. И если в свое время на Сардинии, а также и на Корсике, резали кого ни попадя и всех подряд, то в наших краях с более прохладным климатом начали подходить к вопросу использования вендетты в личных целях более избирательно и гуманно.

Имеет смысл так поставить вопрос: у вас есть личные враги или, на худой конец, хотя бы один личный враг? Если есть – читайте дальше, не прогадаете.

Вот у меня, то есть у нас, в свое время был такой личный враг. Но настоящим врагом, если честно, считать его было неприлично. Так, жалкий пакостник, доносчик, врун и паскудник. Восстановил против себя весь класс, но поколотить его ни у кого рука не поднималась. У паскудника папаня был ответственный партийный работник, а с ними связываться, сами понимаете, себе дороже. Папаня в городе славился как Большой Пакостник, сутяга и сволочь, каких еще поискать надо. Он, в случае чего, и милицию мог бы натравить. Выходит, просто поколотить одноклассника было невозможно по политическим соображениям.

После одной, совершенно из ряда вон выходки общего врага, было решено ему отомстить. Придумать способ поручили мне, а осуществление – целому комитету, поскольку я сразу заявил, что в одиночку классную месть мне реализовать не по силам. Месть, по моему убеждению, должна была быть всеобъемлющей и комплексной, но не кровавой, в отличие от классической вендетты. Месть должна быть изощренной, безжалостной и многогранной. Простой и безболезненной смерти младший Пакостник, по общему мнению, был не достоин. Но по качеству оказываемых услуг месть по своим ужасающим последствиям должна была превосходить смерть, в том-то и заключалась ее стратегия.

Как и положено при подготовке к боевым действиям, мы провели глубокую разведку. Жалкий Пакостник жил в «партийном» доме с шикарным парадным, мраморными лестницами и дорогими, невиданной красы дверями квартир.

Извините, мне надоело писать «Жалкий Пакостник», далее ограничусь буквами ЖП – он большего не заслуживает.

Так вот, ЖП жил с папаней, маманей и старшей сестрой на третьем этаже. Подъезд на ночь запирался. В квартире был телефон, как и положено партийным работникам – предмет по тем временам неслыханной роскоши.

В доме был подвал. В подвале был канализационный люк, под которым текло то, что и должно было течь в городской канализации. Это был приток речки Полтвы, запрятанной под город в бетон и кирпич где-то еще в семнадцатом веке. Окна квартиры ЖП выходили на уютную улочку со сквериком, асфальтированную и тихую, как и положено для партийных работников.

Я не очень долго думал: замысел, вдохновленный коллективной ненавистью, созрел почти мгновенно и начал осуществляться с угрожающей для ЖП стремительностью.

Первым делом неутомимые мстители отправились на городскую свалку металлолома, в некое ОАО, которое неохотно посвящало посторонних в детали своей деятельности. Там они нашли то, что искали: чугунную плиту-монограмму с литой готической вязью:“Karl Krause Leipzig 1898”. Табличка была прикреплена заклепками к станине какой-то древней типографской машины чудовищной длины и невероятной заржавленности. Её с большим трудом сруб лили с помощью зубила и молотка. Налюбовавшись табличкой, мы продолжили поиски и из останков огромного трансформатора вывинтили четыре подходящих по размеру шурупа. Завернутые в газету составные части первой адской машины были доставлены в город. Хочу добавить, что там же на свалке был найден огромный пристенный крюк, предназначенный уже для второй составляющей комплексной мести. На вынос в плите набралось около двадцати пяти фунтов (по меркам давнего времени) чистого чугуна, за что мстителям пришлось сунуть в лапу недреманному сторожу соответствующий бумажный эквивалент. Напомню, что в одном фунте хоть и ржавого, но чугуна, набирается четыреста граммов!

Вполне естественно, что на сходке комитета первому этапу вендетты было предложено присвоить кодовое имя «Клеймо». После непродолжительных споров «Клеймо» поменяли на «Тавро». Еще через полчаса споров операцию закодировали до неузнаваемости: «Таврида».

В процессе развития идеологии вендетты с территории продовольственной базы, расположенной в конце той же «партийной» улочки, членами комитета мстителей было совершено похищение сорокалитровой деформированной алюминиевой фляги из-под подсолнечного масла. Нехороший запах, который исходил от фляги, только придавал ей прелести. Один из членов комитета пошел на риск и личные жертвы, отрезав и умыкнув из собственной квартиры шланг от резиновой клизмы. Он же похитил у семьи вторую портативную клизму, для благозвучности именуемую резиновой грушей. Так в деталях была воспроизведена вторая адская машина. Споров по кодовому названию второго этапа не было. Единогласно и без колебаний операция была названа «Злой Дух». Примечательно, что слово Дух в кодовом названии следовало писать с большой буквы.