Иегуда Галеви 1075, Тудела (Испания) – 1141, Иерусалим (?) «Будь милосердною, газель, к пленённому тобой…» Будь милосердною, газель, к пленённому тобой, Мой смертный час не приближай разлукой роковой, Уж лучше жги глаза мои своею красотой. Змеёю обовьёт меня огонь твоих ланит, Сомкнёт объятия свои и в сердце поразит. А сердце меж твоих грудей приковано моё, Где ледяной души твоей пустынное жильё, Два спелых яблока растут, и каждое – копьё. Лишь посмотрю на них – в меня твоё копьё летит, И жаждет тела моего – ему неведом стыд. Газель, презрела ты закон, который Богом дан, Твой взгляд охотится за мной, расставив свой капкан, Душой стремится овладеть ресниц твоих обман. Не потому ли так милы газели стать и вид, Что пламя львицы в глубине газельих глаз горит? Я перед взором этих глаз, у бездны на краю, Кормлю своею плотью их, и кровью их пою, Пьянею от лозы твоей, но сам вина не пью. Цветёт твой сад передо мной, и каждый плод манит, Глаза газели у тебя, а сердце – как гранит. И если мне в твоём саду случится побывать, И травы мять и лепестки душистой розы рвать, Боюсь я в голосе твоём насмешку услыхать. И если даже голос твой небесный промолчит, Услышу я, как в тишине смех ангелов звучит. На расставание с любимой Газель, скажи мне, что с тобою стало? Посланья слать ты другу перестала. Уже давно не слышу я твой голос, И хоть разлука нас не миновала — Остановись, позволь ещё увидеть Твоё лицо за краем покрывала. В моей груди – пустыня, ибо сердце С тобой ушло, с тобою кочевало. Любовь, любовь! Дни нашей страсти помни, Как помню я твоих ночей немало! И если мне твой лик ночами снится, Хочу, чтоб ты мой облик увидала. Не перейти мне океан печали, И не взойти на берег твой устало. И ты не одолеешь эти воды, Где ни конца не видно, ни начала. О, если б золотой каймы шуршаньем В мой час предсмертный ты мне слух ласкала! Подай же весть, ответь на голос друга! Скажи, кого душа твоя искала! Пусть алые свидетельствуют губы: Кровь сердца моего ты расплескала. Как скажешь: нет? Ведь влагою багряной Она на бархат рук твоих стекала. Захочешь моей смерти? – Небо буду Молить, чтобы тебя оберегало. Глаза мои возьми – пусть их прикроют Твоих ресниц полночных опахала. Из моря слёз я жажду утоляю — Оно утёсы солью размывало. Горел костёр, а ныне угли тлеют Там, где любовь и в холод согревала! Дано нам расставанье, чтобы ночью Душа во сне твой облик целовала. Остались путы на твоих запястьях — Слова прощанья тяжелей металла. Как будто ожерельем из рубинов, Ты ожерельем уст своих сияла. На чёрных прядях ты завесу ночи, Всю в золотистых искрах, расстилала. Парча и шёлк узорный твоё тело, Глаза твои очарованье ткало. Перед тобою блекли украшенья, Лишь ты одна своей красой сверкала. Луна и звёзды спорили, чьим светом Твои ланиты полночь озаряла. И девушки судили меж собою, И каждая служить тебе желала. Как нити губ твоих той ткани нити, Которой ты свой стан опоясала. Твои уста – лесные соты. Миррой И нардом грудь твоя благоухала. Клеймо осталось на моей деснице, Как знак, что ты меня околдовала. И я клеймом тебе на сердце лягу, Чтоб и меня во сне ты призывала. Полыни вкус я чувствую – а прежде Грудь ароматом сладких трав дышала. Пошли своё дыханье, чтобы полночь Его с моим дыханием смешала. Для женщин много создано хвалений, Но для тебя таких хвалений мало. В полях любви все жницы преклонились Перед снопом, который ты связала. Кто принесёт мне тот бальзам чудесный, Чьим ароматом плоть твоя дышала? Молчит твой голос, только помнит сердце, Как песнь твоей походки в нём звучала. И в день восстанья мёртвых, если Вечность Вернёт живущим то, что смерть украла, Мне душу возврати: уйдя с тобою, Она назад дорогу потеряла. Пошлёшь ли другу весть или забудешь Тот час, когда судьба нас разлучала? — Вернись скорее к очагу родному, К порогу, где любовь тебя встречала! Сион Сион, спроси о тех, чья плоть страдает, Но дух среди руин твоих витает: Об узниках твоих – их всюду в мире Тревога о тебе не покидает. И плач их по тебе росой Хермона В твоих горах пустынных выпадает! Твоих скитальцев вижу возвращенье — Их арфой голос мой сопровождает. Названья «Пениэль», «Бейт Эль» святые, И «Маханаим» [4] сердце повторяет. Там царствует Шехина [5], там Создатель Тебе Ворота Неба отворяет. Не солнце, не луна – там Слава Божья Тебя и днём и ночью озаряет. Да изберёт душа моя то место, Где свет Творца для избранных сияет! Ты Трон Святой, ты Дом царей – зачем же Бесстыдный раб в нём нагло восседает?!.. Кто даст бродить мне там, где сам Всесильный Глазам пророков вечный Лик являет?! Где крылья взять, чтобы лететь к ущельям, Чей вид разломы сердца исцеляет?! Паду я на лицо, приникну к камню Земли твоей: она благословляет. Хеврон увижу древний, где величье Могильных плит отцовских вдохновляет. И Ор-гору [6] увижу, где могучий Огонь святого факела пылает, И Аварим [7] – с него твои долины Увидел тот, чья слава ослепляет. Бальзам и мёд – вот запах неизменный Земли твоей, и он не иссякает. Приди, душа, босой к обломкам Храма, Где запустенье сердце рассекает. Где скрыт Ковчег, где злато херувимов [8]Незримым блеском всё ещё сверкает! Зачем мне звон монет, когда проклятье Венец твой царский скверной покрывает? Как есть и пить, когда собачья свора Погибших львов останки разрывает? Зачем мне свет: чтобы смотреть, как мясо Орлов в вороньих клювах застревает? О чаша скорби! Меньше будь немного! И так душа от горя изнывает! Израиль вспомню, вспомню Иудею — Пусть пенный кубок сердце наполняет. Сион-мечта, кто ждёт с тобой свиданья, Того в пути надежда охраняет. И каждый, кто твою пустыню видит, Слезу бессилья горького роняет. К твоим вратам стремленье из неволи Всех узников твоих объединяет. И твой остаток, сброшенный в низины, Он о своём былом величье знает. К твоим вершинам тянется с обочин, Луга твои и пальмы вспоминает. Велик Египет, горд Багдад, но рядом С тобой, Сион, их суета венчает. Цари твои, пророки и левиты — Кто им подобен, что их отличает? Уходят царства, но твоя корона Из рода в род сиянье излучает. Как счастлив тот, кто после всех скитаний Земле заветной жизнь свою вручает! Как счастлив тот, кто твой рассвет увидит, Кто новый день твой страстно возвещает! Увидит он, как юность твой Создатель Твоим цветущим нивам возвращает! вернутьсяШехина – олицетворение Божественного Присутствия. вернутьсяГора, где находится могила первосвященника Аарона. вернутьсяАварим – горный хребет, на одну из вершин которого (Нево), взошёл Моисей перед смертью. вернутьсяИзображения херувимов, покрытые золотом, украшали Ковчег Завета. |
