— Сильфида, разбуди Ворона и пусть идёт еду отрабатывать, — бросил я. — Ты вроде покрепче будешь, — бросил я Самуму, выражение лица которого менялось с радостного на грустное и в обратную сторону.

— Мои друзья пьют самогон и бьют друг другу морды в Гаммунгроханомарне. Меня Грох не позвал, значит я не смогу столько пить и драться — нужно тренироваться ещё, босс, — на полном серьёзе заявил мне орк. — Что мне сделать?

— Идём ко мне наверх и расскажешь, что и как было.

Я пошагал к себе в каптёрку. Минус три. Десять процентов всех жителей крепости, и не абы каких. На текущий момент это самые сложно восполнимые потери. Ещё рано судить, но похоже Иван оказался прав, и такое понятие, как судьба всё же есть. А раз ему рассказали о его судьбе, значит есть кто-то, кто эту судьбу знает. Либо всё же это просто дитчайшее совпадение, от мысли о котором у меня опять вырвался смешок. Кто знает судьбу? Безымянный рыцарь в алом плаще.

Трупы Ника и Валькры, я душу Сеамни, обсуждаю планы с некромантом и получаю по шее ятаганом… Какая-то демотивирующая судьба, от которой у кого угодно руки опустятся. У меня же внутри разгорался огонёк. Такого не может случиться, но случается, а значит я чего-то не знаю.

Вряд ли кто-то может предсказывать на столько точно. Обладая этими знаниями я могу изменить ход событий. На Ивана я не мог повлиять. Может быть Ник и Валькра тоже не в моей власти. Но душить Сеамни, или заключать какие-то там союзы? Тут одно из двух: либо моя судьба в моих руках, либо я подтвержу абсолютную детерминированность времени и само существование судьбы как таковой.

А если это правда, и я буду душить Сеамни, то я буду жив к тому времени, а значит самое время пойти и накостылять демонам.

Махмет, 11-ый день

Он никогда не был военным.

— Ещё одно гнилое утро, — пробухтел щупленький механик с козлиной бородкой.

Его никто не услышал — сирена давила на мозги, заставляя вспомнить всё, что с ним было в первый день, когда он вместе с другими новичками не вышел на построение. Махмет вздрогнул, машинально одеваясь в старую одежду: засаленная, запачканная машинным маслом, в двух местах рваная. Её следовало давно постирать, но запасной у него не было.

— Тупой придурок Гридий со своими тупыми загонами…

Он продолжал бурчать, выходя на построение. Он встал невпопад куда-то в толпе, оказавшись рядом со здоровым нигером и Славиком. Здоровяк кивнул Махмету, Слава лишь ухмыльнулся.

Не всегда жизнь твоя справедлива. Вначале тебе восемь лет не могут дать старшего инженера, а потом ты попадаешь в жопу и борешься с маразмом, какой только в армии бывает. А ведь хоть ему и приходилось ездить через весь город на работу, заработка на которой хватало лишь на побухать в выходные, это всё же было лучше, нежели здесь.

Он сглотнул, подавляя приступ жалости к себе.

Гридий вышел вместе со своей шоблой: Миша «глаза на выкате», Артиун «свиное рыло», Моин «грязные ручёнки», Гай «дай порулить» и Френк «кошу под добренького». Вышел и принялся светить рожей, ни слова не говоря.

— Разойтись, — махнул рукой он и отправился к себе.

— С-сука, — буркнул Махмет шёпотом себе под нос так, чтоб никто не услышал.

«Ну вот зачем было всех собирать? Чтоб рожей посветить? Чтоб пересчитать всех?»

Он сжимал кулаки и злился. Нет, он был наслышан про армейскую тупость, но чтоб настолько… Люди и вонючие нелюди принялись расходиться по своим делам, а Махмет припустил к душу, оказавшись там первым, но не спешивший туда. Он отправился в туалет и занял кабинку, как раз ту, где он проковырял щель, через которую можно было подсматривать за теми, кто моется в душе, и принялся ждать.

Ждать оказалось не долго, вскоре он через щель пытался рассмотреть голое тело Сеамни. Хоть это и была вонючая нелюдь, но она была чертовски красива. Через узкую щель почти ничего не было видно, лишь часть бедра, иногда копну чёрных волос, но от возбуждения у Махмета темнело в глазах.

Его фантазии всегда заканчивались одиноким оргазмом, после чего он уже более спокойный шёл кушать.

За столиком они сидели вчетвером, всё как обычно: он, ГМарр, которому он однажды подлатал руку, Сися, который никогда не доставлял хлопот и Гвин, самый настоящий мечник и охотник на ведьм. Ели молча, так как времени на поговорить ни у кого не было.

— Я сегодня со свиным рылом на разведку, — с набитым ртом буркнул Махмет.

— А на ми-иня сёння Мардук клитял, — пропищал Сися, — но тебе хузе.

— Хузе? — подвис ГМарр. — А-а, — он всё понял, но его электронный мозг повис и ГМарр замер с вилкой в руке.

— Я после ночной… — начал Гвин, но не закончил.

ГМарр отвис и закончил:

— Хуже, ты имел ввиду.

Он донёс вилку до рта и удивился, почему на него гневно поглядывает Гвин.

— Я после ночной смены, — с толикой раздражения продолжил Гвин, — так что буду отсыпаться. Потом у меня наряд на чистку этой вашей солнечной штуковины.

— Солнечные панели, — поправил Махмет и задумался, что он делает среди этих идиотов?

В дверях появился Артиун, а это значило, что Махмету пора убегать. Механик запихнул горькую кашицу от лиан и остаток тушки беса в рот на сколько мог и встал, вытянувшись по стойке смирно. То же самое проделали ещё двое орков. Один из орков пихнул третьего — подслеповатого Мсебиша — и тот тоже встал, отвратительно чавкая.

— На выход, — бросил Артиун и зашагал прочь.

Глайдер исчез вместе с Иваном, и это была ещё один повод для того, чтобы испытывать сожаление. Вместо удобного, быстрого и прохладного транспортного средства приходилось довольствоваться вонючим джипом с вонючим бензином, смазанным маслом какой-то пальмы. Кстати масло изобрёл Махмет в свободное от всех задач время. Ему спасибо сказали? Нет, не сказали. Махмет только виновен во всех смертных грехах.

Аэти, покарай их всех!

Махмет залез на своё привычное место и принялся ждать, и стоило ему только начать погружаться в свои думы о том, как он наконец-то соберётся с силами и подойдёт к Сеамни, как ему прилетела затрещина. Лицо тут же вспыхнуло огнём.

— Чего расселся, мудак? — рявкнул на него Артиун.

Свиное рыло не было в плохом настроении, свинья всегда в таком настроении, на то она и свинья.

— Я уже сижу, — вылетело в оправдании из уст Махмета. Он ничего не понимал.

— Пиздуй за руль, говорю, дебила кусок, — раздражённо бросил бугай и двинул кулаком в плечо.

Потирая ушибленное плечо, Махмет пересел за руль джипа.

Время тянулось бесконечно долго, но хотя бы на водительском сидении не было так жарко, как в салоне вместе с остальными нелюдями. Они двигались по известному маршруту, объезжая оазис за оазисом, пробираясь на восток. Дело Махмета раньше было только следить за исправностью машины, а теперь ещё и рулить он должен? Он сжимал зубы и крутил баранку.

Как же низко он пал. От разработки авиационных систем до армейских тупых тягот…

В обед он ел молча. К ним подсел побитый Слава и заливал что-то про свою ненависть к Гридию и остальным, как ему пришлось ошиваться вокруг крепости, и самое тяжёлое время — время обеденного зноя. Он думал, что умрёт.

Махмет смотрел на красную, спаленную, покрытую волдырями кожу Гвина и задумался, зачем посылать чистить солнечные панели днём в самый солнцепёк, когда это всё можно спокойно сделать ночью.

— Гвин, почему панели нужно днём чистить? — задал он вопрос вслух.

— Чтобы крепость работала, — пожал плечами Гвин.

— Нет, почему именно днём?

— Так это же солнечные хреновины, как они ночью работать будут? — ответил вопросом на вопрос Гвин и Махмет только вздохнул.

Объяснять им что-то — что собаку говорить учить.

Днём ему очень хотелось спать, но он силился и пытался работать. Ему нужно было перебрать правый амортизатор джипа, потому что тот подтекал, расходуя и без того ценное масло, а потом он хотел всё же найти Сеамни. Та как раз должна была ошиваться где-то поблизости и то ли чистить туалеты, то ли убираться в душевой.