— Не помню, — быстренько отмазалась я. И даже почти не соврала. Этих воспоминаний Голди мне не успела показать, но были у меня смутные надежды на следующий сеанс сновидений. Поэтому я постаралась успокоить и себя, и Айвена: — Но постепенно память восстанавливается. Вот твою маму я уже вспомнила, и как они с отцом приезжали… может, и другие кусочки картинки вернутся со временем.

Айвен кивнул, но скорее не мне, а своим мыслям.

— Так, все вопросы потом! — Ух, прямо Златка-командир, а не медведица. Но так надо, потому что Айвен может сомневаться, и подозревать, и сходить с ума до бесконечности, а у меня тут ребенок замерзает. — Раз ты в сознании, значит, сумеешь подстилку из лапника соорудить и залезть туда с Крис. Обними ее, и пусть сидит у тебя на коленях, я вас ветками сверху закидаю. Будет теплее и меньше запаха, на который может прийти хищник. А мне нужно на реку за твоей рубашкой, потом найти что-то из еды, потом… потом видно будет.

— Ох… Золотинка, — улыбнулся вдруг бледными губами Айвен. — Даже в медвежьей шкуре все такая же суетоха и хозяюшка… я… прости, родная…

— Не-не-не! — забеспокоилась я, видя, как ярче проступают на его бледном осунувшемся лице синяки под глазами. — В смысле, я прощу, как только вспомню за что. А сейчас не смей тут умирать и впадать в меланхолию, у нас ребенок! Голодный и холодный. Живо полезайте в гнездо из веток, я вас укрою.

Уф-уф… Мне кажется, Айвен меня послушал только потому, что ему на самом деле плохо еще после ранения. Вот ведь зараза, еще осмотреть его надо и облизать по необходимости, а позволит ли он так с собой обращаться, будучи в сознании? Ладно, будем решать вопросы по мере поступления. Сейчас топ-топ к реке за рубашкой, заодно по дороге попытаемся поймать что-нибудь съедобное.

Вообще, изобильного пропитания в дикой природе севера не предусмотрено. Но умеючи с голоду помереть сложно, особенно медведю. А здесь, на острове…

Первозданный лес острова Вайкувер — настоящее чудо сам по себе. Елки, сосны, всякое лиственное — это ерунда. Главное — исполинские кедры! Они росли здесь непрерывно десять тысяч лет, с ледникового периода. Местные индейцы из резервации рассказывали, что средний возраст дерева в этом лесу — пятьсот лет. Это настоящие влажные джунгли, которые так редко встречаются на земле; здесь все растет бесконечным нагромождением слоев, в темноте мхи тянутся по стволам на стометровые высоты, с веток капает, даже когда не идет дождь, а между камней текут прозрачные ручьи. Красота!

И изобилие. Очень жаль, что человеческий ребенок и его папа вряд ли будут есть гигантских слизняков, например. Их здесь видимо-невидимо! Я, пока вдоль ручья топала к реке и потом уже вдоль нее к отмели, с большим удовольствием подкрепилась — медвежья сущность находила этих существ весьма аппетитными. И это хорошо, потому что я вдруг задумалась над тем, что моему звериному телу нужно гораздо больше калорий, чтобы не потерять силы. Как тогда выкроить достаточно еды для двух людей?

А вот если я буду спокойно лопать протеины, от которых моих человеческих новых родственников в лучшем случае стошнит, — вопрос не то чтобы решен, но сильно упрощен.

О, вот и рубашка… как я и думала — мокрая от росы насквозь. И вкусный слизняк размером с ладонь взрослого человека приполз зачем-то на рукав. Оппа… маловато будет. Но сейчас важнее накормить ребенка.

Так, сырым мясом лесных зверей дите кормить все же не рекомендуется. Ибо гельминты и все такое прочее. Лучше подождать, пока появится возможность развести костер. Может, Айвен что-то придумает, не знаю. Вроде я у него спичек или огнива не заметила, но все может быть. А пока самая безопасная еда — это рыба.

Да, тоже сырая. Да, и у нее бывают паразиты. Но тут важно уметь выбирать более здоровую на вид и тщательно очистить тушку от внутренностей. Эх, медведь, конечно, умеет ловить рыбу, но дело это не быстрое, и в целом лучше всего получается только в конце лета, когда на нерест идет лосось. А сейчас…

Стоп.

То-то мне все казалось странным что-то в лесу. Кое-какие цветы, каких не бывает в начале июня, опять же ночью был такой звездопад… С чего я взяла, что раз мотоциклом меня ударило в первых числах лета, то и здесь я оказалась ровно по календарю в тот же день?!

Меня ввела в заблуждение знакомая зелень, а еще поначалу я в принципе думала, что осталась в своем мире на том же острове, просто стала медведицей. Но мир — другой. И время, судя по воспоминаниям Голди, — в лучшем случае середина девятнадцатого века. Так что мешает расцвести вокруг августу? Тем более что вон же, вон! И вон! Этот серебристый плеск на мелководье я ни с чем не перепутаю — идет лосось!

Живе-е-е-ем! Даже не придется пугать ребенка и мужчину слизнями. Красная рыба — что может быть здоровее, питательнее и вкуснее? Ну, медвежья натура, как тут у тебя с инстинктами? О, порядок! Слюни потекли, лапы сами вспенили воду на отмели. Вперед, рыбалка наше всё!

Так-так-так… Oппа! Есть! Оп-оп-оп! Ай, блин! Эдак даже мою медвежью тушу с ног собьет! Уф-ф-ф-ф…

Это оказалось крайне увлекательное занятие — ловить рыбу, руководствуясь одновременно человеческим разумом и медвежьими инстинктами. Самка, в тело которой я попала, была еще довольно молода, а потому проворна, увертлива и сильна, но при этом нам с ней явно не хватало практического опыта.

Хотя, конечно, во время нереста лосось — добыча не слишком шустрая. Тем более здесь, довольно высоко по течению одной из рек острова, да еще выше отчетливо шумевшего где-то там, за поворотом, водопадика.

Когда я схватила первую рыбину прямо зубами за жирную спинку, медвежья сущность временно взяла верх над памятью о том, что где-то там в пещерке сидят двое голодных людей и им нужна моя добыча. Желудок взревел бешеным зверем, и я очнулась только в тот момент, когда, сидя на мелководье, уже облизывала свою довольную морду, всю вымазанную в рыбьем жиру.

Упс…

Ладно, ничего, просто мишку надо вовремя кормить, и она будет хорошей девочкой. А ну пошла, толстая попа, обратно в реку и поймай еще рыбину!

Вот наберусь опыта, приловчусь и отправлюсь за добычей вниз по течению. А то тут лососи хоть и вялые, но их сравнительно немного по сравнению с тем бесчисленным потоком, что вливается из океана в устье реки. А еще добравшийся почти до самого места нерестилища рыбец очень сильно теряет в качестве. Лососи, они ж как камикадзе — идут не только размножаться, но и умирать. Мало того, что ничего не жрут с момента попадания в пресную воду, двигаются вверх на старых запасах, так еще и стремительно «стареют» по мере продвижения к цели.

Ну, короче, даже на вид отличается та рыба, что бодро двигает хвостом, пробиваясь сквозь толпы собратьев сразу у устья, и та, которую только что сожрала я. У моей даже «клюв» на морде уже отрос, верный признак, что еще пара сотен метров — и эта рыба выпустит икру и мирно скончается.

Ничего, пока нам не до жиру, быть бы живу. В заготовку такая тушка не годится, первый и самый острый голод утолить — сойдет. Оппа! Лети-ка на бережок… вас там уже штук пять бьется на камнях. Хватит? Или еще немного порыбачить? Так, надо все же и самой наесться. А то черт его знает, как поведет себя мой звериный инстинкт, если решит, что его обделяют пропитанием… Не хватало, как с первой рыбой, прийти в себя и обнаружить, что доедаю Гринча… тьфу, Айвена. Мужа, короче.

Прошло, наверное, около часа, если судить по солнцу. Моя медвежья сущность налопалась так, что явственно отяжелела, и, выбираясь на бережок, я чувствовала себя, как тот жаб из старого-престарого русского мультика про Дюймовочку: поели? Теперь можно и поспа-ать…

Ага, разоспалась одна такая! Пока ты, дура черношкурая, в речке бултыхалась, лопая в свое удовольствие, тут на твою добычу другие желающие нашлись. А ну брысь, падла рыжая! Прочь пошла! А то сейчас хвост оторву ребенку на воротник! Ух!!!

М-де. Из пяти приготовленных для моего семейства рыбин осталось только три. И хвостатая ворюга явно ни при чем — она только подбиралась к добыче, когда я ее шуганула. Значит, двух жирных рыбцов кто-то другой увел. Желающих тут хватает…