Вот такой настороженно-насупленной группой мы и вошли в великолепный особняк потомственных финансовых королей. Сначала все шло именно по тому сценарию, что я себе с самого начала представила: чопорный дворецкий довольно сухо поздоровался с «молодым хозяином» и не спеша удалился доложить хозяину дома, что прибыл мистер Айвен Даунтон с женой и дочерью.

Потом, после довольно продолжительного ожидания, во время которого я все больше нервничала, а Айвен держался с удивительной невозмутимостью, к нам в холл спустился… кхм… спустился еще один Айвен. Только заметно старше, массивнее и с таким холодно-брезгливым выражением лица, что мне сразу захотелось то ли туфлей в него кинуть, то ли неприличный звук какой издать, просто назло. Очень уж этот старый «Айвен» на нас с Кристиной смотрел… недобро.

— Добрый день, отец, — спокойно произнес большой медведь. — Познакомься, это мои жена и дочь.

Я почувствовала, как мужская рука обняла меня за талию, и, искоса глянув на мужа, увидела, как затвердели черты его лица, когда он прямо и без доли смущения посмотрел на своего отца. И подумала — какого черта? Ну правда! В конце концов, даже наш остров — не единственное место в мире, где нормально могут выжить три медведя-оборотня. Главное — Айвен и Крис всегда будут со мной. Даже если не удастся начистить рыло тем, из- за кого мы сбежали с золотоносного побережья, — и что? Главное — мы живы. И плевать мне на высший свет этих допотопных Штатов, и на «свекра» с его презрительной складкой у губ плевать. И на деньги его. А значит, бояться и смущаться я больше не буду.

Сразу стало легче, я выпрямилась и твердо посмотрела в глаза отцу Айвена. Он вскинул подбородок и явно что-то хотел сказать, но не успел.

— Ванечка! — Мимо мистера Даунтона по лестнице стремительно пронеслось что-то тонкое, золотистое, невероятно изящное и совершенно наплевавшее на все правила приличия. — Живой, живой! Господи, Ванька! Противный мальчишка, да задницу тебе надрать некому! Разве можно так?!

— Мам, — растерянно и хрипло пробормотал Айвен, разом теряя всю свою готовность к бою и обнимая хрупкую невысокую женщину с очень молодым лицом и заплаканными глазами. — Мамочка, ну прости, я дурак такой… прости. Познакомься, это моя жена Злата и моя дочь Кристина. — Напряжение в его голосе все же слышалось, причем, наверное, даже большее, чем когда он заговорил с отцом. Да и у меня сердце сжалось.

— Господи, дурень ты, дурень! — всхлипнула леди Даунтон, постучав пальцем по лбу сына, и бесцеремонно выхватила у него с рук притихшую Кристину. — Деточка, миленькая, да радость-то какая! Сладкая моя… я твоя бабушка, детка. Джей, сию секунду прекрати изображать столб со спесью и иди обними сына с невесткой! Внучку я тебе не отдам, и не проси! Господи, я уже и не надеялась! Злата, детка. — Она кинулась обниматься ко мне, не спуская ребенка с рук и игнорируя как-то разом обмякшего за ее спиной мужа.

Мистер Даунтон теперь переступал с ноги на ногу, явно не очень зная, что делать дальше и как выбраться из этой неловкой ситуации. И стало видно, что прежняя его надменность — просто от неумения сразу перестроиться и желания скрыть все эти непривычные ему и вроде как «неприличные» эмоции от встречи с сыном. И поссорились же они, а как мириться, этот привыкший к власти человек не знал, и много там всего…

Ситуацию разрешил Айвен. Его золотоносное побережье все же научило многому из того, что в кругу жестких финансовых воротил не принято, но при этом для жизни полезно. Поэтому он, оставив мать тетешкать разулыбавшуюся от такого приема Крис и слегка растерянную от напора слез и поцелуев меня, подошел к отцу и крепко его обнял, не обращая внимания на то, что тот поначалу застыл каменным изваянием от такой простоты. А потом разом оттаял и тоже обнял сына, да так крепко, что тот аж крякнул.

— Добро пожаловать домой, Айвен Даунтон. — Просто назвать сына Ванькой старый волк все же не сумел, но все равно было видно, насколько его, что называется, отпустило. — Я рад, что ты вернулся. И твоей семье… рад, — мистер Даунтон проговорил это очень четко, словно сам себе отсекая все пути назад.

— Спасибо, пап, — улыбнулся Айвен. По его рассказам я помнила, что с отцом у него всегда были трудности именно в плане непринужденного общения — обожая и боготворя родителя, сын никак не мог пробиться через эту маску сурового дельца и безукоризненного поборника этикета.

Но так было раньше. А сейчас большой медведь, видимо, достаточно повзрослел, чтобы просто любить этого сложного человека и не скрывать своих чувств, не бояться быть бестактным по меркам высшего света и вести себя естественно. И это оказалось самое правильное, потому что принесло облегчение обоим — это вот глазами было видно.

— Господи, круг святой, спасибо тебе, — шепотом сказала мама Айвена, прижимаясь мокрым лицом к Кристинкиным оборкам. — Два упрямых осла, я уже и не надеялась… И тебе спасибо, деточка…

— Да мне-то за что? — удивилась я.

— За все. Неважно. Так! Семья! Давайте не будем толпиться в холле, как цыгане на базаре, а пойдем, наконец, в гостиную, сядем нормально… или вы голодные? Я сейчас же прикажу накрыть обед. Как раз ма с па вернутся из Сити, вместе и пообедаем!

— Бабушка и дед здесь? — удивился Айвен, а у меня в очередной раз засосало под ложечкой. Эти бабушка и дедушка знали Золотинку лично, и вообще…

— Да все здесь, все! — радостно прощебетала свекровь. — Просто мама с папой поехали в полицейское управление, чтобы заявить о твоей пропаже и заручиться поддержкой властей. Мы же собирались к тебе ехать! Писем нет, слухи только какие-то ужасные, работодатели твои что-то мямлят несусветное, хотя отец из акционеров этой компании едва душу не вытряс… Ты не представляешь, как мы все испугались. Я написала Агреневым, конечно, они все сразу прилетели на всех парах.

— Все?! — Айвен сделал большие круглые глаза и оглянулся на меня немного испуганно. — М-м-м… И дяди, и тетя, и…

— И кузены, и племянники, — ворчливо подтвердил мистер Даунтон. — Я едва не рехнулся. Я очень уважаю своего тестя и с безмерным почтением отношусь теще, а также ничего не имею против твоих родственников, дорогая, но…

— Но они тебе мозг маленькой ложечкой съели, да, дедушка?

Это совершенно неожиданное Кристинкино выступление на пару секунд лишило нас дара речи, а я даже успела испугаться, что солидный джентльмен, привыкший к строгости и почтительности окружающих, ее сейчас одернет. Но мистер Даунтон неожиданно захохотал и выхватил внучку из рук своей жены, подбросил вверх, под счастливый визг, а потом крепко расцеловал в обе щеки и сказал:

— Точнее и не скажешь. Зришь в корень. Моя кровь.

— Эмили мужем с дочерьми поехали по магазинам, закупать теплую одежду, — с улыбкой глядя на мужа и внучку, поведала мать Айвена. — Лисандр, Шон и остальные мальчики штурмуют управление Северных железных дорог, чтобы нам выделили спецрейс до Стаптауна, твой папа все оплатит… оплатил бы. Господи, Ванечка. — У нее в очередной раз из глаз покатились слезы, и она прижалась к сыну, пряча лицо у него на груди.

— Все-все… Я уже перестала! Это от радости… Злата, дорогая, можешь называть меня Кристис, у нас в семье все по-простому, надеюсь, тебе и самой так легче будет. Моего мужа и твоего свекра зовут Джейстин. Он, конечно, ворчун и придира, помешанный на приличиях, но на самом деле очень хороший человек. И добрый. — Она оглянулась на сдвинувшего брови мужа и с улыбкой добавила: — К своим. Когда в настроении. Но если станет тебе досаждать — не пугайся и зови меня, я живо разберусь… Пойдемте. Пойдемте в столовую сразу, там и остальных наших дождемся.

Я уже настолько ошалела от всего происходящего, что только кивала, как болванчик, и вертела головой, крепко вцепившись в локоть мужа. Айвен мне явно сочувствовал, потому что все время старался поддержать, приобнять за талию или просто погладить по руке. Одной Кристине, названной, как я вспомнила, в честь бабушки, было хорошо и комфортно на руках у деда, она обняла его за шею и сидела довольная, как слон.