«Но глух, как змей – только зубы скалит…» Но глух, как змей – только зубы скалит мой враг, и не в пятку, а в душу жалит. Изумрудом фальшивым слово блестит — оно о мести не возвестит, потому что сломал копьё моё Тит [53]. А так как труб здесь в жилищах нет — не вьётся души сгорающей дым под этим скорбным небом пустым… А так как жалюзи прячут свет — в прикрытых окнах не виден тут, даже как в озере месяц – плут. «И было: когда я закончил речь…» И было: когда я закончил речь, и народ не встал и не взялся за меч — овечьему цену узнав поголовью, я понял тогда, как плачут кровью. «И вот, впитал в себя горечь я…» И вот, впитал в себя горечь я от чёрных туфель до головы, сказав: такова отчизна моя — страна, где овцами стали львы. Меня донимали холод и жар, и в полдень была в моём сердце мгла. От родины как отвести удар? Несчастьям скоро не будет числа. Горящей лавы идёт поток, а братья и сёстры мои снуют: пламя не видят у самых ног, и муть из Бездны Великой [54] пьют. «И вот, наглотавшись в Ишуве пыли…» И вот, наглотавшись в Ишуве [55] пыли, подумал я о вождях моих: не верой, не чарами их прельстили — есть что-то скотское в мыслях у них. Победные им не нужны знамёна, зато в достатке еда и кров нужны для стада: клети загона, в которых станут кормить быков. И я сказал себе удручённо: Уйми свой гнев – и на этот раз Царь не придёт: его корона ждёт, пока Царства настанет час. Но будет день – Санбалаты падут, и крепкие духом корабль поведут, и флаги украсят мачты его… А я, пока не пришло торжество, к земле прильну устами и лбом, как делал Ехезкель [56] в народе моём. «И вот я стал, словно пёс немой…» И вот я стал, словно пёс немой, и во дворе и в доме – немой. Я крови своей велел, без слов, жар поглотить угасающий мой, как поглощает земля мертвецов. И дни мои стали – с чем их сравнить? — Ушком, куда не пролезет нить… И ждали плоды моих лет, что в бездну я грудою сброшу их бесполезной. «И был охвачен Ишув тоской…»
И был охвачен Ишув тоской, когда случилось это со мной, не оттого, что пророк немой, и флот погребён в пучине морской, и груз и команда смыты волной — а потому что денег нет, и золота не добавит поэт. И вот, не сказав по прежнему слова, глядел я на это взглядом немого… Тому, кто жаждет сдобную халу, и корки не будет – лишь слёз немало! «Проходят дни от зари до зари…» Проходят дни от зари до зари: снаружи – блеск, и сумрак – внутри. Но плача нет, только горечь сполна в крови у каждого – и тишина. Горит страна… Не дали отпор… Ружья свои побросали в костёр… Над бездной висят, как висели века, и блеют… Светло, не видны облака. Как знать, почему? – Тихо пока! «И вот, когда подлость стала всё чаще…» И вот, когда подлость стала всё чаще владеть моей родиной, я ощутил руку свою живой и дрожащей, но совладать не в силах я был с болью моей – самой мощной из сил. И если на площадь окно распахну, на лице врага смогу ли прочесть я, что это тот, кто предал страну: ходячий образ лжи и бесчестья? Ведь нет клейма никакого на нём, и нет меча: никакого злодейства! Мужчина беременный, с животом, он сам – и толстое всё семейство. И хотя у дверей толпится свита — на лике его унынье разлито и отсвет конца… Найдётся ль крыло, чтобы тяжесть эту, в штанах, подняло, и вместе с хозяйством прочь унесло?.. И пусть обладатель мышиной души вдали от страны прозябает в глуши. «И вот, не сумел я гнев побороть…» И вот, не сумел я гнев побороть. Кипела кровь… Я на площадь смотрел, и отражался, вонзаясь в плоть, мой взгляд и ранил больнее стрел. Я в кровь свою окунался – горел. Что нам дороже, чем эта страна? У нас на глазах уходит она не солнцем вечерним: как корабли, наша страна исчезает вдали. «И в сердце своём я сказал себе так…» И в сердце своём я сказал себе так: Гони того, кто всему виной с площади этой! Ибо твой враг: Кдарлао́мер [57] – никто иной. вернутьсяРазрушитель Иерусалимского Храма (I в. н. э.). вернутьсяВ Каббале и еврейских сказаниях – обиталище демонов. вернутьсяЕврейское национальное образование в Палестине до создания государства Израиль. вернутьсяКдарлаомер (Кедорлаомер) – царь Элама в Месопотамии, вторгшийся в коалиции с другими месопотамскими князьями в пределы Палестины (Ханаана), и побеждённый Авраамом: Берейшит (Бытие), 14. |
