Пространство, похоже, занимало примерно половину акра, и здесь пахло дымом, потом и затхлым алкоголем, а также слегка отдавало мочой и старой едой.

Он скрестил руки на груди, глядя поверх моря голов, чьи владельцы смотрели преимущественно в противоположную сторону. Учитывая, где он сейчас находился, это означало несколько сотен макушек в головных уборах, куда меньше непокрытых голов и ещё меньше открытых лиц.

Он знал, что его свет становится всё более хаотичным. Как минимум половину своего сознания он сосредотачивал на том, чтобы держать свой aleimi под контролем и не вызывать подозрений внутри конструкции. Он никак ей не поможет, если его самого возьмут.

— Мы пробыли здесь слишком долго, — сказал Стэнли.

Мужчина стоял справа от него, нервно сжимая ладони перед своим худым телом. Взгляд тёмных глаз отвлёкся от сцены, скользнув по тому же морю голов, на которое только что смотрел Ревик.

Он тревожно покосился на Ревика и снова отвернулся, словно почувствовал что-то в его свете.

— Мы пробыли здесь слишком долго, — пробормотал он тише.

Ревик был с ним согласен.

Он стоял чуть позади остальных, используя сам факт их физического присутствия, чтобы держать свой свет отделённым от остальной комнаты. Он знал, что для него существует риск по-настоящему потерять контроль. Он разрывался между надеждой, что в таком случае никому не хватит дурости вставать на его пути, и надеждой, что они всё же найдут какой-то способ его остановить.

Если его захватят, он окажется бесполезным для неё.

Эта мысль повторялась в его голове, странным образом успокаивая.

Он окажется бесполезным для неё. Он окажется бесполезным для Лили. Хуже того, Элли придёт за ним. Она наверняка погибнет в процессе, и тогда все они втроём умрут. Где бы она сейчас ни находилась, она могла быть в полной безопасности. Его жена была хорошим оперативником, одним из лучших в их распоряжении. Ему нужно верить в неё.

Эта мысль замкнулась и повторялась по кругу. Это его успокаивало.

На Даледжема он вообще не мог смотреть.

Он на всех них почти не смотрел. В данный момент он прикладывал усилия, чтобы не искать её и не делать ничего, что может спровоцировать телекинез.

Он знал, что сложности в его свете не остались незамеченными. Он видел, как другие видящие в команде бросают на него нервные взгляды. И пребывание с ними в этом подвале, вызывавшем клаустрофобию, тоже не помогало.

Они беспокоились, что он может слететь с катушек.

Они видели, что происходило с его светом. Они настороженно косились на него всякий раз, когда в его aleimi полыхали достаточно яркие искры. Как раз когда Ревик думал об этом, Сурли хмуро покосился в его сторону, и в ту же секунду Даледжем бросил на него обеспокоенный взгляд. Глаза Чиньи выдавали нервозность. И глаза Хондо тоже.

Ревик с трудом поддерживал визуальный контакт с любым из них — не то чтобы они пытались.

Его взгляд вернулся к приподнятой деревянной платформе на дальнем конце комнаты.

Если сосредоточиться на ней, это помогало от клаустрофобии.

Это давало ему возможность сфокусироваться на чём-нибудь и напоминало, что в этой тускло освещённой могиле имелись двери, пусть и не в пределах лёгкой досягаемости, учитывая то, как много людей находилось между ним и ближайшим выходом.

На платформе яркие прожекторы были направлены на ряд азиатских видящих, на которых были надеты ошейники и почти ничего больше. Большинство из них были молодыми, но не слишком. Большинству было как минимум сто лет, но мало кто прожил уже несколько веков. Большинство не казалось Ревику похожими на разведчиков даже потенциально, хотя аукционер описывал их именно так.

Конечно, Ревик не мог использовать свой свет, чтобы подтвердить это наверняка.

И всё же он задавался вопросом, насколько тщательно покупатели проверяли заявленный ранг товара.

Ревик и его команда стояли в самом дальнем и тёмном углу аукционного зала, на другом конце небрежно обставленного помещения. Они заняли место как можно дальше от сцены, и чтобы сделать ставку на товар, им бы пришлось очень громко орать.

Ревик знал, что в этом пространстве не существовало никаких физических систем наблюдения.

И всё же здесь, в новом мире Менлима, общественное мнение по-прежнему имело значение.

Пока что.

В сравнении с теми проблесками города, которые Ревик видел до сих пор, рынок рабов был старым, примитивным и чертовски грязным. Даже наружная часть здания напоминала ему нечто многовековой давности. Всё это резко контрастировало с движущимися тротуарами, улицами, освещёнными солнечной энергией, полуорганическими трамваями, искусственными небесами со спреями, которые сдерживали пустынную жару, и бесчисленными голографическими изображениями, окружавшими небоскрёбы.

По дороге сюда Ревик из окна поезда насчитал семь торговых центров, каждый из которых, похоже, занимал несколько кварталов. Между этими торговыми центрами расположились отели и бизнес-парки. Каждый сегмент соединялся с садами под открытым небом, плавательными бассейнами и скульптурными парками, вдобавок к рядам отдельно стоящих высокотехнологичных киосков и скоростному транспорту.

Здесь пол состоял из глыбы цемента.

Это, конечно, не земляные полы, но всё равно — не намного прогрессивнее.

В целом ощущение от этого места вызывало воспоминания о других рабских рынках, которые Ревик посещал ранее, в основном в прошлом столетии. Он видел немало похожих рынков во Вьетнаме и других частях Юго-Восточной Азии во время войны, когда он работал на Шулеров в 1960-х и 1970-х.

Они все торговали практически одинаковым товаром.

Большую часть их ассортимента составляли взрослые мужчины-видящие со средним рангом.

Ревик ощутил очередную рябь нервозности от темнокожего Стэнли, затем тот взглянул на Ревика, слегка нахмурившись.

— Не думаю, что она здесь, — неохотно сказал он.

— А где ещё она может быть? — Чинья тоже покосилась на Ревика, но сумела сделать это более деликатно. — Есть и другие рынки? Другие места, куда они могли привезти её для такой продажи? Они регулируют часы торговли? Откладывают некоторые товары для приведения в порядок или оценки навыков перед тем, как выставить их на открытом рынке?

Это хорошие вопросы.

Ревик продолжал с трудом сдерживать свой свет, слушая ответы.

Видимо, Сурли и Стэнли тоже посчитали это хорошими вопросами, учитывая то, как они переглянулись между собой.

— Есть лишь один известный нам рынок — этот, — сказал Стэнли. — Сегодня, в третью субботу месяца, проводятся самые крупные торги, вот почему мы выбрали эту дату для вашей высадки. Что касается приведения в порядок и оценки навыков… — он взглянул на Сурли, нахмурившись. — Такая вероятность существует, да. Особенно если они хотели пустить её… — Стэнли поколебался, покосившись на Ревика. — …Для коммерческого использования, — неловко закончил он. — А не продавать индивидуальному владельцу.

Сурли посмотрел на Ревика с нескрываемым презрением.

Ревик его проигнорировал, обращаясь к одному лишь Стэнли.

— Может, у них есть второй рынок? — спросил он. — Непубличный. Для избранных покупателей.

Посредник нахмурился, обдумывая эту мысль.

— Не знаю, — он встретился взглядом с Ревиком, поджав губы в жёсткую линию, затем посмотрел на Сурли и остальных.

— Стоит ли рисковать и позволять ему найти её? — спросил он, явно имея в виду Ревика. — Это будет быстрее всего.

— И рискованнее всего, — парировал Сурли. — Если они заметят его, то довольно быстро сообразят, кто она такая… и что она находится здесь.

И всё же он явно обдумывал эту идею.

И Ревик тоже.

Ещё через несколько секунд Сурли едва слышно прищёлкнул языком и осмотрелся по сторонам, словно убеждаясь, что их не подслушивают (хотя ради этой самой цели они поставили Деклана сторожить). Они стояли достаточно далеко от ближайшего ряда занятых сидений, так что даже без Деклана это было бы маловероятно — особенно учитывая, что они в основном говорили по-русски, а этот язык здесь мало кто знал.