Добравшись до конца туннеля, где застыли безмолвные шприц-машины, готовые излить расплавленный металл, чтобы силовые поля превратили его в ребра корабельного скелета, Свёрл остановился у бокового туннеля, предназначенного для производимых термоядерных двигателей. Он дожидался Бсектила – первенец лихорадочно нагонял отца – и одновременно поглощал информацию по текущему вопросу.

Люди – «моллюски» были старыми людьми, которые достигли границы внутренней опустошенности жизни. Пытаясь побороть скуку, они шли на риск и зачастую заканчивали самоубийством. Эти люди убедили себя, что решением их проблемы будет полное превращение в прадоров. Чтобы достичь этого, они использовали опасные биотехнологии, рискованную хирургию, ментальные изменения, запрещенные в Государстве. Их предводитель, Тэйкин, прошел весь путь до конца, став отцом и таким образом поработив остальных своими феромонами. Ситуация непременно привела бы к несчастью, поскольку разбалансированные тела уже не повиновались «моллюскам». Бедой завершилось бы всё и для Трента и еще нескольких людей, которых Тэйкин задумал превратить в рабов. После того как с Тэйкином разобрался голем Грей – попросту оторвав ему голову, – Трент взвалил на себя ответственность за людей – «моллюсков». Он, Спир и дрон Рисс ввели «моллюскам» кислоту, растворившую прадорские привои, и нанокомплекс, сохранивший жизни путем погружения в кому. Затем, использовав человеческие протезы и медицинские технологии военного времени, а также ментальное редактирование и перепрограммирование, которое провел психотехник Коул, «моллюскам» вернули человеческую природу и разбудили их. Но проблема осталась. Коул сделал всё, что мог, но бывшие «моллюски» всё еще цеплялись за идею трансформации, всё еще стояли на грани апатии, и склонность к саморазрушению никуда не делась.

Когда первенец подоспел, Свёрл двинулся дальше по туннелю. Здесь не было ни роботов, ни сборочного оборудования, только стены, затянутые белыми композитными «лозами» со сверхпроводниками внутри, которые не служили никакой цели. Дальнейшие пути, более узкие, привели наконец Свёрла к госпиталю, где даже сейчас пробуждались последние из людей – «моллюсков». Свёрл просканировал внутренние камеры, но большинство помещений и приспособлений больницы предназначались для человека, так что передвижения его были бы жестко ограничены. Тогда он переместился к цилиндрическому выступу казарм, расположенных сразу за госпиталем – туда их перенесли совсем недавно, раньше они находились в нескольких километрах отсюда. Входные шлюзы были широкими, внутренние помещения – просторными, чтобы вместить и людей, и боевых дронов, например небольшие штурмовые или диверсионные группы.

Найдя шлюз для дронов, Свёрл вошел внутрь; Бсектил едва поспевал за ним. Проследовав по длинному туннелю, они оказались в огромном зале, окаймленном двухуровневой галереей с тянущимися от пола до самого потолка колоннами – «кормушками». Действовала только одна из них – она выдавала ограниченный набор витаминизированных протеиновых плиток и пакетики с напитками. Сюда роботы притащили разрозненные предметы мебели, найденные ими на других «человеческих» участках станции. Зал был переполнен. Навскидку Свёрл насчитал больше тысячи людей.

– Ты кто такой, черт побери? – воскликнул кто-то поблизости.

Свёрл переключил внимание на этого человека, одетого только в шорты и майку-безрукавку: он как будто нарочно выставлял напоказ протезы конечностей. Даже череп из прозрачной синтетики демонстрировал то, что творилось внутри головы. Женщина рядом с мужчиной – очевидно, менее склонная к подобным представлениям, поскольку всё ее тело, от шеи до пяток, скрывал облегающий комбинезон – сказала:

– Похож на какого-то боевого дрона.

Потом она перевела взгляд со Свёрла на вошедшего Бсектила и отпрянула.

– Прадор, – пробормотала женщина и почему-то принялась ожесточенно чесать руки.

Другие тоже заметили их присутствие. Глядя на сгущавшуюся толпу, Свёрл начал транслировать ее изображение приближавшейся флотилии. Гаррота не отвечал, но, конечно же, отслеживал все передачи со станции. В этот момент в зале появились Трент и Коул, которых, очевидно, известили о прибытии гостей.

– Забавный прадор, – заметил кто-то. – Выглядит так, будто его выкрутили, как мокрую тряпку.

Естественно никто из них не видел детей Свёрла иначе, чем в броне. Толпа продолжала собираться, и Свёрл заволновался. Он не привык к такому скоплению чужеродных созданий вокруг себя и уже не был полностью уверен, как именно сообщить им новости, которые требовалось передать. Продолжая трансляцию, он отошел от шлюза. Люди уже трогали его, трогали Бсектила – тот напряженно вертелся и нервно щелкал клешнями.

– Отец? – почти отчаянно возопил он.

– Ты слышал?

– Что?

– Он назвал робота отцом!

– Да, прадор трахнутый на всю голову.

Все они понимали клацанье и бульканье прадорской речи. Свёрлу следовало бы помнить об этом, ведь они, стремясь стать прадорами, загрузили в мозги соответствующий язык. Он застыл и распрямил ноги, приподнимаясь повыше, выискивая взглядом остановившихся среди толпы Трента и Коула.

– С кратким визитом? – поинтересовался Трент.

– Государственный флот должен знать, кого они могут убить, если атакуют, – ответил Свёрл.

– Что это, Трент?

– Это такая прадорская мутация?

Шум нарастал, вопросы, требования, протесты сыпались один за другим.

– Не пора ли сказать им, кто ты такой? – тихо спросил Трент.

– Внимание, – произнес Свёрл на человеческом языке. – Я понимаю, что всем вам сообщили, что произошло после того, как вы покинули Панцирь-сити. – Он хотел заставить их слушать, но многие всё еще болтали и смеялись. – Но сведения эти ограничивались лишь безопасной для вас информацией. Сперва вы должны узнать, что находитесь на борту не обычной космической станции. Вы на заводе-станции, в Цехе Сто один. – Теперь-то он завладел всеобщим вниманием; люди замолчали. – Вы на себе ощутили, что такое быть настоящими прадорами. А означает это – если вы не отец – быть рабами. Прадоры – жестокие убийцы, по человеческим меркам они абсолютно аморальны. Вы, наверное, поняли это, когда их конфликт друг с другом привел к гибели вашего города?

Он сделал паузу, пытаясь прочесть что-то по их лицам, но люди были все-таки слишком сложными для него созданиями. Тогда он подключился к ближайшему прибору – голографическому проектору на потолке. Отлично.

Свёрл тут же принялся загружать видеоданные из своих личных файлов, редактируя, сливая их воедино и упрямо продолжая:

– Прадорам не нужен особый повод, чтобы начать убивать друг друга, но данный случай не был обычным, и вы должны знать об этом. Видите ли, большинство прадоров – ксенофобы и ненавидят ИИ, так что они не слишком хорошо отнеслись бы и к одному из своих, который перестал быть «своим», и к прадору, который напрямую подключился бы к кристаллу ИИ.

Еще одна пауза, чтобы изучить слушателей. Свёрл решил не развивать тему, ничего дальше не объяснять, пусть лучше подумают сами.

– Пускай даже эти изменения явились результатом необдуманного визита к Черному ИИ по имени Пенни Роял. Коварный прадор Цворн мог использовать Свёрла в качестве доказательства того, что Государству нельзя доверять, в качестве доказательства того, что их нынешнего короля, заключившего с Государством мир, следует изгнать. А потом он бы подтолкнул прадорскую расу к опустошительной войне против Государства.

Появилась первая проекция: Свёрл стоял среди людей таким, каким был много лет назад, до того, как посетил определенный планетоид, где жил определенный ИИ.

– Бой Цворна со Свёрлом, его последующий план загнать Свёрла в ловушку и захватить в плен – вот что в конечном счете привело вас сюда.

И не стоило упоминать о не совсем ясных причинах прибытия Свёрла в Цех 101.

– Вы все узнали Свёрла, – добавил он.

К этому моменту пространство вокруг проекции расчистилось, и большинство людей смотрело на изображение, а не на настоящего Свёрла. Они, наверное, всё еще считали его каким-то роботом, явившимся обрисовать ситуацию.