Ой, да ну их в пень!

Я свободна! Мы свободны! Я мечтала об этом с самого первого моего дня в ВМА! И сделала все для этого необходимое! С благодарностью посмотрела на криата, до этого прислонившегося к косяку. Атико выглядел неважно… а теперь и вовсе начал сползать на землю.

— Ати! Что с тобой?! — я покинула осмотр нашего временного пристанища и подошла к нему. Но монстрик только отмахнулся, мол все нормально. Но я ему не поверила и провела ладонями вдоль его тела и… — Как? Когда?

Вся краска сползла с лица. Этого не может быть…

— Прощальный подарок Совета, — хрипит криат. Я обхожу его и смотрю на спину…

— О Господи, — прикрыла рот ладонью, второй попыталась вытереть злые слезы. Сплошная рана. Одна большая сплошная рана. Круп залит кровью, что смолой чернеет в едва мерцающем светляке. Я блею: — Ати, Атико! Давай, пойдем во внутрь, я смогу тебе помочь… Тайлер, он научил меня…

— Поздно, Тата, — хрипит он и я, повернув к себе его мордаху, вижу как запузырилась красная пена в уголках рта. Слезы уже не контролировано катятся из глаз, щипают поцарапанную кожу и скапывают из подбородка.

— Ну, нет, милый! — отчаянно тяну на себя криата, пытаясь его поднять, — Пойдем, тебе нужно лечь, и тогда я смогу…

— Постой, кхе-кхе… — в груди его булькает, и я заново провожу руками вдоль его торса и замечаю то, что не заметила раньше: оба легких пробиты, и уже почти наполовину заполнены жидкостью. — Криаты отличаются от магов, Тата. Я знаю, как можно все исправить…

— Как? Как же, скажи мне?! У нас нет времени!

— Дай сюда руку, — он приподнимает израненную ладонь и широко ее открывает. Края глубокого пореза расползаются и вновь проступают капельки крови, — Мы должны смешать нашу кровь — так я получу немного твоей силы, чтобы заживить свои раны. Сейчас я не могу, но сумею…

— Да-да, конечно! — я без раздумий режу свою ладонь ножом и прикладываю ее к ладони моего малыша. Моего приемного сына. Моего единственного друга.

Наши руки окутывает свечение. В ране я чувствую ужасающую боль. А еще невыносимый жар. Но терплю, даже не пытаюсь отстраниться, потому что если хоть так я смогу спасти Атико — я готова вынести все и простою на одну бурю дольше, продержусь на самой высокой волне, выживу в ужасающем урагане, но спасу его! Не отдам его душу Пустоте! Не отдам!!

Тут Ати что-то пробормотал, руки наши вспыхнули в последний раз золотистым сиянием и оно окончательно затухло.

— Спасибо, — хрипит Атико, словно услышав мои отчаянные клятвы. — Ты должна…

— Что, милый, что?! — всполошилась, когда увидела, что мой мальчик еще больше ослаб. — Только не молчи! Скажи что нужно дальше делать? Я сделаю все что угодно!!

— Живи. И не сдавайся никогда Пустоте.

— Ати… Ати!! — мой отчаянный вопль разнесся по лесу.

— Ты поклялась сделать что угодно… кхе-кхе… — красная пена запузырилась особенно сильно в уголках рта, — Живи. Просто живи. Моя кровь даст тебе защиту среди криатов, а моя сила сделает неуязвимой от нашей магии и немного от магии человечков… Живи, Тата… живи…

— Ати! — я кинулась к нему, приподняла мордаху и поймала последний отблеск разума в его глазах. А потом они погасли.

— Ати!! Нет! Ати! Атико!!! Нет… Атико… Нет-нет-нет М Пожалуйста… Нет… Ати…

Мои рыдания заглушили хлопья пушистого снега. Мои крики скрыли скрипящие на ветру древние стволы деревьев. И только душа моя не смогла смириться с этой несправедливостью и кричала от горя внутри меня всю ночь на пролет, не желая успокаиваться, не желая верить, что все… все!!

Столб огня поднялся высоко-высоко в рассветное небо. Языки пламени обнимались в первыми лучами солнца, смешивались с ними и таяли на свету. Трухлявое дерево сруба трещало от влаги. Я отступила на несколько шагов назад — не ожидала, что недавно такие маленькие огненные язычки, что я могла создать, превратятся в костер по первому щелчку пальцев.

— Спасибо, Атико. — прошептала я, всматриваясь в бушующий огонь. — Прощай, милый…

После этого развернулась и ушла. Не могла себя заставить смотреть, как полыхает погребальный костер моего единственного друга.

Путь мой лежал на юг. Подальше от резервации, ВМА и Совета магов.

Решение устроить погребальный костер я приняла осознанно: последовать обычаям криатов и не оставить этим нелюдям даже клочка его плоти для дальнейших экспериментов — последнее, что я могла сейчас сделать для Ати.

Возможно, когда-то потом, когда я стану сильнее, наберусь опыта и смогу принять его смерть, я отомщу тем, кто послужил причиной погибели Атико.

Но, с другой стороны, я была уверена, что вскоре мстить мне будет некому — Судьба сполна отплатит действительно виноватым. А ректор, и Тайлер все больше стояли в стороне, чем нам вредили.

И потом, часть Атико — его кровь и его сила — остались со мной. Во мне. Моя аура теперь пополнилась золотыми искорками криатов, что мерцали внутри моих воздушных вихрей, притягивали взор. А в глазах поселилась тьма — та самая, что раскрашивала два скорпионьих глаза моего малыша.

«Я справлюсь, милый. Я обязательно справлюсь. И выживу. И буду жить за двоих — за тебя, и за ту частичку меня, что не умерла от горя этой ночью» пообещала я себе.

И повторяла эти обещания, словно молитву. И с каждым пройденным километром, все больше в них утверждалась.

Выживу. Проживу. За двоих.

Два года спустя

Я выжила. Не смотря ни на что. Несмотря на лишения, тяжелую болезнь и постоянный страх быть выслеженной и пойманной. И как я все это сделала и прожила эти два года — рассказывать будет долго, скучно, мрачно и совсем не интересно.

Ну, это если бы меня кто спросил. А так-то я старалась держаться подальше от поселений и от людей. А те, с кем меня за это время сводила судьба, не могли бы похвастаться дружбой, или хотя бы дружелюбием с моей стороны. Я закрылась в себе, неся в сердце горечь потери и цель. Она-то меня и вывела под конец зимы к небольшому городку на берегу моря. Идеальный вариант. Как мне и советовали, я сначала напросилась к местному травнику в качестве помощницы за кров и еду, а потом потихоньку переняла всю его науку, помогая ему в лаборатории и добавляя кое-что из собственных знаний. Хм, «кое-что» — это слишком приуменьшено. Благодаря вкачанным магическим путем знаниям, я знала в тысячу раз больше моего благодетеля! Но не спешила кичиться умениями, мне было важней понять и принять стиль жизни этого мира, что (саркастическое «ха-ха!», блин!) смахивал своим развитием на наш, только двухсотлетней давности. С некоторыми особенностями, вроде магии и более свободных нравов.

Но вскоре господин Кайндхарт не смог больше игнорировать то факт, что «чужестранка» — как меня называли здесь поначалу — схватывает на лету хитрости приготовления настоек (о зельях, которые я торговала из-под полы проверенным людям, я промолчу, но «спасибо за науку, Херби!» повторяла мысленно каждый раз), и у меня появились свои покупатели. Травник — одинокий старец — вскоре отошел от дел, и я заняла его место. Люди в Талле, как назывался городок, ко мне относились хорошо и давно забыли, что я птица залетная и появилась здесь совсем недавно. Ну что ж, ментальная магия творит чудеса. А учитывая, что в городишке постоянная текучка людей в связи с его выгодным расположением и целебными лесами вокруг — спустя два года могла слыть даже старожилом.

Конечно, в первое время я была на чеку, и каждая подозрительная тень приводила меня в ужас и заставляла с оторопью рассматривать окружающее пространство, но со временем прошло и это. С моим теперешним внешним видом во мне вряд ли кто узнает тогдашнюю «Тату». Кто в высокой, черноглазой и черноволосой Иане узнает щуплую шатенку Тату?

Ага, фантазия насчет имени у меня так и прет через край, я в курсе. Но, в случае необходимости, кто нужно — найдет, а остальным и знать не нужно.

А гостей я ждала. Хоть и не жаждала их видеть. Я знала, что хоть один из них придет. Или мой личный советчик, или тот, кто разоблачил весь план. Или, что куда хуже, сам… а хотя нет, не буду даже думать о нем! Как у нас говорят: «не поминай всуе»? Или, сюда больше подходит «не буди лихо»? Черт! Как бы там ни было, но даже мысленно произносить его имя я не хотела!