На усадах пустовавших домов появились первые 25-метровые хлысты сосны.

Николай работал трактористом в Рожковском колхозе. Председатель колхоза Стачев утром в субботу уезжал домой и возвращался редко в понедельник, чаще – в среду. Без председателя все хозяева.

За две недели из колхозной делянки Трифонова оба усада были покрыты хлыстами сосны. Старики-плотники утверждали, что из этого леса можно построить хороший дворец. Появилась бригада николаевских плотников. Завизжали пилы, застучали топоры. С каждым днем прибывали в росте два громадных пятистенных сруба размером девять на десять метров. Старые дома сломали. На их месте, как грибы, росли кирпичные фундаменты.

На фундаменте Михаила Ивановича взгромоздился сруб, пахнувший сосновой серой и хвоей. У брата Николая Ивановича вырос купеческий фундамент для двухэтажного кирпичного дома. Первый этаж кирпичный, верх – деревянный. Михаил Иванович спешил, времени зря не терял. Каждый день одна, а то и две колхозные автомашины увозили на продажу тес, березовые дрова. Большую помощь ему оказывали трактора ММС, подвозили лес к пилораме. Сосну и ель – на тес, березу – на дрова. Шофер Галочкин Иван на автомашине ММС был частым гостем в Николаевке. Загружали тесом или дровами, снабжали колхозными накладными и путевыми листами. Продавал Иван в безлесных Павловском и Вачском районах. Как и колхозные шофера, деньги по совести отдавал Михаилу Ивановичу. Деньги тому были нужны. После приезда на охоту Семенова с Росляковым у Трифонова с Зиминым завязалась настоящая дружба. На всех районных совещаниях, сессиях, пленумах и активах садились они рядом и тихонько о чем-то шушукались. Чистов радовался их дружбе и говорил:

– Настоящие друзья, водой не разольешь. Друг друга всегда выручают, перспективные товарищи.

В Николаевку Зимин приехал через две недели после охоты. Трифонова нашел в конторе колхоза вместе с Сафроновым. Сафронов сидел у стола кассира Маруси и что-то тихо рассказывал ей. Она громко хохотала и смотрела на собеседника лукавыми серыми глазами. Трифонов сидел на месте бухгалтера и что-то писал, временами кидал грозный взгляд в сторону Маруси. Появлению Зимина он обрадовался. Широко улыбаясь, пригласил пройти в кабинет, закрыл дверь.

– Иван все тебе отдал? – спросил Трифонов.

– По-видимому, все, – уклончиво ответил Зимин. – За автомашину теса и две – дров.

– Примерно триста рублей, – объявил Трифонов.

– Двести двадцать, – поправил Зимин. – Отлично, с охотой расквитался. Еще помоги, на днях приедет Афраймович, надо угостить, и, по-видимому, у нас в ММС будет проводиться семинар. Лесорубам и пилорамщикам Иван отдаст.

– Сколько? – спросил Трифонов.

– Примерно столько же.

В это время в кабинет вошел Сафронов. От него на три метра несло водкой, луком и чесноком. Он сел рядом с Зиминым и спросил:

– Зачем пожаловал?

Зимин, отворачиваясь от него, с улыбкой ответил:

– Посмотреть, как работают трактора ММС.

Не перенося больше запаха водочного перегара, встал и перешел на другую сторону кабинета. Трифонов понял его, посмотрел на Сафронова, криво улыбнулся и отвернулся к окну. Что-то разглядывал на скотном дворе. Тишину нарушил Зимин:

– Вы, Михаил Иванович, поедете к тракторам?

– Поеду, – ответил Трифонов.

– Тогда поехали, – продолжал Зимин. – Заедем на болото. Еще раз посмотрим, можно ли начинать заготовку торфа и что для этого требуется.

– Ты, Ульян Александрович, зря увез от нас экскаватор, – сказал Трифонов. – Он бы копал и копал.

– Только и всего, если копал и шиш накопал. Это не выход из положения. Съездим посмотрим, что он накопал за два месяца. Целые горы льда и снега. Растаяло, ничего не осталось. Ты думаешь, государство все оплатит за счет операционных средств? Сколько веревочка не тянется, а конец покажется.

– Ты прав, – подтвердил Трифонов, – торфа там почти не осталось, да его и не возьмешь без экскаватора.

– Пошли, времени терять не будем, – спешил Зимин.

– Пошли, – сказал Сафронов. – Надо посмотреть, что там сделано. Сколько, вы оформили, добыто торфа экскаватором?

– Восемнадцать тысяч, – ответил Зимин. – Из них восемьдесят процентов было льда и снега.

Трифонов думал, что Сафронов останется в конторе с кассиром Марусей. Его комплименты она принимала, поэтому он надеялся на ее взаимность и часами сидел около нее. Муж ее, лесник, почти не просыхал, пил запоем. Трифонову с Зиминым надо было поговорить наедине, решить личные финансовые вопросы.

Зимин приехал на бортовой автомашине «ГАЗ-51», на которой работал Галочкин Иван. Сафронов его узнал, поздоровался за руку.

– Может, съездим пообедаем? – предложил Сафронов. – Приглашала Зина, продавщица в Марфино. Захватим с собой Марусю, она не против.

– Сначала дела, – ответил Зимин, – а потом будем обедать, Николай Михайлович.

Все трое влезли в кузов автомашины.

– Поехали на болото, – крикнул Трифонов Галочкину.

Галочкин высунул голову из кабины, сказал:

– Не знаю куда ехать. У вас кругом одни болота.

Зимин показал рукой по направлению к Сереже, по улице, примкнувшей почти к самому лесу.

Кучи торфа, накопанные экскаватором зимой, выглядели жалкими, маленькими. Выемки наполнились водой, образовались небольшие омуты. Болото оделось в зеленый наряд. Заросли серой ольхи и ивы стояли сплошной стеной, казались недоступными, непроходимыми. На посеревших от солнца заготовленных зимой кучах торфа пробивалась зеленая трава.

Трифонов подошел к куче торфа, тяжело вздохнул, спросил:

– Как по-вашему, сколько здесь будет торфа?

Сафронов по-деловому окинул взглядом торф.

– Полторы тысячи тонн, больше не возьмете. У меня глаз наметан, – говорил он.

– За эти деньги, сколько мы вам перечислили, – сказал Трифонов, – можно такое количество торфа заготовить вручную и на лошадках вывезти на поля. Кругом сплошной обман, только говорить об этом нигде нельзя.

– Но ведь вы еще на поля вывозили, – как бы оправдываясь сказал Зимин. – Никто тебя не обманывал. Ты сам не только просил, а выбивал через райком партии экскаватор. Сам обмерял заготовленный торф и сам платежные документы подписал. На кого же ты жалуешься? Сам у себя, дорогой мой, ищи правду, а не пеняй на кого-то. Вот если бы ты был частник и покупал этот торф на свою землю, как думаешь, допустил бы обман? Я уверен, ты семь раз обмерял бы его, да мерял бы не зимой, а сейчас. Так и говори, тебе наплевать на все. Земля-матушка все спишет.

На душе у Трифонова скребли кошки. Он с видом генерала во время боя посмотрел на Зимина и Сафронова. Сафронов заметил его взгляд, поучительно сказал:

– Докладывать об этом я никому не буду. Надо сказать, неприятный случай. Зимин прав, все это отразится на себестоимости продукции.

«Сейчас заведет шарманку на два часа», – подумал Трифонов и со злостью сказал:

– Куда ни кинь – всюду клин.

Но Сафронов не унимался.

– Зимин здорово тебя обтяпал. Летом торф ни на чем не вывезите, зимой замерзнет и превратится в сплошную массу болота.

– При чем тут Зимин?! – закричал Ульян. – Я правильно говорил вам, когда экскаватор просили, что будете вместо торфа готовить снег, воду и воздух. Михаил Иванович еще требовал, чтобы от экскаватора возили прямо на поля на транспорте ММС. Интересно бы сейчас взвесить хотя бы одну тракторную тележку торфа, вывезенную зимой отсюда, и сравнить с вывезенным торфом с ММС, который обошелся колхозу дешевле.

– Ты прав, – подтвердил Трифонов. – Только не кричи.

– Ругаться с тобой я не собираюсь, – уже тише продолжал Зимин. – Заготовленный торф вывезем. В Рожковском колхозе работают два трактора ММС с болотными гусеничными самосвальными тележками и тракторный погрузчик. Сегодня же сниму и пошлю вам. Николай Михайлович, если будет жаловаться Стачев, скажите, что вопрос был согласован с вами.

– Поддерживаю, – вставил Сафронов.

– Весь этот торф вывезем на поля в течение недели, – продолжал Зимин. – Только одно условие – возить не далее одного километра на край ближнего поля. Болотная техника не любит дальних рейсов. На днях к нам обещался приехать управляющий трестом «Мелиоводстрой» Афраймович. Буду просить у него тракторы и тракторные тележки.