Через некоторое время снова появилось щекотание в носу. Теперь я знал, что оно означает. Загорелась стрелка-индикатор. Немного побродив, следуя её указаниям, я нашёл ещё один труп в чёрной форме. Высосал аниму и из его.

Жизнь: 34

Сила: 13

Было ясно, что такими темпами я долго буду набирать очки. Впрочем, срок мне присудили долгий, куда торопиться? Я бросил взгляд на таймер в нижнем правом углу интерфейса. Он работал перманентно, хотя и не привлекал внимания. Такой есть во всех играх — чтобы геймер знал, сколько у него осталось оплаченного времени. Мне же он был, в общем-то, ни к чему. За моё присутствие платило государство, дай ему Бог процветания во веки вечные. Ну, и налогоплатильщиков добросовестных, конечно.

Я забрал с трупа две связки стрел и десять монет, распихал их по карманам. Как говорится, даже самый долгий путь начинается с короткого шага, а дом строится с краеугольного камня. Я не большой поклонник афоризмов, этих законсервированных квинтэссенций человеческой мудрости, но порой они сами собой всплывают в памяти. Наверное, в этом и заключается их функция — утешать и поддерживать, когда это необходимо.

В шаге от тела нокса лежало подсвеченное оружие. Как только я задержался на нём взглядом, появилась надпись:

Арбалет средний, скорострельный. Разработка Механиков Авалона. Вес: 2,5 кг. Хорош против лёгкой брони. Наносимый урон: 2

Ну, я и не ждал, что мне сразу достанется что-нибудь приличное. Подобрав арбалет, я повертел его в руках. Он казалась довольно удобным, хотя едва ли эффективным. Барабан для заряжания болтов выглядел вообще странно. Ну, всё лучше, чем ничего. Решив, что на первое время сойдёт, я двинулся дальше.

Под ногами, теперь обутыми в сапоги на толстой подошве, хрустело битое стекло, шуршали бумажки. Кое-где попадались трупы мелких животных, причём далеко не все напоминали останки кошек или крыс. Воняло мерзко, иногда до тошноты.

Наконец, впереди появился слабо освещённый прямоугольник. Решив, что это выход на улицу, я направился туда. Вскоре стало ясно, что прямоугольник действительно был подъездом и вёл наружу, а свет источал одинокий факел, прикрученный к стене дома. Пламя трепетало и шипело, словно готовилось вот-вот погаснуть.

Как только я ступил на потрескавшийся и щербатый тротуар с выбитой брусчаткой, из-за угла вырулил небольшой экипаж, запряжённый парой лошадей. Кучер лихо затормозил передо мной, дверь открылась со звуком откупорившейся бутылки, и из кареты вылезли два мужика в чёрной форме с такими же арбалетами, как у меня. Из чего я сделал вывод, что это ноксы. И что они новички, недалеко ушедшие в прокачке от меня. Иначе с чего бы им ходить с таким говёным оружием?

— Мы получили сигнал об эвакуации, — проговорил один, направляясь ко мне. Оружие он держал опущенным: должно быть, принял меня за своего — я ведь был в снятой с мертвеца форме. — Где объекты? Нам сообщили, что среди них экземпляр, подлежащий ликвидации.

— Чего? — машинально спросил я. — Слишком много умных слов, братан. Не поспеваю я за тобой. Мне тут досталось, так что я пока не слишком ретиво соображаю, уж прости.

— Я говорю: надо грохнуть какого-то придурка, сбежавшего из лаборатории, — пояснил нокс.

Ага! Это он про меня, голубчик. «Ну, посмотрим, кто тут подлежит ликвидации!» — решил я злорадно.

— Эй, ты оглох?! — нокс нахмурился. — Что у вас произошло?

Надо было выкручиваться. Хоть я и не звездил в школьной театральной студии, концентрироваться, когда необходимо, умею с детства. Правда, сейчас я действительно был не в форме. Всё-таки не каждый день меня жарят садисты-эльфы.

— Девка сбежала, — сымпровизировал я. — А лабораторный ублюдок там, в доме. Который голый.

Выдать раздетого нокса за себя было отличной идеей, согласитесь.

— Блин, что вы за рукожопые уроды?! — ночной эльф аж задохнулся от возмущения. — Не можете справиться с двумя объектами? Сколько вас тут вообще ставить надо, чтоб был результат?

— Не с двумя, а с одним! — поправил я, делая вид, что возмущён из-за несправедливого наезда. — Выродок-то мёртв. И нечего меня строить! — сдержанная обида далась мне вполне легко и, кажется, получилась натурально.

Нокс взглянул на меня, потом на своего напарника. Тот флегматично пожал плечами.

— Ладно, я схожу проверю. Ждите здесь.

Нокс поднял оружие и вошёл в дом. Вот нубы-то, а! Некоторое время были слышны его осторожные шаги, хрустевшие по скелетам мелких грызунов и мусору.

— Ты ранен? — спросил меня его напарник.

— Нет.

— На тебе кровь.

Соображать приходилось быстро, а держаться при этом — естественно, чтобы собеседник не догадался, что я сочиняю ответы на ходу.

— Брызнула, когда девка ранила одного из нас.

Ночной эльф кивнул: ответ его удовлетворил.

— Шустрая, да? — спросил он. — Интересно, что за птица.

— Без понятия. Нам не докладываются. Велено ловить, вот и ловим. Согласно инструкции.

— Да, работёнка говно, — согласился с невысказанной прямо мыслью нокс. — Ты не обращай внимания на Сенегасса. Это он бесится, потому что на миссиях вроде этой сильно не поднимешься, а ему подкачаться не терпится.

Это он про своего напарника, сообразил я. Сенегасс, ишь ты! Придумают же себе погоняла.

Надо было выдать что-нибудь свойское, проникновенное, от души.

— Ерунда, его можно понять. Пока они там, наверху, жируют, простые парни вынуждены шариться по помойкам и рисковать жизнями из-за ерунды.

Нокс одобрительно кивнул: моя речь явно пришлась ему по вкусу.

— Одна надежда, что когда-нибудь и мы там окажемся, — он ткнул пальцем в чёрное небо. — И тоже станем жировать.

— Это да, — согласился я. — Очень вдохновляет. Как подумаю об этом, так сразу… — нарочно запнувшись, я замотал головой, показывая, что у меня даже нет слов, чтобы выразить степень надежды.

— Знаешь, некоторые наши жалеют, что в ноксы подались, — доверительно понизив голос, сообщил ночной эльф. — Говорят, подниматься долго и сложно. Надо было, мол, в Инженеры идти, Механики или хоть в Баунти-хантеры. Последнее, конечно, ерунда и вообще ересь, — поспешно добавил нокс, словно пожалев о чрезмерной откровенности.

— Э-э… да, фигню несут, — согласился я. — Можно и в нашем… хм… деле нормально устроиться. Главное — терпение.

— Вот! — обрадовался нокс. — О чём и я постоянно говорю. Тому же Сенегассу.

— Что Сенегассу? — раздалось из дверного проёма, и на улицу вышел напарник моего собеседника. — Вы меня обсуждаете, что ли? — недобро прищурился он.

— Нет, мы о терпении рассуждаем, — ответил я. — Сегодняшняя погода и обстановка, в целом, настраивают на соответствующий лад.

Эльф усмехнулся. Должно быть, понял, что его приятель завёл старую шарманку с незнакомцем.

— Как там внутри? — поспешно спросил разговорчивый нокс, чтобы сменить тему.

— Все верно, — проговорил Сенегасс. — Лежит один голышок, дохлый. Горло разодрано. Зачистим территорию. Стой здесь, — добавил он, обращаясь ко мне. — Если что — подай сигнал.

Я покладисто кивнул. Следовало решить, что делать. Оставаться с этими товарищами мне было не с руки: рано или поздно они выяснили бы, что я не тот, за кого они меня приняли.

Эльфы достали из кареты пару канистр.

— Что это, мужики? — поинтересовался я.

— Пламя Лимсдуна. Вроде бензина. Только горит веселее. Ну, и огонь зелёный.

Ноксы ушли в дом. Я решил, что они собрались сжечь трупы. Подождав полминуты, я медленно подошёл к козлам, где сидел кучер. Эльф повернул голову и скосил глаза. В острых ушах у него поблёскивали серебряные колечки.

— Что там? — спросил он, присовокупив смачное ругательство.

— Девка сбежала, подопытный мёртв.

— Ты нас вызвал?

— Нет, напарник.

— И где он?

— Погиб при исполнении.

— А-а… Ну, вечная слава, золотого буревестника на грудь и всё такое. Кто из них это сделал?