По случаю закрытия сезона отправление поезда было обставлено с особой торжественностью, и на вокзале толпилась целая прорва народа. Сам паровоз и все вагоны были щедро декорированы еловыми лапами, какими- то тощими колосками и мелкими озябшими астрами из чьего-то палисадника.

«Бабушку» и Крис в образе братика я уже проводила в вагон и теперь стояла на подножке, внимательно вглядываясь в толпу. Мало ли… может, замечу что-то подозрительное. Но нет, народ веселился, пил пиво из расставленных на вокзальной площади бочек, лопал барбекю и вообще неплохо проводил время перед длинными, скучными зимними вечерами.

Я уже собиралась уйти внутрь вагона, тем более что обеспокоенный Айвен задержался и торчал прямо у меня за спиной, ненавязчиво вцепившись сзади в пояс моих штанов, когда вдруг увидела на площади Мэнди.

Веселая девчонка в миленьком и всего лишь самую малость вызывающем платье в компании таких же прелестниц как раз шла мимо нас в сторону палаток со сладостями. Она заметила меня и весело мне помахала рукой в кружевной перчатке, а потом и вовсе подмигнула и послала страстный воздушный поцелуй.

За ее спиной кто-то восторженно засвистел, а я не удержалась, выдернула из украшений на вагоне букетик астр и метко запустила им прямо в Мэнди, сопроводив это таким же воздушным поцелуем и прочими жестами полного обожания.

— Это что сейчас было? — странным голосом спросила за спиной «бабушка», одним рывком втаскивая меня за ремень с подножки в вагон. — А?!

— Это была Мэнди, — мечтательно вздохнула я. — Самая красивая и веселая девчонка отсюда и до самого побережья. Мы в салуне познакомились, я просто забыла тебе рассказать.

— М-да? — Сквозь густую вуаль на лице «пожилой леди» было не разглядеть, чем таким интересным светятся глаза замаскированного медведя. — Судя по обмену любезностями… это было интересное знакомство. Чего еще я о тебе не знаю?

— Да много чего. — Я, воспользовавшись тем, что поезд тронулся и проводник отвлекся на бравурный, хотя и немного нестройный марш, грянувший на площади в честь отбытия, резко поднырнула под вуаль и коротко чмокнула своего несносного медведя в губы, а потом так же быстро отпрянула и приняла самый невинный вид.

— Пошли, а то Крис надоест играть с медвежонком из еловых шишек и она полезет знакомиться с соседями. Этот процесс лучше проконтролировать.

— Дай только до дома добраться, чертова девчонка, — пробухтел мне в спину Айвен. — Я тебе покажу…

— Как можно быстрее, как можно быстрее, — лихорадочно бубнил Айвен мне в спину. — Черт с ними, с деньгами, снимай любой, первый попавшийся номер, я уже не могу! Еще полчаса таких мучений — и я умру! На месте!

— Две недели как-то ведь выживал? — вздохнула я, крепко перехватывая Кристинину руку и оглядываясь.

Вокруг шумело, трещало, скрежетало, орало и грохотало. Сизый смог струился над вокзалом, смешиваясь с паровозным дымом. Густая толпа крутилась вокруг нас, как варево в кипящем котле, куда ни глянь — люди-люди- люди, камни-камни-камни, здания, крыши, трубы, и все одинаково серое, грязное и закопченное. Ой-бай, вот никогда не любила фильмы про Лондон викторианских времен, и не зря… Именно там я видела такой ужас в городе, а теперь вот сподобилась попасть в него наяву.

— Я чуть с ума не сошел! — простонал за плечом «бабушк», судорожно одергивая вуаль. — Еще полчаса в этой чертовой пыточной клетке — и ты повезешь моим родителям труп вместо мужа.

— Это я тебя еще туфли на каблуках носить не заставила, скажи спасибо. А женщины в таких клетках всю жизнь вынуждены ходить, и ничего. Терпят как-то… Ну ладно, ладно, я тебя понимаю. Ты герой на самом деле, и это настоящее чудо, что мы сюда добрались почти без происшествий… Надеюсь, кстати, что ты отплатишь мне взаимностью и никогда не будешь заставлять меня носить корсет. М-да… Только все же отель давай не будем первый попавшийся брать. Просто найдем тихое место и переоденемся, пару раз туда-сюда превратимся, чтобы проверить навык и сбросить напряжение. А то мне кажется, что у меня медведь внутри аж чешется, так ему хочется наружу, лапы размять.

— У меня не только медведь чешется, у меня весь я чешусь, — мрачно пробухтел Айвен. — Где ты тут тихое место найдешь? Черт, я отвык от такого количества народа. Откуда они все повылазили?

— Большой город, живут они тут, — вздохнула я и резко дернула «бабушку» и «братика» в сторону, уходя с пути какой-то конной тачанки с чемоданами по всему периметру и жутко крикливым кучером. — М-м-мать… Смотри, куда едешь, дурень! Ох, я уже хочу обратно на остров. Подумаешь, зима, за печкой бы отоспались. О! Вон туда! Пошли-пошли-пошли!

— Куда?! С ума сошла? Это же… Злата! Да нельзя туда, ты что! — Айвен по недавно усвоенной привычке ловко сцапал меня сзади за пояс штанов и так резко тормознул, что я чуть не упала на него. — О гос-с-споди, круг святой… Злата, ты в своем уме? Зачем нам в эту дыру?! Там помойка!

— Ну да, а еще там проход под платформу. — Я вытянула шею, всматриваясь через толпу каких-то оборванцев в повороты узкого простенка, ведущего с чистой части вокзала куда-то на изнаночную сторону роскоши для приличных людей.

— А под платформу-то нам зачем? — устало переспросил большой медведь, раздраженно передергивая плечами. Даже самый большой корсет, который мы тогда нашли и стырили на складе, был ему мал и нещадно резал под мышками, отчего мой бедный мужчина всю дорогу едва сдерживался, чтобы не начать чесаться как больной мопс.

— Лучше бабушке с внуками бесследно исчезнуть именно здесь, чем довести возможный хвост до отеля, где вечно любопытный портье сможет рассказать, что в номер вошла старая леди с мальчишками, а вышел молодой мистер с женщиной и дочерью, — пояснила я. — А кроме того, все эти лишние вещи в таком месте в течение пяти минут растворятся среди местного населения без остатка, концов никто никогда не найдет, понимаешь?

— Боже, да какой хвост! Нет за нами уже никакого хвоста.

— Лучше перестраховаться. У меня всю дорогу было впечатление, что между лопатками чешется, словно кто-то в спину недобро смотрит, — передернулась я.

— Черт… Учти, если на нас нападет весь этот сброд с целью ограбления, я даже драться не смогу в этой проклятущей… проклятущей сбруе, чтоб ее.

— Если нападут, потренируем оборот, не сходя с места, — успокоила я, уже без сопротивления увлекая Айвена с Кристиной на руках в самую гущу трущобной жизни Рочестера. — Одной городской легендой больше, одной меньше. Сказки о медведях, которые вдруг начнут рассказывать обитатели городского дна, никого не насторожат. Тут и без нас мистики с ужастиками порядочно.

Но никто на нас нападать не стал, хотя косились с подозрением — что такие чистенькие, хотя и не особо богатые граждане забыли вокруг вокзальной помойки и около дыры, ведущей, как я правильно догадалась, под платформу. Но излишнее любопытство у здешних обитателей вряд ли входит в базовый набор выживания, так что к нам никто не приставал и даже не приближался. Парочка оборвышей, правда, попыталась незаметно двинуть следом, сохраняя приличную дистанцию, но, когда я обернулась и посмотрела на них в упор, сунув при этом руку за в карман куртки, оба существа неопределенного возраста и пола разом вспомнили о срочных делах где-то в другом месте.

— Ф-фу, ну и вонь. — По мере продвижения в темноту пахло все гадостнее, особенно учитывая наш обострившийся нюх, даже я не выдержала. Хорошо еще, что зрение тоже улучшилось, и мы не переломали себе ноги о всякий хлам, разбросанный неровными кучами.

— Вон оттуда вроде меньше смердит. — Айвен, как только мы скрылись с глаз «приличной публики», перестал изображать немощную старушку, выпрямился во весь рост и решительно занял место во главе процессии, отобрав у меня чемодан с вещами, взамен передав Кристину. И еще он почти сразу вооружился неизвестно откуда выдернутым дрыном. — Пошли. Фантазерка… Хвост у нее… Ладно, я уже на все согласен, только бы переодеться в нормальный костюм. Вот… сюда идите. Здесь сквозняк и холодрыга, зато точно никого нет и гадости всякой не так набросано. Оппа… Дай руку, осторожнее. Вот. Никого нет… Так, ботинки… У-У-УХ!