Мелькнувшее в подсознании досадное «я все равно на это повлиять не смогу», заставило позабыть о философских разглагольствованиях и сосредоточиться на происходящем вокруг.
Только теперь я заметила, что в «пещере» вновь возобновились ритуальные песнопения — на заднем фоне тот же голос что-то подвывал речитативом. Сновали маги, переговариваясь между собой, шелестели какие-то бумаги. Впрочем, все, как и до возвращения Паука, но, тем не менее, что-то неуловимо изменилось: будто в помещении снизилась на пару градусов температура и теперь меня пробрал озноб и моя кожа стала гусиной, волоски на руках и затылке стали дыбом, а дыхание сперло, словно в воздухе не хватало кислорода.
«Да что же это такое?!» недовольно сморщила я нос, «я маг воздуха и задыхаюсь от его нехватки?!»
Но, к моему большущему сожалению, возмущение не помогло избавиться от тяжести, что давила мне на грудь и мешала дышать.
— Замечательно! — гаркнул Паук в самое ухо и, будь у меня такая возможность, я бы наверняка подскочила до потолка! Вместо этого я только открыла глаза, уставившись на негодяя. — Холодно, да? — участливо спросил он, заметив мой взгляд. Это насторожило, но я прикрыла глаза, подтверждая его предположение. — И воздуха не хватает? — еще раз настороженно прикрыла глазки, а он зло обратился к своим помощникам: — Вот что должна чувствовать жертва, бездари!
Я скривилась. Не столько от его громкого голоса, сколько от отвращения: Мастер не обязан лебезить перед соучастниками, но хотя бы сделать видимость, что он их считает хоть чуточку лучше навоза, — мог…
— Что вы со мной хотите сделать? — не особо надеясь на ответ, спросила я.
— Какая тебе разница? — равнодушно посмотрел на меня Паук.
— Жить хочу. — из-за нехватки воздуха, слова приходилось насильно выталкивать из себя. Они были едва слышны, и старику приходилось склоняться почти вплотную к моему лицу, чтобы хоть что-то услышать.
— Жить? — переспросил он. — А жить все хотят. Вот я, например, очень хочу! — он хохотнул своим ужасным скрипучим смехом, словно песком по стеклу. Но веселья ни в его глазах, ни в самом смехе, не было. — Для этого ты здесь и нужна.
На последних словах он похлопал пальцами по самом краешке каменной плиты, на которой лежала я, едва не задевая своими пожелтевшими ногтями мое предплечье. От этого жеста я скривилась. Сам он вызывал у меня отвращение! Подумать только, я считала его едва ли не единственным нормальным в этом безумном мире!!
— Как? — выдавила я, проглотив горький ком.
— Как всегда. — отрезал он в ответ. Обвел взглядом своих помощников, остался довольным от увиденного и, решив что-то, вновь обратился ко мне, сложив руки на животе: — Воздушники после себя оставили не только краткие выдержки по стихиям — пресловутые мануалы, за которыми охотятся все от мала до велика, надеясь заполучить в свои ручонки тайны великих магов! Но они не знают, никто не знает! что все найденные после войны «мануалы» — не более чем брошюрки для детей, методички. Настоящие Мануалы содержат инструкции по развитию дара, заметь, не одной врожденной стихии, а Дара — общей, универсальной предрасположенности к магии. А еще там есть прелюбопытнейший раздел, в котором описывается, как этот Дар получить. Опережая твои медлительные, еле слышные вопросы, — с пренебрежением, смешанным с превосходством, сказал он, — лишь один процент магов рождается с универсальностью и это зависит только от генов, которые маг получил от своих родителей и предков. — «я была права» подумалось мне, вспомнив размышления о сносе барьера вокруг резервации. Легче от этого почему-то не стало. — Но древние маги, в большинстве своем Воздушники, не хотели мириться с тем, что нужно ждать десятилетия, если не века, и пошли дальше! Они придумали способ получить силы, вне зависимости от генной предрасположенности! А вместе с силами — здоровье и долголетие. — не без удовольствия добавил он, — Чем мы сегодня и займемся.
— Это как философский камень? — чуть в замешательстве спросила я. — Ну, здоровье, долголетие…
— Не знаю, о каком камне ты говоришь, — насупился маг, оставшись недовольным моей реакцией. Ну а что? Неужели он ожидал, что я буду восхищаться его гением? Ну, в самом то деле, это же не он придумал технику извлечения сил! Или он? — Впрочем, я и так слишком много потратил времени на тебя. Подумать только! Я ей рассказываю о Величайших Магах, а она о каком-то камне спрашивает…
И он отошел от меня в довольно расстроенных чувствах. Действительно, обиделся. Может, стоило потянуть резину? Показать свою заинтересованность? Хотя, о чем это я? В назначенное время меня «ограбят» в любом случае! Так что нет, щадить чувства безумного фанатика совсем ни к чему.
— Так! Время поджимает! — раздался его голос, и, судя по возобновившейся с тройной силой возне, помощнички опять засуетились, проверяя степень готовности к ритуалу. — Что это?! — взвыл Паук, вслед за ним раздался сдавленный писк виноватого. — Переделать! Немедленно!! Я же предупреждал, что все должно быть вымерено до микрона…
Он что-то еще там возмущался, и орал, и кряхтел, но я как-то сумела отрешиться от происходящего вокруг и сосредоточиться на себе.
«Детские брошюрки? Ну-ну…» скептически подумала я. В основном такой настрой был благодаря реакции Майна, когда он эти «брошюрки» увидел. Экспертом он не являлся, но, будучи сыном главы Совета, какая-то информация должна была доходить и до него. А значит, нарочито пренебрежительный тон Паука при упоминании известных мне манускриптов, был выбран неспроста. То есть, даже если сделать скидку на мою глупость и неспособность разобраться в магических азах, что-то важное, я бы даже сказала основополагающее, фундаментальное было в этих чертовых мануалах! И сам факт того, что, даже считая меня глупой и недалекой, Паук перебинтовал сдерживающими ремнями, сделав из моего тельца подобие батона докторской колбасы, да еще и «ошейник» модифицированный надел… Параноик? Или просто перестраховаться решил? Ну нет, у него ничего «просто» не бывает.
— Зачем вы мне их подкинули? — спросила я, но никто не обратил внимание на мой едва слышный голос. — Эй… Эй! — закашлялась, и мой кашель был услышан: рядом замаячила его голова. — Почему вы мне их дали?
Смерив меня полным презрения взглядом, он скривил губы в усмешке:
— Как думаешь, что лучше: сила трехлетнего ребенка, не знающего даже азов, или практикующего мага? — снисходительно прикрыв глаза, он добавил: — Я думал, ты умнее, чем кажешься… — выражение его фейса враз сменилось и теперь плотно поджатые губы говорили о том, что мужчина зол до колик. — Еще раз отвлечешь — приструню блокатором, но после этого шансы, что ты останешься живой после ритуала, скатятся к нулю. Поняла?!
Я прикрыла глаза, показывая, что поняла его угрозу и в то же время задумалась над тем, как легко, быстро и качественно Паук меняет свои маски: то он добрый дядечка, то суровый Мастер, то злой маньяк, то добродушный наставник, то высокомерный и величественный ученый… Мало людей обладают настолько живой мимикой и таким разнообразием масок. Слишком мало.
— Пожалуйста, ответьте на последний вопрос. — особо ни на что не надеясь спросила я, и Звезда моя бедовая в этот момент, на самом последнем издыхании, послала мне лучик удачи и Паук согласно кивнул. Хотя не преминул напомнить, что это действительно последняя поблажка. Так сказать «последнее желание приговоренного». Сглотнув вязкий ком, услышав это сравнение, спросила: — Крис… Кристофер… жив?
— Сорнион? — переспросил он и уставился на меня, сощурив глаза, — Сопляк полгода убил на то, чтобы увести тебя из Академии! Думаешь, я могу оставить подобное без наказания? — он мерзко усмехнулся, заставив меня поежиться в очередной раз.
— Он жив?
— Конечно, нет! Не нужно считать меня окончательно выжившим из ума идиотом! Я не настолько глуп и преисполнен добродетели, чтобы оставлять в живых таких свидетелей! Но теперь тебе придется закрыть рот — у меня больше нет ни времени, ни желания удовлетворять твою любознательность.
