— Но, это же рассылка Храма. Все работающие с документами должны за ней следить.

— Вы, несомненно, правы, но, кажется, мой конверт упал в лужу крови того гигантского динозавра. Знаете, со мной такое часто случается. — Ши дико завыла в голове, и я уловил какую-то её эмоцию, вроде как она хочет, чтобы я говорил этой женщине только правду. Странно, вообще то Ши терпеть не может, когда я общаюсь с другими женщинами, откуда такая забота?

— Так значит слухи о ваших подвигах правдивы, месье Гатт?

— На сколько это слово вообще применимо к слухам, да. — уклончиво ответил я. Ши успокоилась.

— Что вы хотели мне показать?

— Вот, бумаги.

— Так. Да, это… Это совсем не… Ох, а тут вообще! Комиссар Рене Гатт, герой вы или нет, но к своим обязанностям нужно относиться серьёзно! Где же ваша ответственность? С вашими полномочиями, эти бумаги просто опасны!

— Полномочия, да… Мой дядя Борис, по прозвищу Бритва, перед бегством из страны сказал мне: Рев… Э, он сказал: «Рене, чем больше сила, тем больше возможностей послать нахер любую ответственность». Наверное, если бы у него было чуть больше силы, ему бы не пришлось уезжать…

— Ваш дядя был чудовищем!

— Зато обаятельным!

— Хватит паясничать, комиссар. Поймите, в ваших руках запятая во фразе «казнить нельзя помиловать» имеет решающее значение, так что впредь думайте, когда заполняете бумаги!

— Да, вы как всегда правы. Можете пометить, где именно я ошибся?

Выходя из канцелярии, я спросил у Ши, что её так обеспокоило.

— Реверс, ты вообще жить хочешь? — ответила она. Кажется, впервые Ши назвала меня по имени, видимо ситуация с секретаршей сильно выбила её из равновесия.

— Ты же вроде читала мой статус?

— Как? Твоя машинка пишет на непонятном языке, а мысли я без разрешения смотреть не могу.

— Тогда, цитирую: «Жить как все мне скучно, мне и смерть игрушка».

— Ладно, поставлю вопрос иначе. Если ты так хочешь умереть, то может сначала трахнешь меня? И снимешь кольцо, прежде чем ещё раз пойдёшь к этой сучке?

— Ты о чём?

— Это избранная Вирджинии, разве не очевидно?

— Очевидно, и я в курсе. Выражайся яснее!

— От неё за пять метров порядком тянет! Даже не нужно смотреть ваши статусы, чтобы понять что ты — Трикстер, а она — Стандартизатор! Если она узнает кто ты — сразу же набросится и выжжет твоё сознание вместе со мной, а ты ещё и врать ей пытался… Проклятье, прелесть, мне ведь даже тысячи лет нету, пожалей маленькую демонессу!

— Кстати, твоя маленькая версия выглядит очень мило.

— Спасибо, моя прелесть. Но с Кресанией всё равно лучше без меня разговаривай, хорошо?

— С кем?

— Эту избранную зовут Кресания, она жрица центрального храма пятьдесят пятого уровня, титул «Свидетель Королевской Печати».

— И что всё это значит?

— Понятия не имею.

Итак, в лагере есть человек, который очень хочет меня убить, но пока не знает об этом. К тому же этот человек занимается официальным общением лагеря с высшим командованием, которое занимает определённое место в моих планах. Свидетель Королевской Печати, звучит немного странно… Нужно как-то аккуратно навести справки о повелительнице справок.

Заняться этим я поручил Юнгерну, и обозначил два интересующих направления. Во-первых, разузнать об успехах солдат и офицеров в деле соблазнения Кресании, потому как завалить тварь 55 уровня я смогу только в койку, что для избранной Вирджинии не менее опасно, чем бой с настоящим оружием. Во-вторых, узнать, что такое Центральный Храм и что означает её титул, а также толкование терминов «Трикстер» и «Стандартизатор».

Сам я направился в кабинет, заполнять оставшиеся бумажки по образцу. Я даже не сомневался, что Кресания найдёт, до чего докопаться, поэтому сразу приказал Ши наложить на неё обманные чары. Остальные вчитываться в документы не станут и недостатков в оформлении не заметят, или не придадут значения. Закончить постарался пораньше, ведь меня ждал увлекательный мини-сериал со мной в главной роли, на обложке которого я сидел на диване, одетый в сет чернокожника, а за моей спиной стояли пять работниц борделя…

Несмотря на богатый опыт просмотра «утерянной» памяти, наработанный за долгую жизнь в качестве русского алкоголика, сейчас я решил воспользоваться помощью Ши, чтобы она слегка обработала материал. Все недостаточно эротичные сцены деградировали до быстрых «текстовых» воспоминаний, а моменты высшего драматического накала наоборот, растянулись как будто в слоу-мо.

И вот, когда я уже решил, что в ближайшее время ничто в мире не способно меня возбудить, реальность преподнесла сюрприз. Я неоднократно видел, как подготовленные мной документы доводят женщин до сарказма. Первый опыт произошёл ещё в школе, и дальше всё становилось только сильнее и масштабнее. Сейчас я наблюдал, как Кресания читает отчёт под чарами Ши и буквально кончает. Немного стесняется, пытается скрыть свои эмоции, но «идеально» заполненные бумаги всё глубже входят в её психику, она наращивает темп перелистывания, подмахивая длинным ровным строчкам своими прекрасными глазками, и на последней странице замирает в финальном трепете.

Возможно, я всё не так понял, но вставать и выходить после её слов «Всё верно, комиссар, я передам ваш отчёт полковнику» не спешил. Да и самой ей не легко далась такая длинная фраза, она почти минуту выравнивала дыхание и пила воду, прежде чем это сказать.

Перед обедом пришёл Юнгерн с докладом.

— Пока помню, начну с титула. — сказал он.

— Свидетель Королевской Печати?

— Да, тут в лагере есть небольшая библиотека, я там второй день читаю. Чтобы внимание не привлекать, вчера любовный роман взял, а сегодня — Малую энциклопедию Системы.

— Хорош! Даже я, наверное, не додумался бы. Ты настоящий шпион стал, Юнгерн!

— Да надоело уже! Хочется как раньше, вот друг, вот враг, вот пулемёт…

— Ну, взгляни на это с другой стороны, у твоей Мари дырка всяко нежнее, чем у пулемёта, а Юнгерн-солдат с ней бы никогда не познакомился.

— Короче, пока не забыл! Свидетель Королевской Печати знает, когда и на что король ставит печать. Титул это очень редкий, является маловероятным результатом ритуала посвящения в госслужащие. Очень ценится там, где важна безопасность и надёжность связи с верховными государственными органами, вот.

— Хорошо, что я не решился сразу с приказом от короля сюда приезжать…

— Так, теперь про Центральный Храм, это дом Вирджинии, то есть она там правда живёт, в окружении своих избранных.

— О как. А чё тогда Кресания здесь забыла?

— В энциклопедии написано, что жрицы могут покидать храм «по зову судьбы», что бы это не означало.

— «Таков путь», как же. Видел я одну такую целочку, только там не трусики снимать нельзя было, а шлем.

— Так трусики ей снимать можно.

— В одиночестве, чтобы помыться? Это не считается.

— Да нет, Д’Артаньян ей куни делал.

— Что?

— Я тоже сначала не поверил, но он же не просто так форму у Химеры покупает. Богиня одраила его звериной формой.

— Вот же лис-пиздолиз!

— Нет, он вроде-бы мангуст.

— И что, он совратил Избранную Вирджинии?

— Он вызвал её на ритуальный поединок, символизирующий противостояние их богинь-покровительниц, и проиграл. Не смог доставить девочке удовольствие.

— Интересные тут ритуалы, надо будет тоже в библиотеку записаться. Там же есть книга с описанием подробностей?

— Не знаю.

— Ладно, а что по терминам, которые я просил?

— В Малой энциклопедии их нет.

Мда, не густо. С другой стороны, мне удалось сделать то, чего не смог высокоуровневый полковник с дарами богини… Пусть даже я, как всегда, жульничал. А это уже наводит на интересные выводы: Кресанию возбуждают не люди, а буквы, красиво написанные в правильных местах. Если пойти на риск, я могу даже без сбора дополнительных данных лишить её девственности. Не так-то просто сместить сексуальную ориентацию человека настолько сильно, значит связь с покровительницей у Кресании очень сильна, и нарушится после дефлорации. Вариант, что она дошла до такого без помощи богини я даже не рассматриваю.