Иегуда Альхаризи 1165, Толедо (?) – 1225, Халеб (Сирия) «Как свет полночный, лик её манит…» Как свет полночный, лик её манит, И смоль волос над розами ланит. Как будто красоту других невест Она себе забрала и хранит. Её ревнует месяц молодой, Он, как мечом, лучом своим разит. И, словно стрелы огненные звёзд, Свет глаз её во тьме ночной скользит. Одним лишь взором старца седину Она в лихие кудри превратит. А губ её медовая роса, Как на цветах предутренних блестит. Чертог великолепия она, Очарованье – стан её и вид. Она немому возвращает речь, Она слепого зреньем одарит. Мудрец теряет разум перед ней, И даль времён провидец не узрит. И края нет всем прелестям её, И нет конца – мой голос говорит. Цена её достоинств – что она? По праву ей весь мир принадлежит! И кто сказал, что краше девы есть, Тот, как незрячий, в темноте кружит! «Играет дева на киноре мне…» Играет дева на киноре [9] мне. Её коса, как ночь в моём окне. Лицо – заря, а пальцы рук нежны, Подобные жемчужной белизне. Газель, струну [10] кинора натяни! Когда услышу страсть в твоей струне, Она в моей душе пробудит песнь, И буду петь с тобою наравне. Пока не вспыхнет искра, не пройдёт От сердца к сердцу – и сгорим в огне! Иммануэль бен Шломо Римский 1265, Рим – 1330 (?) «Мессия, поспеши, не медли и не стой…» Мессия, поспеши, не медли и не стой! Прихода твоего все поколенья ждут В слезах за родом род – и новые грядут Мольбу и вопль, о царь, взнести перед тобой. Наш сумрак озари! Зажги фитиль льняной. Венец венцов – Сион освободи от пут. Воспрянут те, кто слаб, и сильные падут, Когда увидит мир горящий факел твой. Как свет дневной ворвись, не постучавшись в дверь! На взмыленном коне свой царский лик яви! Смотри, изранен я: вся плоть моя в крови. А если на осле [11] ты въедешь к нам – поверь, Унизишь ты себя. Тогда мечту прерви Явленьем ран твоих – и больше не зови! «Душа моя пока ещё едина…»
Душа моя пока ещё едина С убогим телом, но не я лелеял Отборный колос: сорняки я сеял, И въелись в кожу желтозём и глина. И меры я не знал. Моя личина — Тот вольный дух, что надо мною реял. И если б мне Всесильный сон навеял, Душе свободу дать была б причина. Что мне ещё сказать – ведь я седею, Промчались годы, сгинули в тумане. Бездомный странник и нагая плоть я. И не мудрец, хоть знанием владею. И если бы умнее был я ране, То не носил бы в старости лохмотья! Иммануэль Франсис (Франчес) 1618, Мантуя (Италия) – 1703 (?), Ливорно «Не только жажда ласк и грусть томленья…» Не только жажда ласк и грусть томленья Таятся в чёрных косах этой лани! — Там скрыта волчья яма, там в капкане Напрасно ждут влюблённые спасенья. И снег её груди, и жар горенья Смешали вместе в белом урагане Мороз и зной – и разожгли в тумане Огонь, палящий всех без снисхожденья! Из глаз её невидимой стрелою Сердца пронзает страсть, как враг из лука, И стягивает каждое петлёю. И потому, друзья, вот вам наука: Не устремляйтесь за её косою — Там ждёт вас плен, там поджидает мука. «Не потому, газель, что красоты…» Не потому, газель, что красоты Твоих ланит не превзойти другим, Не потому, что обликом своим Ты совершенство в мире суеты. Не потому люблю тебя, что ты Полна очарованьем молодым. Натянет время лук, и перед ним Поблекнут твои нежные черты. Но потому, о лилия долин, Что сердцем крепче связан я с тобой, Чем свадебный связал нас балдахин! Так пусть же облик вечно юный твой Меня сопровождает до седин, И в мир грядущий перейдёт со мной! Душа и плоть Когда в лучах зари встречаю Хану, Когда Наоми вижу в час заката — Душа моя то пламенем объята, То кровью истекает, словно рана! Душа и плоть в разладе постоянно: Расстаться с Ханой – мука и утрата. А страсть к Наоми – горькая расплата, Ибо не вырвать сердце из капкана! И так же, как наждачный камень точит Железный лемех, искры высекая, Так страсть одна, с другой сойдясь, клокочет. Суди же, Бог, меня: или влагая Второе сердце в грудь, где боль рокочет — Или одно на части разбивая! вернутьсяДревнееврейский музыкальный инструмент; на современном иврите – скрипка. вернутьсяВ иврите слово «струна» имеет также значение «тетива». вернутьсяМессия должен явиться на коне, как царь и воин. Но есть мнение, что он придёт, как бедный странник, страдающий и верхом на осле. |
