Стефка сидела на берегу в мокром платье, обхватив себя руками. Это невероятно, но под солнечными лучами, которые уже ощутимо припекали, она чувствовала, что её начинает бить озноб. Мокрые волосы свисали на лицо и меньше всего сейчас девушке хотелось, чтобы Димитр смотрел на неё в таком неприглядном виде. Но из-за ужасного состояния она не решилась бы противиться — хотелось поскорее избавиться от жуткой головной боли.
Димитр опустился на колени перед госпожицей: его взгляд был сосредоточен и серьезен:
— Госпожица Стефка, позвольте…
Он запустил свои пальцы прямо в волосы госпожицы, обхватывая её голову, и она замерла: почувствовала тепло, которое заструилось будто из пальцев лекаря и стало растекаться по всему телу Стефки. Боль постепенно отступала и госпожица даже вздохнула: какое блаженство, когда ничего не болит. Сквозь прикрытые ресницы она бросила взгляд на лицо Димитра: лекарь заметно побледнел, но продолжал что-то шептать и рук не убирал. Стефка снова закрыла глаза, ей почему-то стало неловко от того, что она будто подсматривает.
— Стефка, как ты себя чувствуешь сейчас? — раздался шепот лекаря возле самого уха и госпожица вздрогнула.
— Гораздо лучше, благодарю вас, Димитр.
Она осторожно освободилась из рук лекаря и чуть отодвинулась. Димитр удержал её за локоть:
— Еще одно заклинание, для закрепления исцеляющего действия…
И тут же приник к губам госпожицы. Поцелуй, как и в прошлый раз был нежным и трепетным. Может поэтому Стефка и не оттолкнула Димитра.
Когда, наконец, они оторвались друг от друга, ни Димитр ни Стефка не могли заставить себя взглянуть в глаза другому. Лекарь вскочил на ноги и скрылся в хижине, а Стефка так и осталась сидеть на песке. Она была уверена, что Димитр снова соврал — это был обычный поцелуй, а вовсе не магический. Но не спешила уличить лекаря в обмане, сама себе удивляясь. В памяти всплыли слова Димитра, сказанные накануне о том, что в этом мире они равны. Традиции и условности их родного мира здесь порой были неуместны и только осложнили бы все. Она уже ходит босая, в полупрозрачном платье, ест руками, а вчера, даже подумать страшно, визжала вместе с нимфами, напившись дурманящего сока. Скорее всего, Стефка даже своей верной Петре не осмелится рассказать обо всем, что здесь с ней происходило. И если будучи дочерью Грегори Майстора госпожица не могла ответить взаимностью на чувства простого лекаря, то здесь, она может позволить себе немного больше. Тем более, что это так волнительно…
Когда магистр и Димитр занялись созданием артефакта, позволяющего перемещаться между мирами, Стефка подсела к Сурре с важным, как ей казалось, разговором:
— Сурра, а где вы берете платья? Не на деревьях же они здесь растут?
Нимфа удивленно посмотрела на госпожицу и звонко рассмеялась:
— На деревьях? Ну ты и шутница! Тебе что это платье разонравилось?
— Сурра, в нашем мире принято часто менять платья, тем более что это уже требует стирки. Так где вы берете платья?
Нимфа задумалась, а потом развела руками:
— Я не знаю, как это объяснить на вашем языке… Но если ты хочешь новое платье, то ты должна пойти со мной.
Стефка с готовностью вскочила на ноги и Сурра повела госпожицу через луг.
— Мы опять идем к реке?
— Да, я позову сестер, они помогут.
Дальше они шли уже вчетвером — две молоденькие нимфы составили им компанию. Там же, у реки они отломали от поваленных деревьев толстые ветви и вооружившись ими, продолжили путь.
Они спустились по течению и перешли реку вброд на мелководье. На другом берегу госпожица увидела невысокие и каменистые холмы, которые тянулись до самого горизонта и между ними синели и зеленели кляксы озер. Не отходя далеко от берега нимфы нарвали охапку речных водорослей с длинными и широкими листьями. Этими водорослями они обмотали себе ступни ног и все это закрепили завязками из травы. Сурра помогла Стефке, но на вопрос госпожицы "зачем это?" не ответила, а приложила палец к губам, призывая к молчанию.
Их путь лежал прямо к холмам, а точнее, к одной из пещер, которых здесь было видимо-невидимо. Чем ближе они подходили к пещере, тем больше камней встречалось на тропинке, трава, наоборот, росла небольшими островками, а потом и вовсе исчезла. Стефка озиралась по сторонам и уже жалела, что заговорила о новом платье. Что-то ей совсем не нравилась пещера в которую ведут её нимфы, да и сами речные девушки были напряжены, ступали осторожно и обменивались какими-то знаками.
Возле самой пещеры, которая дохнула на них холодом и сыростью, Сурра взяла Стефку за руку и снова показала знаком, чтобы та молчала. Госпожица кивнула и осторожно шагнула вслед за Суррой. Под ногами были осклизлые мелкие камешки, наверное для того чтобы не поскользнуться на них, нимфы и обмотали ступни. Глаза постепенно привыкали к сгущающейся темноте и Стефка огляделась. Но лучше бы она этого не делала. Все стены и потолок пещеры были устланы толстым слоем паутины. Вряд ли такое могли создать маленькие паучки, которых госпожица видела в замке отца в укромных уголках и под лестницей. Их паутинки переливались словно серебряные в солнечных лучах и они хоть и не вызывали симпатии у Стефки, но казались вполне безобидными если их не трогать. Здесь же, с потолка свисали лохмотья, в которой, наверняка, мог запутаться и человек, если бы мог летать.
Нимфы переглянулись, кивнули друг другу и подняв кверху палки, стали наматывать на них паутину. Сурра отпустила руку Стефки, потому что для такого дела были необходимы обе руки. Госпожица посмотрела на свою палку и вздохнув, попыталась повторить движения нимф. Но выходило плохо. Паутина рвалась, руки уставали и госпожица решила, что лучше она соскребет паутину со стен. Стало получаться гораздо быстрее, но когда девушка задела толстым суком о каменную поверхность, раздался громкий скрежет и нимфы испуганно оглянулись на Стефку. Сурра укоризненно покачала головой и продолжила наматывать лохмотья паутины на палку. Госпожица стала аккуратнее, но когда она потянулась повыше, туда где свисали белые куски липкой субстанции, вдруг комок паутины зашевелился и из-под неё выполз огромный паук. Вернее, он медленно выползал и глаза Стефки округлялись по мере того, как она осознавала его размеры. Паук был белого цвета, наверное поэтому его сразу и не заметила госпожица. Его полупрозрачное брюшко было размером со среднюю тыкву, а на восьми лапках были хорошо заметны белоснежные ворсинки. Стефка невольно охнула, когда все восемь черных глаз паука уставились на госпожицу. Сурра обернулась и заметив на стене хозяина паутины потянула одну из своих сестер за руку. Та схватила другую нимфу и они попятились к выходу пещеры.
Стефка тоже попятилась, но уже у самого выхода поскользнулась и громко ойкнула. Эхо гулко разнесло её крик по пещере. Тут уже нимфы что было сил бросились бежать к реке. Сурра тянула Стефку за руку и госпожица неслась как угорелая, боясь обернуться. Когда до берега было всего несколько шагов каменистая земля под ногами задрожала и нимфы заверещали что-то на своем языке, прыгая с разбега в воду. Мелководье было чуть в стороне, но Стефка, забыв обо всем от страха прыгнула в реку вслед за нимфами.
О том, что она не умеет плавать вспомнила только когда с головой ушла в мутную воду. От того, что под ногами не оказалось ничего кроме воды, Стефка почувствовала нарастающую панику и замолотила руками, как только вынырнула из глубины. В правой руке она все еще сжимала ветку с намотанной паутиной. Она хотела позвать на помощь, но тут рядом появилась Сурра и Стефка вцепилась в нимфу. Сурра развернулась к госпожице спиной, указывая свободной рукой на свои плечи. Так они и плыли к берегу — впереди нимфа, а за ней Стефка держась за плечи Сурры. На берег они вылезли далеко от селения нимф. Стефка посмотрела на мокрую паутину и спросила:
— Теперь придется за новой идти?
Но Сурра покачала головой, а вот одна из её сестер гневно сверкая глазами в сторону Стефки, разразилась громким клекотом и свистом. Сурра что-то ей ответила и между двумя нимфами завязалась словесная перепалка. Госпожица понимала, что сделала что-то не так в пещере. Но ведь ей никто не объяснил что и как нужно делать, а главное, чего ни в коем случае делать нельзя. Вторая сестра Сурры сначала безучастно слушала ругающихся, а потом вдруг оживилась, вскочила на ноги и кому-то помахала, глядя на реку.
