- Но, ваше сиятельство, поймите, что в других деревнях рыбаки узнали об этом и тоже начинают цены задирать.

- Вы, уважаемый, на нас другие грехи не вешайте. Всё, что касается моей деревни, на другие не распространяется, сами там разбирайтесь. И к Старко близко не подходите, пусть торгует, как хочет. Он свои деньги тратит, а не мои и не ваши.

- Андрей Андреевич, тогда я не дам ему в Петербурге торговать, у меня там всё схвачено.

Купца понесло, да не на тех нарвался. Князю так понравился вкус икры, что он решил для себя закупить один-два стофунтовых бочонка у Олега. Но не по трёшке за фунт, а по два рубля, по знакомству. Борис Алексеевич, кстати, на всякий случай, тоже бочонок заказал: частично по-своему желанию, частью под давлением любимой супруги.

- Родной, ну мы же не нищеброды, чтобы от вкуснятины отказаться? Да и будет, что гостям на стол выставлять, пусть знают насколько мы состоятельны!

Легенды, подкреплённые вкусностью и дефицитностью, уже начали расползаться по уезду, хотя давили дороговизной. Трое помещиков решили сообща купить сотню фунтов, для приличия, а не потому что без деликатеса жить не могли. Да и полковник уже списался со знакомыми генералами, если бы ещё пару фунтов отправить им для пробы, но у Старко в развес не торговали. Принципы, однако! Эх, как бы полностью не расторговаться, для своих тоже нужны протеины.

Дело в том, что Олег получил добро на создание уездной дружины в помощь полиции. Дюжина молодых постепенно отбиралась из желающих, через собеседования и некоторое тестирование. Старко взял на себя вооружение и подготовку. Полиция, когда петух клюнет, могла затребовать дружинников в помощь, но только на согласованные мероприятия, типа охоты на разбойников. Свидетелем выступила церковь, как и гарантом соблюдения договоренностей. Раз барчук хочет потратиться, так и флаг ему в руки, лишним не будет. Для бунта какого всё равно людей не хватит, это все понимают. Пусть дитя тешится, вдруг пригодится на чёрный день. Полицмейстеру, в честь достигнутого соглашения, преподнесли двадцатифунтовый бочонок икры в подарок. Для полезного и хорошего дела не жалко.

К концу мая в гости к Легостаеву прибыл маркиз Грациани с младшим Вассербаумом. С единственной целью - песни послушать и оценить народное творчество. Тем, кто "хуже татарина" посоветовали или дождаться конца месяца, или посетить рыбное место. Итальянец не ожидал такого ушата с холодной водой, обычно при его появлении даже титулованные своих строили и сами в шеренгу становились. А как же, всё-таки такой шанс и такая истинно европейская связь получается. Все соседи обзавидуются. И вдруг - облом.

- Я вам говорил, ваша светлость, здесь непонятные странности, - прокомментировал Михаэль, - очень необычное творится.

Впрочем, деятельный импрессарио европейского уровня, решил-таки выехать на путину и всю дорогу удивлялся мягости хода коляски. Вроде обычная русская дорога с ухабами и выбоинами, но не трясёт, а мягко покачивает.

- Так это Старко когда-то сделали, по специальному заказу, ещё в Подмосковье.

Ну вот, опять загадка, почему где-то в другой глуши делают транспорт, достойный лучших домов Европы, а никто об этом не знает? Сколько же стоит заказать для себя, чтобы было чем побахвалиться перед соседями в Сиенне? Ах, пока очередь на несколько лет? Да и что это за цена за простенькую открытую повозку, целых десять тысяч рублей? В России не может быть таких цен, это какое-то издевательство! Маркиз, привыкший к евростандартам, не понимал каким образом может соседствовать нечто суперкомфортное и окружающая нищета. Целое поместью с пахотными землями и сотнями крепостных стоит лишь чуть больше, чем транспортное средство. Барабанная установка, которой ни у кого в цивилизованном мире нет, имеется в собственности монастырского выпускника. Что ещё здесь предстоит увидеть и узнать? Какие тайны имеются в русских лесах и славянском раздолье?

Прибыв в месторасположение рыбацкой артели, Грациани увидел юношу, который был ему очень знаком. Нет, он никогда не видел Олега Старко и не встречался с ним, но какое-то подспудное чувство узнавания сидело внутри. Нечто вроде слова, которое никак не получается вспомнить, но оно знакомо...

Неожиданный наезд чуток всколыхнул артель. Уж очень важный господин прибыл вместе с барином и герром Михаэлем. И странно уставился на барчука. Никто ничего не понял, но на всякий случай притихли, а сам вьюнош даже растерялся - не педика ли случаем занесло? В конце концов, маркиз потряс головой, отряхивая непонятное наваждение и спросил:

- Я вас нигде не мог раньше видеть? Или, скорее, вашего отца?

- Не думаю, у меня хорошая память и я бы вас припомнил. Насчёт отца не знаю. Может объясните кто вы и зачем прибыли? Неужели о нашей икорке уже услышали?

Грациани слегка опешил, ибо привык, что слухи о нём поспешают быстрее, чем он сам появляется. Поэтому переговоры начал Вассербаум.

- Олег, у нас к тебе два предложения. Во-первых, нужно будет попеть для маркиза. Во-вторых, ты очень нужен в июне, чтобы пострелять для комиссии из нашего штуцера.

"В огороде бузина, а в Киеве дядько!" - пропелось само собой в голове Старко.

- Вообще-то я рыбалкой занимаюсь, хотя... Стофунтовый бочонок икры будете брать? - бесцеремонность удивила.

Причём тут торговля, когда требуют всего лишь спеть и пострелять? И как с таким недотёпой сотрудничать, если у него в голове вместо мозгов опилки?

- Ты не понял, нужно спеть для импрессарио, европейской знаменитости.

- Герр Михаэль, вы сначала товар купите, после этого и о другом потолкуем. Неужели я непонятно говорю?

- Но, Олег... - пришлось заткнуться, так как парень просто перебил наглого выкреста.

- Никаких "но", сначала бочонок купите, иначе езжайте себе с богом, а я займусь своими делами, - Старко даже повернулся, чтобы продолжить прерванное.

Маркиз потребовал перевести ему, чтобы понять суть, что Легостаев с удовольствием сделал.

- Дело в том, что герр Вассербаум сначала хотел купить икры, но потом передумал. Вот Олег и вернул его на бренную землю. Теперь, пока не будет покупки, Старко не уступит и даже слушать объяснений не захочет.

- А сколько нужно заплатить? - разумно отреагировал Грациани.

- Всего лишь триста рублей за сотню фунтов.

Синьор Антонио указал пальцем своему спутнику, мол, заплати. Увы, пришлось раскошелиться, хотя очень не хотелось идти на поводу у бывшего монастырёнка. Бочонок тут же принесли.

- Итак, синьор Грациани, какие песни вы хотели бы послушать? Поймите, я могу просто поиграть на гитаре вечером, уж очень не хочется возвращаться в усадьбу. Думаю, что вам сразу станет ясно что к чему.

- Хорошо, синьор Старко, я готов подождать до вечера, уж очень ваши песни мне разрекламировали. Но синьор Вассербаум хотел, чтобы вы посетили какие-то стрельбы в Петербурге.

- Понимаете, маркиз, моё умение может оказаться губительным для Русской армии. Австрийский штуцер плох и не годится в качестве табельного оружия, поэтому я даже пальцем не двину. Думаю, что герр Михаэль уймётся и прекратит настаивать на том, чего я не хочу делать.

Фигасе, капризы повылазили! Да ещё и на латыни, небось Вассербаум учился по-онегински "чему-нибудь и как-нибудь". Впрочем, маркизу нашлось чем заняться до конца рабочего дня. Его древнеримский нос побывал по всей технологической цепочке, кроме того лёгкого домика, где священнодействовал белозёрец. А уж заточка ножей из какого-то Золингена вообще восхитила, даже бритва тупее вроде. Естественно, что не обошлось без поедания рекопродуктов. Итальянцу понравилось, когда ему сделали правильные бутеры с икоркой и с рыбкой (ну и с маслицем, конечно). Узнав, что деликатесы будут дефицитны из-за относительно небольшого количества, он снова махнул рукой. Ещё триста рублей перекочевали к Старко, а очередная бочечка отложилась теперь уже для маркиза. Конечно, так любой дурак может выгодно торговать, если подробно объясняет нюансы морали общества. Конкретному потребителю, а не перекупщику. Или, пользуясь случаем, берёт за горло потенциального покупателя. Пусть теперь счастливый обладатель попробует сказать знакомым, что купил фуфло, так как хотел пение под гитару послушать. Его просто оборжут знакомые и незнакомые за сиё откровение.