Сусанна потянула руку, но Реза не отпустил ее пальцев, даже когда за его спиной выросла Сельма. Ему, видимо, доставляло удовольствие злить ее, но танцовщица молчала, памятуя, небось, светильник.

— Допивай чай, — Реза наконец вернул пальцам Сусанны свободу. — И пойдем, иначе мне придется завалить машину пледами, чтобы согреть тебя.

Сусанна вцепилась в чашку, чувствуя, что от ее лица идет не меньший пар. Страшно представить, что он может позволить себе в машине после заявления, что отдает предпочтения девочкам из Европы. Но куда ей здесь деться? Сельма спалит взглядом, и никакой Гор не поможет! Мята защипала прикушенный язык, как добротная щепотка перца.

— Отведи нас к себе.

Реза уже закинул на одно плечо сумку и за локоть подтянул Сусанну к другому плечу. К себе? Туда, куда уводят ее те, кому слишком приглянулся танец… Затаившаяся боль из лодыжки поднялась к коленке, и только рука Резы удерживала Сусанну в вертикальном положении. Сельма махнула рукой, указывая дорогу, закрыв шарфом и так затуманившийся взгляд Сусанны. Лилипутские шажки превратились в гигантские, с такой быстротой Реза проволок ее по ставшему крохотным залу.

Сельма прикрыла дверь и даже опустила засов. Они оказались запертыми в каморке в три шага туда, в три шага обратно. С утыканных крючками стен свисали яркие наряды. Открытым оставалось лишь зеркало в резной подставке и диван, укрытый несколькими пледами, растревоженными, будто кто-то недавно из-под них вылез. Реза опустил сумку на диван и остался к ним спиной. Сельма тяжело дышала ей в ухо, и Сусанна считала секунды до того, как девица поднимет засов и выйдет, оставив ее наедине с этим чудовищем.

— Come Close to те, girls. I won’t take it out. (Подойдите ко мне ближе, девочки. Я не стану вынимать это.)

Сельма толкнула ее в спину, вложив в удар скопившуюся ревность, и Сусанна осталась на ногах лишь благодаря подставленной Резой руке, но рука тут же переместилась с локтя на шею, чтобы прикрыть несчастной рот.

— Я знаю силу твоего голоса. Сейчас не время орать, девочка.

О, боже, что он намерен с ней сделать?! Что в сумке?

Реза уже открыл молнию и теперь свободной рукой вытащил темную полосатую ткань, и Сусанна прикусила ему палец, чтобы сдержать крик то ли испуга, то ли удивления. В неровном электрическом свете единственной лампы ей подмигнула зеленым глазом кобра. Пальцы Резы еще немного расправили платок, явив на свет больше золота. В сумке лежала корона фараонов.

— Маш-ала! — ахнула Сельма, но тут же прикрыла ладонью рот, но в этот раз Реза улыбнулся по-доброму.

— Я не стану ее доставать, ты уж прости, Сельма. И радуйся, что вообще увидела ее. Надеюсь, завтра я все же верну ее в хранилище, — улыбка перекатывалась с одной стороны рта к другой, будто Реза прикусывал губы, чтобы не рассмеяться.

— В хранилище? Реза… Я думала, она не настоящая… Ты…

— Ты только что назвала меня вором, женщина! — перебил ее каирец и быстро закрыл сумку. — Это реплика, но мои работы ничем не отличаются от оригиналов. А для кого-то это просто слиток золота. Ничего больше. Я устал таскать это с собой и объясняться с каждым встречным.

Сельма бедром отпихнула Сусанну, и та чуть не сорвала со стены наряд, пытаясь удержаться на ногах. Тонкие руки, унизанные браслетами, скользнули по белой рубашке вверх, и Сусанна была уверена, что девица сейчас вопьется Резе в губы, но Сельма только подтянула к себе его голову и зашептала на ухо что-то очень быстро-быстро. К чему подобные предосторожности? Неужели подумала, что русская гостья понимает арабский?

Реза кивнул и мягко снял со своих плеч руки девицы.

— У тебя красивое имя, Санура, — глаза Сельмы продолжали сверкать, и их победный огонь опалил Сусанне щеки, но она не стала поправлять девицу. — Так зовут его кошку. Доброй ночи.

Сельма откинула задвижку за секунду до того, как в дверь постучали. Напарница явно была недовольна ее задержкой, но, увидев, что в каморке та не одна, промолчала. Реза аккуратно повесил на плечо сумку и, как прежде сильно, стиснул руку Сусанны.

За порогом кафе растеклась тягучая южная ночь. Свет редких фонарей не рассеивал тьму. Теперь Сусанна без страха, вернее из-за неимоверного страха, сама крепко сжала пальцы Резы, когда они свернули за угол, оставив позади шум кафе. Стало совсем темно, будто фонари нарочно сговорились попугать гостью Каира. Однако Реза шел бодро, не оборачивался, только спокойствие через его горячие пальцы не спешило передаваться Сусанне. Впереди улица сужалась в черную точку, а Сусанна сколько б не глядела, не видела нужного им поворота. Ни души вокруг. Песок и тьма, казалось, поглотили даже несмолкаемый городской шум, который не так давно заполнял эти улочки.

Сюрреалистический городской пейзаж с едва подсвеченными тенями домов заставлял дрожать. Или страх вызывало молчание Резы и лежащая в сумке золотая корона. Вдали ухнула сова, заставив Сусанну и вздрогнуть, и улыбнуться. Сова в городе? Однако уханье повторилось, еще и еще, совсем близко. Кажется, за поворотом, который все не желал никак открываться взору. Реза вдруг сбавил шаг, прислушался и силой потащил Сусанну в сторону в появившийся из неоткуда проулок, настолько узкий, что не хватило бы места отворить дверь, если та все же имелась в абсолютно ровной стене.

— Shut up! — прорычал Реза шепотом, хотя Сусанна и не думала открывать рот. Она едва поспевала за ним. Пыль из-под его ботинок поднялась до ее носа, заставив закашляться.

— Я же приказал молчать!

Он остановился так резко, что она влетела в сумку, упавшую с плеча ему на грудь. Реза тут же толкнул девушку себе за спину, и тогда только Сусанна увидела в узком проходе темную фигуру. Шаги были тяжелыми и вымеренными.

— Не открывай рта, — прорычал Реза и даже стал выше ростом, полностью заслонив ее собой. Сусанна ухватилась за вылезший из-под ремня край рубашки и обернулась — ее встретила непроглядная тьма, а впереди раздалось противное, явно специально исковерканное, "Хуллоу". Сердце Сусанны забилось сильнее. Отчего незнакомец не заговорил по-арабски… Корона. Как он узнал про нее? Сельма! Дрянь…

Реза ответил арабским приветствием, но ему продолжали отвечать по-английски, нарочно растягивая слова. Явно для нее, но почему… Какое отношение она имеет к содержимому сумки? Или эта встреча в темном переулке случайна? Но и тогда она не несет ничего хорошего.

Рубашка промокла под пальцами Сусанны, но Реза будто превратился в каменную глыбу — похоже, и дышать перестал. Оно и понятно. Непонятно на сколько тысяч в его сумке золота… Незнакомец подошел к ним почти вплотную, и Сусанна поняла, что он немногим старше ее — просто засученные рукава темной куртки и небритость издалека придавали ему зрелости. Облокотившись о стену, он даже вытянул шею, чтобы смерить ее оценивающим взглядом, от которого у Сусанны затряслись коленки. Быть может, Реза бежал от него, охраняя совсем не корону…

— Do you know Umm Quwaiq, mademoiselle? (Мадемуазель знает, что такое Umm Quwaiq?)

Араб пронзил взглядом один ее глаз, потому как вторым она уткнулась в складку рубашки. Реза молчал, и она хотела молчать, как было велено, но рот открылся против ее воли:

— What? (Что?)

— Kind of owl, — губы парня растянулись в ужасной улыбке. (Это такой вид совы.)

Вновь ухнула сова. Вдалеке или совсем близко, Сусанна от страха не поняла, и последовавшие затем слова мозг тоже отказывался понимать.

— Когда я был маленьким, бабушка рассказывала мне про эту сову, — парень закурил и продолжил говорить, зажав сигарету в уголке рта. — Она прилетает к жилищу людей лишь за одним, — он пожевал сигарету и сплюнул почти под ноги окаменевшему Резе. — Чтобы увидеть кровь. Она может часами ждать и не улетать. Вы верите в вещие сны, мадемуазель?

Сусанна молчала, хотя парень выжидающе гонял сигарету из одного угла рта в другой.

— А мне бабушка говорила, что в них надо верить. Представляете, мадемуазель, вчера мне приснилась эта сова. Она сидела за окном и глядела прямо на меня. Я догадался, что она хочет увидеть мою кровь, а я боюсь даже самого маленького пореза, потому так редко бреюсь, — он провел рукой по щеке, и Сусанна почувствовала, как от страха задергалось веко. — А сегодня я услышал ее уханье и до смерти испугался. Но тут же увидел вас и сразу догадался, чью кровь она желает видеть. Но, уверен, вы, мадемуазель, как и я, смертельно боитесь крови. Потому я испугался за вас и побежал следом, чтобы предупредить. Слышите ее, слышите?