— Как обычно, — шепнул она, гладя его по волосам.

— Всего семь дней и возвращайся. Я гарантирую, что ад превратится в рай после одной единственной отобранной жизни, — с горечью шептал Френк. — И обещай беречь себя.

— Не обещаю, — раздалось неожиданно в ответ. У него аж дыхание спёрло. Может их чувства не взаимны и в этих отношениях кукла для удовольствий — он? — Итуэнмаэ не теряют времени.

Френк шёл по пустыне. Солнце почти село. Глайдер давно улетел в другую сторону. То, как они распрощались, оставило на душе Френка сосущую рану. Будто иллюзия развеялась. Будто розовые очки спали. Нет, он по прежнему переживал за них всех, по прежнему собрался мстить, всё осталось как прежде. Но он шёл и чертыхался.

— Вот же упрямая. И-хер-его-знает-какие-то-там-кто-то не теряют времени…

— Майвана Вас расстроила, кэп? Зубки показала?

Мо, не отставая, шагал следом, держась за кровоточащее плечо.

Френк зарычал через стиснутые зубы. Лицо всё ещё пульсировало после удара Гротта. Благо зубы все на месте были.

— Как ножом по сердцу, — бросил он и сплюнул на землю кровью.

Идиллия, романтика, оазис, озеро, ночь, туман, тёплое и гладкое тело, частое дыхание. Он вновь расплылся в улыбке. Нет, он просто не ожидал, что его женщина окажется с характером. А чего он хотел от эльфийки? Он с самого начала не знал, чего хотел, потому получил то, что получил. А теперь нужно выкинуть её из головы на время. Она в безопасности.

— Давай, Мо. Не зли меня, а думай, как нам осуществить задуманное?

Мыслей не было. Убить Гридия и умереть всей гурьбой — пожалуйста. Убить Гридия и остаться в живых — задача казалась невыполнимой. Хоть семь дней дай на неё, хоть семь лет.

И вроде как даже помощь, о которой туманными фразами говорил Иван Волков, теперь не кажется такой далёкой и безумной идеей, если она правдива.

Френк, наконец, увидел перед собой знакомые стены Пандемониума, раскрашенные в голубые и зелёные тона из-за света лун, и выдохнул, готовясь к прилюдному унижению.

У него было всего каких-то семь дней…

Гарри. 10-ый день.

Я возвращался в реальный мир из мира грёз долго и неохотно. Вначале вернулся слух и я услышал гул мотора. После почувствовал, что тело лежит и болит от того, что я лежал скрюченным. Потом открыл глаза и всё вспомнил ещё раз: бесы, падающий демон, раненный Ник и теряющий сознание я.

Осторожно потянувшись, я открыл глаза и зевнул. Мне было холодно, хотелось укрыться одеялом. В голове стучали боевые барабаны вместе с кузнечными молотами, в глазах всё слегка плыло. Машину тряхнуло, зубы клацнули, я едва не прикусил себе язык. Машина дёрнулась ещё раз и поехала ровно.

Я был грязным. Майка прилипла к груди и спине, куртка была в крови, кровь на коленях, кровь на ногах, руки в крови. Я рассматривал свои пальцы, которые тоже были в засохшей крови. Волосы слиплись, кожу на лбу стянуло. Лицо, кроме лба, на удивление ощущалось чистым.

Я попытался встать и обнаружил, что меня пристегнули в лежачем положении ремнями. Рядом точно так же лежал Ник и по пульсации в нём жизни водитель был жив намного больше, чем раньше.

Из кабины долетела до слуха часть армейской песни на непонятном языке. Валькра пела хорошо, мелодичным мягким голосом, так шедшим в разрез с тем, которым она обычно разговаривала. Я полежал немного, приходя в себя, после сел, всё ещё не отстёгиваясь, и вовремя. Песня оборвалась, машина начала глохнуть, двигатель взревел, спереди что-то хрякнуло, потом брякнуло, потом машина дёрнулась, будто прыгая вперёд и вверх так, что я едва не оказался на полу, а Ник застонал. Машина выровняла скорость, а песня после пары матюгов продолжилась.

В голове молот всё так же бил о наковальню, круги под глазами пульсировали, летали мушки. От магического истощения меня бил озноб. Я пытался прийти в себя.

Радовало то, что от демона мы отделались, хотя это место просто вопило от демонического присутствия. Я очень сильно не хотел встречать ещё одного. Не при моём текущем самочувствии, когда для полного счастья до кучи к слабости, ознобу, звону в ушах и мушкам в глазах ещё лишь соплей не хватает. Я шмыгнул носом, проверяя, всё ли в порядке, и полез вперёд, поближе к кабине.

— Всем привет, едем туда, — я указал пальцем место, в котором чувствовал очередной оазис.

Валькра дёрнулась, руль вместе с ней — машина вильнула, её стало заносить. Валькра выругалась и резко дёрнула руль в другую сторону.

— Сука, Гарри, ещё раз так подкрадёшься, и я…

Машину неумолимо тянуло в сторону, и Валькра это понимала.

Я тоже это понимал.

Я задержал дыхание, уже представляя, как полечу вместе с перевёрнутой машиной. Если рвану сейчас, то могу успеть пристегнуться. Если не успею, то скорее всего вылечу из окна и сломаю себе позвоночник. А у меня магическое истощение. Победить демона и умереть в аварии?

Разум, правда, подсказывал, что дёргаться не стоит.

Немного проехав боком, машина влетела в низину и медленно принялась взбираться на горку… и глохнуть. Валькра засуетилась, вновь дёрнула передачу, та клацнула, потом брякнула, потом мотор взвыл, потом машина дёрнулась так, что я едва удержался и только после всего этого поехала.

— Три педали и две ноги, руль для двух рук и ручка для третьей… — бухтела воительница.

Я выдохнул и обратился к эльфу.

— Бесов собрали? — кивок Леголаса. — Сколько тушек?

— Весь багажник. Пятьдесят три штуки было, пятьдесят одна осталась, — выдал на память эльф. — Да, мы уже попробовали.

— За неимением лучшего, — отозвалась Валькра и побледнела, подавляя рвотный рефлекс.

— Они обжаренные вкуснее, — пояснил я девушке, от чего та открыла форточку (мотор снова начал реветь, а нос машины ушёл в сторону) и освободила содержимое своего желудка прямо в окно. — Это как курица, ты бы её сырой тоже есть не стала бы, хотя можно.

Эльф лишь заулыбался.

— Леголас, увидишь оазис, дай мне знать, пожалуйста, — попросил я и эльф снова кивнул. — Что с плечом? — обратился я к Валькре.

— Ничего страшного, — бросила штурмовик, не отвлекаясь. Я же видел, как она морщится, двигая левой рукой.

— Приедем к оазису — покажешь обязательно. Укусы бесов быстро гноиться начинают, — предупредил я её.

— Ты маг или медик? — нахмурилась Валькра.

— Всего понемножку…

Я сунулся обратно в салон. В животе раздался привычный воющий звук. Организм требовал обычной пищи и жутко хотелось пить. Взяв канистру с водой, я обнаружил, что воды на дне. Ладно, потерплю до оазиса.

Ник был всё же в порядке. Когда я стал его осматривать и пальпировать брюхо на момент внутренних гематом, которые тоже могли вылечиться после переливания силы, он открыл глаза.

— Гарри, что за в баню, чего всё так болит? — простонал он. Потом решил почесать лоб и не обнаружил среднего пальца. — Охереть, ещё один. Я его так берёг…

Я усмехнулся на его реакцию.

— Что болит?

— Пальцы на левой ноге, мизинчик чешется, не могу достать.

— Фантомная конечность, — вздохнул я. — Привыкай, теперь твой мизинчик никогда не пересчитает мебель в квартире.

Ник подвис, а после рассмеялся:

— Так не только у нас говорят?

— Как видишь, — развёл я руками. — Везде, где есть мебель и мизинцы, есть проблема ударяющихся о мебель мизинцев. И на половину это уже не твоя проблема, у тебя там вообще культя вместо ноги, — сообщил я ему.

Его глаза округлились.

— Бли-ин, — бросил он, но как-то без паники, присущей его ситуации, и замолк, а после спросил: — А из меня киборга сделать можно? Отрезал бы себе руку нахер и заменил бы механической, можно было бы пальцы совать куда не попадя — мечта, — он улыбнулся сквозь боль.

— Думаю, что можно, — на полном серьёзе заявил я, уже прикидывая в голове, во что это может вылиться. — Только найти спеца нужно. Я не умею. У тебя нога есть, если что, пятка живая и часть ступни с лучевой костью.