Девчонка открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ей возможности это сделать.

— Эй, Мышка, смотреть надо, куда прёшь! — повышаю я голос.

— Во-первых, я не Мышка, — гордо вздёргивает подбородок девчонка, — а во-вторых, я собиралась извиниться. Но теперь передумала!

Кто бы мог подумать, что эта малявка окажется такой дерзкой. Меня это ужасно бесит. Чувствую, как все вокруг на нас пялятся.

— Мышка, ты, наверное, первокурсница, раз не понимаешь, с кем имеешь дело, и что лучше бы тебе всё-таки извиниться, — проговариваю сквозь зубы.

— О, принц Уэльский, простите, что я Вас не узнала и что испачкала ваш драгоценнейший наряд! — восклицает девчонка. — Но, думаю, что это не беда и ваши слуги, — она указывает жестом на моих друзей и поклонниц, — быстро сбегают во дворец и принесут Вам новый!

Некоторые девчонки в толпе ахают от наглости этой ничем ни примечательной серой мышки. Да я и сам немного офигеваю. Но не могу позволить ей позорить меня и подрывать мой авторитет перед приятелями.

— Друзья, и как вам это?! — наигранно выкрикиваю я, обращаясь к толпе. — Мышка, не слишком ли ты борзая для такой малявки? Ты сейчас находишься в полушаге от огромных неприятностей!

Мышка собирается ответить, но одна из подружек оттаскивает её в сторонку, а другая выходит вперёд с извиняющимся видом.

— Господи, какая неловкая ситуация, — говорит она. — Извините её пожалуйста. Просто она не местная, не в курсе, что к чему.

— Эй, чего это ты перед ним извиняешься?! — возмущается Мышка.

Но подружка оттаскивает её в сторону, умоляя замолкнуть. Хорошо, что подруги у неё адекватные, и сообразили вовремя заткнуть рот своей глупой подружке.

— Такого больше не повторится. Мы уже уходим, — тараторит вторая подруга.

Но я слишком взбешён, чтобы так просто их отпустить. Последнее слово должно быть за мной.

— Ник, прекращай, — одёргивает меня Костя, который всё это время стоял рядом. — Раздули из мухи слона. Ты же не собирался в ближайшее время снова встречаться с ректором.

В голове всплывает обещание данное Фёдору Иванычу. Эта девчонка точно не стоит того, чтоб я тратил свои нервы и время, выслушивая очередную проповедь ректора на тему моего поведения.

— Окей. На этот раз я не стану тратить своё драгоценное время на тебя, — снисходительно произношу я, глядя на Мышку. — И раз у тебя такие верные подруги, пусть они сделают доброе дело и расскажут о некоторых правилах поведения в этом учебном заведении. (Делаю паузу) И больше не путайся у меня под ногами, Мышка! — зло добавляю я, чеканя каждое слово.

Девчонка бросает на меня яростный взгляд, потом выворачивается из рук подруги, которая пыталась её угомонить, разворачивается и идёт прочь. Подружки бегут за ней.

— Нет, ну вы это видели? — обращаюсь я к присутствующим. — Пусть скажет спасибо, что она девчонка! Иначе бы уже лежала с разбитым носом в кабинете медсестры!

Слышу согласные возгласы. Я привык к тому, что тут народ всегда на моей стороне. Я самодовольно улыбаюсь, подмигиваю кое-кому из девчонок, и мы с парнями расходимся по своим делам. Толпа потихоньку рассасывается. Зрелище окончено.

Злость — вот что меня сейчас переполняет. Как можно быть таким самовлюблённым хамом?! Бесит! Жутко бесит! Я не привыкла к подобным нападкам, и не понимаю, почему подружки не дали мне возможности отстоять свою правоту.

Сейчас, идя быстрым шагом по коридору в сторону лестницы, я злюсь и на Катю с Мариной тоже. Может, я слишком рано начала им доверять?

Стоило только вспомнить девчонок, как слышу голос Маринки:

— Ника, стой!

Но я не останавливаюсь и начинаю бежать вниз по лестнице.

— Пожалуйста, остановись, — подхватывает Катя. — Нам нужно тебе всё объяснить.

Нехотя останавливаюсь, скрещивая руки на груди. Поворачиваюсь к одногруппницам.

— Прости, что вмешалась и оттащила тебя, — говорит Катя, переводя дыхание. — Но ты потом мне будешь благодарна.

— Благодарна за что?!

— За то, что я не дала тебе наговорить лишнего! И теперь меньше шансов, что у тебя будут проблемы.

— Проблемы?! — взрываюсь я. — Да что такое с этими людьми?! Я думала, бандитские девяностые мы давно пережили!

— А ты тоже хороша! — встревает Марина. — Ну назвал он тебя Мышкой. Так что ж, от этого с ума сходить надо?

— Дело не в том, что он сказал, а в том как! Я искренне собиралась извиниться, а этот козёл мне нагрубил!

Марина оглядывается по сторонам, будто боится, что наш разговор могут подслушать. Она отводит меня в угол к стене, и мне становится смешно, от этой меры предосторожности.

— Девочки, ну вы чего?

— Слушай сюда, — понижая голос почти до шепота, говорит Марина. — Никита Громов, он же Ник, — студент четвертого курса. А его отец — главный меценат нашего университета.

— Как-то не смахивает он на сына мецената, — отмахиваюсь я, вспоминая небрежный вид парня. Тёмные волосы, хаотично ниспадающие на лицо, черные рваные джинсы, простая, слегка растянутая белая футболка и покрытые татуировками руки ассоциируются скорее с образом парня-бунтаря, чем с сыном богатого папочки. В моём представлении, мажоры выглядят несколько иначе, — они носят красиво уложенные стильные стрижки, футболки поло и дорогие кожаные мокасины, но уж никак не конверсы.

— Он, может, и не смахивает на сына мецената, — подтверждает мои наблюдения Марина, — но уж точно таковым является. Ему тут всё ни по чём. Что бы ни натворил, его не отчислят. А вот тебя, например, могут. Так что, прошу, не нарывайся, если хочешь благополучно окончить этот универ и остаться при этом целой и невредимой.

— Не могу понять, откуда у тебя вся эта информация, если ты сама только первый день в универе?

— Я тут, может, и первый день, но вот в университетском чате — давно. Нас с Катькой добавила туда приятельница. Так вот, о папочке Никиты там не раз упоминалось. Он, кстати, однажды даже был на обложке Forbes. Но, кроме подобных сплетен, чат полезен, в первую очередь тем, что там появляются все свежие новости, в том числе о вечеринках. Я добавлю тебя туда. Полезная штука.

Марина достаёт свой телефон, и через пару секунд мне приходит уведомление о том, что меня добавили в чат. И сразу же после этого наши с девчонками телефоны начинают пиликать, сигналя о сообщениях в Telegram. Я первой успеваю увидеть, что пришло в чат. Поворачиваю телефон экраном к девочкам.

— Как-то не похоже на новости о предстоящей вечеринке, — с раздражением проговариваю я.

Некая девушка под ником Angel скинула в чат видео нашей с Никитой стычки.

— Вот же шустрая стерва! — восклицает Марина. — Когда она успела это снять?

Но Маринкин вопрос остаётся без ответа, потому что в чат приходит комментарий к видео: «Никому не известная серая мышка, по всей видимости, первокурсница, чудом избежала проблем». И тут же начинают приходить сообщения от разных людей: «Отомстите за нашего Никиту», «Никита — самый лучший!», «Кто-нибудь, накажите эту мышку!».

— Господи, да что ж это такое?! — возмущаюсь я. — А вы мне говорите: «Чего ты так разозлилась из-за Мышки?». Да меня теперь все так будут называть!

— Никусь, не обращай внимания, — отвечает Маринка. — Эти бабы — сумасшедшие. Влюблённые поклонницы. Вот и пишут всякие глупости.

— Да что ж на этом Никите мир клином сошёлся?! Ну, богатый у него отец, так что, разве это повод сходить с ума?

— Понимаешь, — объясняет мне Марина. — Его могли бы недолюбливать, как высокомерного мажора, которому всё сходит с рук. Но, помимо этого, Ник — солист очень популярной студенческой рок-группы. Вот девчонкам и сносит крышу. Разве можно их винить за это? Как по мне, он очень даже симпатичный.

— Ага, и поёт классно, — добавляет Катя. — Согласись, Ника, он симпотный.

Мне начинает казаться, что я нахожусь в дурдоме. Что такого особенного в этом хаме, что люди готовы закрывать глаза на его отвратительный характер?