Я заметила, что Ревика не было в одной комнате со мной. По ощущениям он отсутствовал недолго. Я знала, что он будет вынужден вернуться, когда истечёт отведённый ему срок, но какая-то часть меня испытала боль, попытавшись найти его своим светом и ничего не обнаружив.

Я задавалась вопросами, где он, с кем он может быть.

К счастью, эти вопросы не задержались в моей голове надолго.

Подёргав рукой несколько раз и проверив цепочку, я закрыла глаза, на мгновение порадовавшись, что мне не хотелось в туалет. Моргнув в следующий раз, я заметила, что Ревик оставил мне воду на столике у кровати, а также записку, которую я не потрудилась прочесть, потому что знала, что он вернётся, а до тех пор мне не нужно знать, где он находился.

В любом случае, я и не хотела знать.

Я не хотела потом обнаружить, что это была ложь.

Вытолкнув всё из головы, я уютно закуталась в одеяла, которыми Ревик, должно быть, накрыл меня, потому что мы лежали поверх покрывала в последний момент, когда я достаточно осознавала, где нахожусь.

Последним, что я сделала, был вздох. Я почувствовала своё дыхание, своё сердцебиение.

И в какой-то момент провалилась обратно в бессознательное состояние.

***

Когда я открыла глаза в следующий раз, Ревик отцеплял моё запястье от стены.

Я ощущала от него проблеск чего-то вроде дискомфорта.

Более того, я ощущала решительность, может, даже вызов и непокорность.

Что бы там ни было, он не встречался со мной взглядом, пока открывал браслет из органического металла. Разделавшись с ним, он заставил стену перестроиться и убрать цепочку с наручником. Только в этот момент, наблюдая за его лицом, я осознала, что в этот раз он приковал меня не ради какой-то эротической забавы.

Он действительно сделал это, чтобы я не ушла.

Я по-прежнему смотрела на его лицо, когда мне в голову пришло кое-что ещё.

Я пропустила его день рождения.

Его день рождения был на следующий день после встречи с Кали на пляже.

Я кое-что запланировала для него, как и в прошлом году, когда пропустила его день рождения, потому что меня похитила Касс. В этот раз мы планировали устроить вечеринку на палубе. Мэйгар помог бы мне приготовить что-то из еды. Мы шутили, что он сделает торт со вкусом карри и добавит в тесто бурбон.

Я приготовила ему подарки.

Я поручила Балидору и Юми захватить из отеля-казино в Макао книги — русские романы, если удастся найти, а если нет, то любые книги, которые покажутся им достойными. Я также нарисовала для него кое-что. Я неделями трудилась над этим, в основном, пока Ревик был заперт здесь.

Протянув руку, я прикоснулась к его лицу.

Его челюсти сжались, пока я водила по его подбородку кончиками пальцев. Затем Ревик повернулся, посмотрев на меня так же пристально, как и я на него, но по-прежнему не глядя мне в глаза. Я видела в его выражении усталость, но вместе с тем остаточную нервозность, которая граничила со страхом.

— Забудь, — сказал он, натужно улыбнувшись. — Сделаем всё это в следующем году.

Я укоризненно прищёлкнула языком, но он оборвал меня прежде, чем я успела заговорить.

— …Мы по-прежнему в нескольких днях пути от места для перегруппировки, — неохотно сказал он.

Всё ещё всматриваясь в его лицо, я кивнула, понимая, что он имел в виду.

Он говорил о Дубае.

— Я нужна им сегодня наверху? — спросила я.

Ответом послужило молчание.

Ревик один раз качнул головой.

— Нет, если только ты сама не хочешь пойти, — сказал он.

Выдохнув, я расслабила мышцы, улёгшись обратно на постель. Я вздрогнула от ощущений в своей ноющей заднице и потёрла запястье пальцами другой рукой. Запястье на самом деле не болело так, как другие части тела, но даже в этом случае я не возражала.

— Нет, — сказала я, меняя позу и снова морщась. — Ни капельки.

Он в упор посмотрел на меня.

— Хорошо, — прямо ответил он.

Судя по тому, как он это произнёс, и по тихому щелкающему звуку, который он издал себе под нос после, я понимала, что он говорил всерьёз.

Злость, исходившая из моего света, не казалась нацеленной на меня. Основной эмоцией, которую он продолжал адресовать мне, была насторожённость. Ревик смотрел на меня так, будто почти не знал меня или не был уверен, знает ли он меня… либо же он не мог угадать, какую версию меня получит после вчерашней ночи.

— А что насчёт тебя? — спросила я, по-прежнему изучая его свет.

Он покачал головой.

— Нет, — только и ответил он.

И по его свету, и по лёгкому колебанию после ответа я понимала, что это ещё не всё. Но когда Ревик продолжил избегать моего взгляда, я позволила ему соскочить с крючка.

Затем я почувствовала запах кофе и еды.

Как только это отложилось в моём сознании, живот тут же издал нетерпеливые урчащие звуки. Я посмотрела мимо Ревика на поднос, который он оставил на столе.

— Это мне? — спросила я, улыбаясь.

— По большей части, — ответил он.

Я кивнула, по-прежнему глядя на содержимое подноса и чувствуя, как Ревик пользуется этой возможностью, чтобы посмотреть на меня. Я увидела миску с чем-то вроде черники. Рядом с ней в мисочке поменьше стоял, кажется, йогурт — наверняка из козьего молока, учитывая, сколько коз у нас имелось на борту. Насколько я знала, у нас до сих пор имелась только одна корова — толстенькая, чёрная коровка гольштейнской породы, которую все называли Бесси. Изначально это было шуткой, но кличка так и прижилась.

Маленький кувшинчик то ли с молоком, то ли со сливками стоял рядом с высоким тёмным графином, который, как я надеялась, содержал в себе кофе.

Я знала, что сливки тоже наверняка происходили от козы, но тоже не возражала, поскольку практически привыкла к такому варианту.

Рядом со всем этим стояла тарелка с тостом, яйцами и чем-то вроде бекона, который наверняка являлся каким-то субститутом, учитывая редкость настоящего мяса на корабле. Я даже увидела стакан апельсинового сока, наверное, из наших замороженных запасов.

— Вау, — выдала я, приподнимаясь на локтях. — Ты прямо расстарался.

Ревик подвинулся ближе ко мне, выражение его лица оставалось неподвижным.

Когда он наклонился ко мне, я всматривалась в его лицо, заворожённая странной осторожностью, которую я в нём ощущала. Он запустил руку мне в волосы, изучая мои глаза. Несколько секунд он не шевелился, продолжая ласково убирать мои волосы от лица, глубже запуская в них пальцы, массируя затылок.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, и в его голосе вновь зазвучали те хрипловатые нотки.

Я кивнула, поднимая взгляд, когда Ревик прикоснулся к моему лицу другой ладонью. Я чувствовала, что чем дольше он стоял там, тем сильнее его свет сливался со мной, словно он ничего не мог с собой поделать. Когда я не попыталась от него отгородиться, он вздохнул, и я ощутила, как та насторожённость в его свете превратилась в нечто сродни облегчению.

Через несколько секунд он отодвинулся, но ровно настолько, чтобы взять поднос и принести его на кровать. Встав возле меня, он пальцами показал мне подвинуться и дать ему место, чтобы поставить еду, а потом подождал, пока я подчинюсь.

Как только я отодвинулась, Ревик поставил поднос прямо на матрас, поближе к прикроватной тумбочке. Затем он перебрался через поднос и через меня, чтобы улечься за моей спиной и не стоять между мной и едой.

Или, что более важно, между мной и кофе.

Он тихонько хмыкнул.

В этот раз я расслышала веселье в данном звуке.

Я уже наливала кофе в одну из керамических кружек, пока Ревик устраивался позади меня. Он забрался под одеяло, пока я наливала в кружку сливки и добавляла мёд, который изначально даже не заметила в маленькой стеклянной баночке за сливками. Накрывшись одеялом и покрывалом, Ревик обхватил меня руками, запустил руку в мои волосы сзади и ласково убрал их с шеи. Закидывая в рот несколько ягод черники, я почувствовала, как он прижался ко мне и снова вздохнул, и то облегчение ещё явственнее проступило в его свете.