Сквозь голые ветки просвечивало звездное небо. Огромная луна заливала озеро голубым призрачным светом. Мы помолчали. Олег выдохнул дым:

— Ты ничего не хочешь у меня спросить?

— О чем?

— О ком.

Я затаила дыхание. Разве я имела право интересоваться жизнью людей, которых сама же и бросила? Пусть не по собственной воле, а из желания сделать нашу жизнь более правильной, чистой и счастливой, но все равно: давши слово, держись. Спасибо Олегу, он не стал дожидаться ответа.

— У Кирилла все в порядке. Сначала он, конечно, пришел в ужас, когда ты пропала. Не отвечала на звонки, нигде не появлялась, как сквозь землю провалилась. А потом он узнал от Ивана Николаевича, что ты вернулась в Овсяновку. Кирилл хотел приехать, забрать тебя, но… Лена отсоветовала.

Молодец! Исполнила мою просьбу.

— Они вместе? — спросила я.

— Вместе и не вместе, — сказал Олег. — Ссорятся постоянно, выясняют отношения, потом мирятся. Я еще не встречал таких темпераментных пар. Но, знаешь, мне кажется, им хорошо вдвоем. Кирилл расторг договор со Степаном, перестал финансировать его фильм и собрался открыть собственную киностудию. Уволил секретаршу Олю Котову. С отцом стал редко видеться: я так понял, что Борис Михайлович против Лены. Кирилл предпочел поругаться с отцом, лишь бы не расставаться со своей девушкой.

Я довольно улыбнулась. Я оставила Кирилла в надежных руках.

— А Жанна?

— Мы ее припугнули и заставили отдать весь компромат, который она собирала на известных людей. Оказывается, она с каким-то пацаном-фотографом устроила целое предприятия по сбору порочащих сведений. Некоторых шантажировала — не шишек и не опасных чиновников, а мелких сошек. Нахальная девица. Теперь пишет блоги о моде и красоте — все остальное мы ей запретили. Недавно выпустила блог о том, что собирается замуж за какого-то шведа. Хотя кто на ней женится? Бухает по-черному.

— А Коля?

— А Коля молодец! Впахивает, как Папа Карло — без выходных и праздников. Собирается брать ипотеку на квартиру. Очень работящий парень, Кирилл им доволен.

— А про Вику что-нибудь слышали?

— Да, слышал. Одно время она часто мелькала по телевизору. Обещала, что раскроет секреты соблазнения миллионеров. Но так и не раскрыла, ее книжка провалилась в продаже. Это и понятно. «Как соблазнить?», «Как выйти замуж?», «Как заарканить?» — таких книг полно. Вот если бы кто-нибудь написал: «Как отказать миллионеру и не потерять его дружбу», — это было бы что-то новенькое.

Олег намекал на меня. Я улыбнулась. Погладила Пилота между ушами, он ласково заворчал.

— Все? — спросил Олег. — Больше ни о ком не хочешь узнать?

— Хочу… — созналась я. — Про Машу.

— А с Машей мы каждую ночь общаемся по скайпу. Говорит, надоело ей в Америке, хочет вернуться в Питер и родить ребенка здесь. Еще говорит, что… — Олег искоса посмотрел на меня, — повезет той женщине, которая выйдет замуж за Пашу Молчанова.

— А разве они… она…

— Нет, это будет не она.

Я вспыхнула и спрятала лицо в воротнике. Маша больше не собиралась выходить замуж за Молчанова! Что это значило? Они расстались? Решили не жениться? Он сказал, что любит другую?

— Если бы не опасность терактов, она бы уже вернулась домой, — Олег вздохнул, выпуская в холодный воздух облачко пара. — Мы расследуем причастность мурманского подрядчика к покушениям на Кохановских, но пока все глухо. Я не могу разрешить Маше приехать в Питер. Здесь небезопасно.

Я подскочила и сбегала в дом за бумажкой, на которой когда-то записала один телефон. Вернулась и протянула ее Олегу:

— С этого номера мне звонила Зоя. Вы сможете ее найти по телефону?

— В принципе да… А почему ты раньше не сказала, что она тебе звонила?

— У меня были причины молчать, — я до боли закусила губу, но не стала ничего объяснять. — Когда вы найдете Зою и допросите ее, то все поймете. И я надеюсь, вы закроете это дело с покушениями.

В один из зимних субботних вечеров, когда под тихое бормотание телевизора дедушка вязал рыболовные приманки, а я читала очередную книгу из библиотеки, перед домом остановился автомобиль. Мы оба выглянули в окно. Сквозь метель мы увидели только свет фар и очертания кузова, но моя уснувшая чуйка встрепенулась и завопила. Это был черный «Порше» — единственный автомобиль, на котором ездил Молчанов. Сердце бешено застучало. Пилот подбежал ко мне и встал рядом, как телохранитель.

— О, Олег Игоревич приехал! — оживился дедушка. — А я уже и соскучился по нему! Как раз в баньку сходим да почаевничаем.

— Это не Олег Игоревич, — промолвила я, — это… Это…

Дедушка почувствовал мое волнение.

— Это тот мужчина, которого ты любила, но вы не могли быть вместе? — спросил он.

Я вспомнила наш разговор в гостевой спальне Машиного пентхауса. Я призналась дедушке, что влюбилась в женатого мужчину, а он сказал, что двойная жизнь — не для меня. И спросил: «Вернешься в Овсяновку?». Тогда я подумала, что это и правда выход — вернуться в поселок, пойти работать в леспромхоз, помогать деду с рыбалкой. И вот теперь я здесь — а перед домом стоит машина Паши Молчанова, и я не знаю, куда деваться от нахлынувшей робости и неловкости.

Послышался стук в дверь. Пилот прянул ушами и глухо заворчал. Я придержала животное за холку. Еще набросится на кого-нибудь — нехорошо получится. Дедушка открыл дверь, и в дом, наклонившись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, зашел Молчанов. Он был в распахнутой дубленке, под ней — толстый вязаный свитер с горлом, на ногах — тяжелые зимние ботинки. Лишь загорелое лицо и выгоревшие на солнце волосы говорили о том, что человек приехал с юга. В одной руке он держал коробку с тортом, а во второй — букет роскошных цветов.

Он казался таким нереальным, нездешним, что я нервно рассмеялась. Пилот гавкнул на пробу. Я сжала пальцами его пасть.

— Добрый вечер, — сказал Молчанов и протянул руку дедушке: — Я — Павел Петрович Молчанов. Возможно, вы обо мне слышали. Я друг Кирилла Кохановского и… Анин друг.

— Иван Николаевич, — представился дед и пожал протянутую руку. Его сухие пальцы утонули в смуглой широкой ладони. Но дедушку разница габаритов не смутила, он сразу же взял отеческий тон: — Что ж, проходи, Павел, гостем будешь. Аня, поставь чайник.

Молчанов снял дубленку и шагнул к столу. Посмотрел на меня серыми глазами, в которых не было привычного льда, — лишь бархатная обволакивающая теплота и радость узнавания.

— Здравствуй, Аня, — сказал он мягко и протянул мне цветы.

Он казался слишком крупным, чужим и незнакомым. Мне требовалось время, чтобы осознать, что это не сон, и заново привыкнуть к нему. К его физическому присутствию в моей новой жизни. Я взяла цветы и ускользнула к плите, стараясь не встречаться с ним взглядом. Молчанов сделал движение в мою сторону:

— Давай я помогу… — и осекся, наткнувшись на оскаленные зубы пса-подростка.

— Пилот, место! — воскликнула я.

— Пилот? — удивился Молчанов.

— Так-то хорошее собачье имя, — откликнулся дедушка.

— Так-то пилот — это я, — сказал Молчанов.

Мы пили уже по третьей кружке чаю, а Молчанов все рассказывал. О том, как рос с мамой, не зная об отце ничего, кроме того, что тот был хорошим и честным человеком. О том, как в первом классе познакомился с Кириллом и его старшей сестрой — доброй заботливой девочкой. О том, как Кирилл уговорил отца не разлучать друзей и перевести Пашу в элитную школу. О том, как был свидетелем любовной трагедии Кирилла. О том, как вытаскивал его из депрессии. О том, как учился с утра до ночи и стал самым молодым командиром воздушного судна в истории авиакомпании. О том, как, поддавшись импульсу и минутному соблазну, женился на Лене и потерял дружбу Кирилла. О том, как узнал об измене жены почти одновременно с известием о смерти матери, и совершил еще один безрассудный поступок. О том, как Кирилл пожертвовал своим бизнесом, чтобы выручить друга из беды. О том, как Маша выхаживала его с такой бесконечной любовью, на которую невозможно было не откликнуться. О том, как узнал, что станет отцом, и сделал Маше предложение — и в тот же роковой вечер понял, что страстно любит другую женщину.