Выслушав этот спич, Ли с трудом сдержал вспышку ярости и спросил, тщательно выговаривая слова и сдерживая рвущееся из горла непроизвольное рычание:

— И что же вы хотите за вашу помощь?

— О, сущий пустяк. Через три часа через тот же вход, которым недавно воспользовались вы сами, проследует небольшой караван. Я уверен, что таким опытным воинам, как вы, не составит труда изъять пару вещиц из перевозимого этим караваном груза, а именно — три черных резных шкатулки, примерно вот такого размера. — длинные пальцы эльфа нарисовали в воздухе небольшой параллелепипед. — Сами видите, что моя просьба довольно скромна и необременительна, ведь правда? Тем более, что вы в любой момент можете отказаться, благо выход из мира как раз кстати будет совсем рядом. Пожалуй, на этом мы и закончим наш разговор — вам ведь еще необходимо добраться до места и приготовиться… если, конечно, вы примете мое предложение. Если же нет, то в продолжении разговора тем более нет никакого смысла. — эльф небрежным жестом указал на выход, где уже возвышался давешний привратник.

Короткий путь сквозь заросли, и вот за спинами путников бесшумно закрывается калитка, оставляя их в том же положении, что и часом ранее.

— И что это было? — недовольно спросил Артем, поворачиваясь к Ли. — Ты же вроде говорил, что все под контролем?

Азиат всплеснул руками и выдал пару непечатных выражений, не сразу найдя цензурные слова для описания ситуации. Наконец, одно все-таки нашлось.

— Эльфы, — буркнул Ли. — Это эльфы.

***

Удар в скулу выбил из глаз целую тучу искр и отправил его в короткий полет, закончившийся в куче мусора, сваленной у стены. Троица хулиганов радостно заулюлюкала, глядя, как он беспомощно возится среди яблочных огрызков и картофельной шелухи, пытаясь не то что встать, а хотя бы понять для начала, где верх, а где низ.

— Что, паршивый торгаш, ты понял, где твое место? — насмешливо крикнул самый рослый из них, рыжий Дерек. — А то глядите на него, ходит весь такой важный, нос дерет. Можно подумать, ты кому-то нужен, бесполезный кусок мусора! Эй, ты слышишь меня вообще?

Сильный тычок носком грязного ботинка в плечо заставил его вновь опрокинуться на спину, заставляя барахтаться на земле подобно опрокинутому жуку. Было больно и обидно. Утешала лишь мысль, что этого по крайней мере никто не видит — в этом узком грязном переулке появлялись только мусорщики, да вот еще хулиганы порой затаскивают своих жертв. Тех, кто не в состоянии дать им отпора и раздражает их самим своим существованием.

Интересно, как скоро им надоест это развлечение? Хорошо бы побыстрее, а то он не успеет как следует отчистить одежду, и учитель будет недоволен…

— А что вы тут делаете? — с трудом оторвав голову от земли, он увидел за спинами троицы невысокого хрупкого паренька, с любопытством разглядывавшего их широко распахнутыми голубыми глазами. — О, вы наверное играете? А можно мне с вами?

Паренек наклонил голову на бок, ожидая ответа, и приветливо улыбнулся.

Хулиганы в замешательстве переглянулись, пытаясь понять, что же им делать в этой довольно неловкой ситуации. Наконец Дерек, решившись, шагнул вперед, угрожающе наклонив голову.

— Слышь, а ну-ка вали отсюда, если не хочешь тоже получить. Это наша территория, и всяким хлюпикам тут не место, понял?

— Здорово! — еще шире улыбнулся странный паренек и наклонил голову в другую сторону. — Мне нравится эта игра! Я, правда, не уверен, что у меня получится… но я постараюсь! Вот!

Резко шагнув вперед, паренек ударил Дерека зажатым в кулаке обломком кирпича. Тот рухнул, обливаясь кровью из рассеченного лба. Его приятели застыли на месте, раскрыв рты от изумления.

— Ну что же вы? — с обидой спросил паренек, глядя на них. — Что же вы не играете?

Полчаса спустя, когда им удалось наконец оторваться и спрятаться под аркой небольшого мостика через канал, паренек улыбался все так же легко и беззаботно. Он, казалось, не замечал ни стесанных коленок, ни разбитого носа, из которого до сих пор капала кровь.

— Почему ты улыбаешься? — спросил он, глядя в чистый голубой глаз. Второй совсем заплыл шикарным фингалом и не открывался, что его хозяина тоже не в малейшей мере не беспокоило. — Разве тебе не больно?

— Конечно, больно, — удивился паренек, наклоняя голову набок привычным жестом. — Но это ерунда. А улыбаюсь… я всегда улыбаюсь. Это потому, что я…

Огонь. Повсюду огонь. Висящие на стене гобелены с гербами обуглены по краям, но тяжелая ткань яростно сопротивлялась, сберегая вышитый на ней символ. Ткань справлялась со своей миссией куда лучше, чем люди. Они лежали повсюду — на лестнице, в коридорах, у дверей. Безнадежно провалившие свою миссию, безнадежно мертвые. Торопливый топот за спиной — такой знакомый. Еще до того, как он обернулся, он знал, что там…

— Марий! Что тут случилось? — хрупкая фигурка, взъерошенные волосы, широко распахнутые голубые глаза. Прошло столько лет, а он почти не изменился. Сейчас его волосы и одежда в пыли, в глазах тревога и страх, но улыбка все еще прячется в уголках губ. Она с ним всегда…

— Марий! Почему ты молчишь? Кто на нас напал? Что с Владыкой? Да отвечай же ты, увалень!

— Уже все, — шепчет он в ответ непослушными губами. — Все уже кончилось. Теперь все будет по-другому…

Его глаза, растерянно метавшиеся по сторонам, цепляются за яркое пятно в конце коридора. Рыжие волосы мертвого стражника рассыпались по полу, выбившись из расколотого шлема. Дерек не отступил, даже осознав, что их дело проиграно. Слишком тупой, агрессивный и простой, как рукоять его любимого топора.

— Что ты несешь?! Что кончилось? Где Владыка? — лохматый ураган даже не думает утихать, налетая снова и снова. Вопросы, вопросы. Он уже знает ответы на них, но никак не может поверить собственным глазам. Надеется услышать что-то, что все объяснит, все отменит. Такой наивный… такой…

— Владыка мертв, — чуть слышно шепчет он, отводя глаза. Он не хочет видеть того, что сейчас появляется в глубине тех глаз. Пожалуй, это одна из тех вещей, из-за который он колебался. Но, в любом случае, все уже произошло, и изменить ничего нельзя. Остается принять это и жить дальше. В конце концов…

Удар в скулу выбил из глаз целую тучу искр и отправил его в короткий полет. Приземлившись с грохотом сминаемых доспехов, он сразу же попытался подняться, но окровавленный пол был невероятно скользким, а противный звон в голове сбивал с толку, делая все его движения недостаточно четкими. К тому времени, когда он кое-как приподнялся и прогнал из глаз разноцветные пятна, стремительная фигурка миновала почти весь отрезок коридора и замерла у огромных двустворчатых дверей, сквозь которые уже пробивались отдельные языки безжалостного черного пламени.

— Постой, — крикнул он в испуге. — Ты уже ничего не изменишь! Он мертв! Зачем?

Стоящий у дверей услышал его даже сквозь рев пламени. Уже взявшись за ручку, обернулся, наклонил голову на бок и едва заметно пожал плечами.

— Что за глупый вопрос, — услышал он у себя в голове знакомы слова, сказанные со знакомым же выражением. — Это потому, что я…

Черное пламя вырвалось из открытых дверей, сжирая все на своем пути, и покатилось по коридору стремительным неостановимым валом. Он инстинктивно прикрылся руками, уже понимая, что это бесполезно, и сейчас…

Марий распахнул глаза, отчаянным усилием воли сдерживая рвущийся из горла крик. В последнее время проклятый сон приходил все реже и реже, но наработанный за многолетние тренировки навык все так же его не подводил.

— Шут, — зло прошептал мужчина, справившись наконец с дыханием. — Глупый, бесполезный шут. И что ты этим доказал, а?

— Учитель? — встрепенулся сидящий у противоположной стены Ланс. — Вы что-то сказали?

— Нет, ничего. Ничего важного…

— И что, насколько этот эльф был прав? — поинтересовался Артем, глядя на то, как Ли медленно остывает после своей вспышки негодования, едва ли не буквально исходя паром.