В течение пятнадцати минут Маша не могла притронуться к клавиатуре: она следила за Викой. Смотрела, как та не прячась ставит локти на стол, чтобы вальяжно прочитать сообщения в телефоне, как легко и медленно поправляет прическу изящной рукой с красивым маникюром, задумчиво смотрит в потолок, обдумывая что — то.

Тут у Вики зазвонил телефон и Маша вся обратилась в слух. Половину ненужной информации Маша пропустила мимо ушей, сверяя расписание в календаре руководителя, но в тот момент, когда интонации в голосе девушки изменились, она сразу напряглась и замерла. Таким тоном дают сакральные знания, они передаются от подружки к подружке под звон бокалов с вином.

— Послушай моего совета, мась! Не бросай его, раскрути на шубку и брось. Ну с паршивой овцы хоть шерсти клок! Ну мааась! Ну подумаешь, потный! Ну с кем не бывает! Тебе с ним не на красной дорожке перед вспышками фотокамер щеголять! Веди себя с ним стервозно! Доминируй! Властвуй! Но не унижай. В нужное время жмись как козочка к пастуху! У тебя уже были свидания, где ты была ангельским ангелочком, теперь настало проявить характер! Пусть знает наших!

Тут дверь в кабинет широко распахнулась, и в кабинет легкой, упругой спортивной походкой ворвался майский ветер под именем Александр Баев. Он покровительственно кивнул обеим девушкам и скрылся в своем кабинете, провожаемый взглядами, полными женского восхищения.

Первой спохватилась Маша. Она несколько раз поморгала глазами, чтобы прийти в себя и прогнать эту девчачью мечтательность с лица. Уткнувшись в экран компьютера, она продолжила свою кропотливую работу по согласованию всех встреч на день, чтобы Александр не потерял и минуты своего дорогого времени.

Тут у нее зазвонил селектор.

— Кофе! — отрывисто бросил шеф и отсоединился. Маша приготовила напиток, выставила его на поднос и повернулась к Виктории, которая уже стояла наизготовку во всеоружии, подготовленном самыми дорогими женскими магазинами.

Вика протянула руки, чтобы принять поднос с кофе у Маши, но Маша нахмурилась. Вика вцепилась в край подноса и потянула его на себя. Маша справедливо решила не уступать плоды своих трудов и, не медля, постаралась притянуть предмет безмолвного спора к себе. От этого кофе чуть расплескался на чашку, и Вика хмыкнула.

Маша уступила.

Походкой победительницы — от бедра с пятки на носок — Вика вошла в кабинет к Баеву. Мария пожала плечами и, нахмурившись, села в кресло.

Ну что поделаешь тут, как бороться с этими красивыми, сильными, уверенными девушками? Чем сможет она, обычная Мария Исаева, привлечь и удержать возле себя этого удивительного мужчину?

Вдруг дверь кабинета Александра хлопнула и оттуда выскочила покрасневшая Вика.

— Что-то он сегодня ужасно злой! — она вытаращила глаза, чтобы придать большую драматичность своим словам. — И какой-то нервный!

Ручка двери начальника повернулась, и Вика поторопилась сесть, чтобы не попасться ему на глаза.

Александр вышел из кабинета, дошел до второй двери, но тут же вернулся, будто вспомнив что-то, и остановился у Машиного стола.

Маша сжалась под его взглядом, но все же нашла в себе смелость поднять подбородок кверху. Баев смотрел на нее сверху вниз, сжав губы, на скулах ходили желваки. Он был весь словно натянутая пружина, и девушка испугалась, что та резко расправится именно на ней. Как известно, от этого больше всего страдают самые молчаливые, безмолвные люди.

Что-то будет?

Почему он так зол? Чего ему нужно от нее, Марии Исаевой, девушки, на которую он прежде реагировал также остро, как на привычный вид из окна?

Ох… Сердце Маши забилось как у испуганного зайца.

Неужели…

Что-то будет?

Почему он так зол? Чего ему нужно от нее, Марии Исаевой, девушки, на которую он прежде реагировал также остро, как на привычный вид из окна?

Ох…Сердце Маши забилось как у испуганного зайца.

Неужели…

— Мария! — наконец не выдержал он этого обмена взглядами. — Вы выполнили мое поручение?

Маша сощурила один глаз, пытаясь вспомнить, что Баев говорил ей и когда. На первый взгляд все было в порядке: совещания не были перенесены, он никуда не опаздывал и пока не спешил.

Александр, наблюдая за ней, нахмурился.

— Вы передали Анне, что я жду ее звонка? — пояснил он свое поведение и Маша расслабилась. Ах, вот оно что! Значит, все в принципе было в порядке, она нигде не допустила промашек!

— Угу! — кивнула головой девушка.

Баев снова сжал губы, будто бы сдержав порыв что — то высказать ей и стремительно вышел из кабинета — на это время была запланирована встреча у генерального.

— Что это было? — одними губами спросила побледневшая Виктория.

Маша пожала плечами.

— Кто ж его знает! — ответила она.

Девушка подумала минуту, другую, а потом взяла новый сотовый телефон со свежей симкартой и вышла в коридор. Надо было обдумать, что она напишет Александру, иначе пришлось бы вызывать укротителя тигров, чтобы вернуть работе обычное деловое течение дня.

Она прошла по коридору до окна и обратно, потом снова вернулась. Но тянуть дальше было нельзя — время утекало слишком быстро, нужно было решаться.

Тогда она выключила телефон и засунула аппарат в карман. Не то, чтобы струсила, но…

Маша вернулась в кабинет вместе с Баевым. Тот хмуро глянул на нее сквозь насупленные брови, и ничего не сказал.

Девушка вздохнула: возможно, она все сделала правильно, но от этого было как-то не по себе. Червячок сомнения все равно не отпускал. По своему жизненному опыту Маша знала: если сомневаешься, значит, ничего делать не нужно. Она села за стол и почувствовала, как телефон, будто раскаленный в жерле вулкана, жег бедро. Он буквально прожигал дыру, опаляя огнем края. Маша поправила свою повседневную шерстяную юбку болотного цвета, чтобы избавиться от этого ощущения и села поудобнее.

И зря: Баев вызвал к себе в кабинет.

Маша поймала сочувственный взгляд Виктории, но спокойно и с достоинством взяв блокнот, вошла к нему в кабинет.

Александр Владимирович явно снова пользовался телескопом: тот стоял чуть левее, чем обычно. Наверное, это был хороший знак: значит, нет никаких горящих дел, иначе тут бы стоял дым коромыслом — звонили все телефоны одновременно, был включен кондиционер на полную мощность, и Баев бы сидел с горящими глазами посреди этого бедлама.

Мария присела на свой любимый стул и аккуратно раскрыла блокнот, достала сотовый телефон, чтобы оперативно решать текущие дела. Баев презрительно хмыкнул на ее неторопливые действия, но сдержался от комментариев, хотя, судя по всему, ему очень хотелось что-то сказать.

Девушка кротко взглянула на него и кивнула, показав, что готова.

Баев выдохнул, будто бы успокаиваясь, но тут посмотрел на ее блокнот, на искусанный по верхушке простой карандаш, на руки тяжелым взглядом, и снова напрягся. Маша даже сжалась от его такого недоброго внимания.

Она мысленно закатила глаза и тихонько переступила ногами под столом с носка на пятку и обратно. Придя таким образом в согласие с собой, успокоилась настолько, что чуть снова не потянула карандаш, который держала в руке, в рот. Ужасная привычка, что говорить, но как же было сложно от нее избавиться, особенно в минуты раздумий!

Казалось, Баев уловил ее желание и даже приготовился разразиться очередной своей отповедью о работе, но передумал.

Вместо этого он тоже внутренне собрался и, наконец, перешел к делам.

— Мария, этот год у нашего «Опережающего развития» особенный: пятнадцать лет! И все сейчас только об этом и говорят. Каждый отдел что — то готовит, вы слышали, возможно об этом. Владислав Петрович дал задание и нам подготовить какое-то мероприятие, приуроченное к этой дате. Не знаю, что это будет и когда. Мне бы хотелось что-то спортивное, и, желательно, уже в июне.

Он остановился и забарабанил пальцами по столешнице.