— Искренне надеюсь, что Правитель не станет сразу убивать тебя, — с елейной улыбкой проговорил очередной остряк, прислонившись к дверному косяку, ведущему в пустой зал с одинокой громадной колонной в центре. Проведя рукой по зачесанным назад длинным фиолетовым волосам, он вперил в меня пристальный взгляд карих глаз. — Я бы хотел познакомиться с тобой поближе, когда война завершится в нашу пользу.

Меня пробрала волна отвращения, но даже при сильном желании я не смогла отобразить его на своем лице. Имея в личном распоряжении только глаза, бросила на смазливого парня, который выглядел чуть старше меня, полный презрения взгляд. Мерзкая скотина. Не успела приблизиться к этому дверному проёму, как оттуда вышел Воин лет сорока с коротко стриженными черными волосами и серыми колючими глазами.

— Немедленно прекратили вести себя, как животные, — на удивление приятным баритоном заговорил он, обращаясь к столпившимся здесь Воинам. Его голос звучал негромко, но опасно. — Во-первых, война еще не закончена. Во-вторых, имейте уважение к врагу, который во много раз сильнее всех вас вместе взятых. Все присутствующие здесь завтра отправятся на восстановительные работы в город. А сейчас разойтись по своим постам! — вдруг рявкнул Воин, и, судя по топоту за моей спиной, его подчинённых как ветром сдуло. Я продолжала удивленно смотреть на мужчину, а когда он обратил на меня внимание, не успела отвести глаза. Разумеется, улыбок и теплых взглядов мне посылать никто не собирался, и, как только мужчина развернулся, направившись к следующей двери, моё тело снова потянуло вперёд невидимой цепью.

Надо же, даже среди этих вражеских тварей я наконец-то встретила одного адекватного человека. Может, это знак того, что у нас сложится не всё так плохо? Ну да, Ника, конечно, теперь ты будешь цепляться за малейшие странности, лишь бы убедить себя в том, что останешься в живых сегодня. Но зачем ко мне всё же приставили охрану, если я не могу сбежать, и почему именно теперь? Дойдя до следующей двери, мы остановились, и Воин повернулся ко мне всё с тем же холодным взглядом.

— Я завяжу тебе глаза и надену наушники, — сообщил он, сначала доставая из нагрудного кармана черную ленту из плотной ткани, чем ещё больше усилил мое непонимание происходящего. Ну, надо же, аж предупредил, заботливый какой! Жутко хотелось спросить, для чего он проводит все эти манипуляции. Ладно глаза завязать, это обычная практика общения с заложником, но наушники… Через мгновение я перестала что-либо видеть, а немногим позже и слышать. Не владея своим телом, а теперь не видя и не слыша, я начала впадать в какое-то лёгкое безумие. Мы шли меньше минуты по комнате, которую враги почему-то захотели от меня скрыть, и внутри едва заметно всколыхнулось какое-то щекочущее ощущение, но не более того. Когда с меня сняли все элементы перестраховки, я оказалась в обычном коридоре с множеством дверей и поворотов. Воин больше ничего не говорил, хотя я была бы не против общения с адекватным врагом: хотелось узнать, как он смотрит на всё происходящее. И вообще, раз он так по-человечески относится ко мне, может, и с побегом подсобил бы? Мало ли, всякое бывает. Снова разозлившись из-за навязанного мне молчания, наконец-то поняла, зачем меня лишили способности говорить: как раз для того, чтобы я не пыталась переманить кого-то на свою сторону или убедить помочь мне освободиться. Чёрт, я даже печально вздохнуть не могу! Пока мы плутали по коридорам, меня стало раздражать даже собственное размеренное дыхание, которое ну никак не соответствовало тому, что творилось сейчас в душе.

Подойдя к огромным дверям, украшенным черными сверкающими камнями, я поняла, что мы наконец-то пришли, наверное, в главный зал Правителя. Было бы здорово, если там вдруг окажется фуршет с кучей гостей, которые скажут нам, что мы поучаствовали в программе «Розыгрыш». Я представляла эту картину до последней секунды перед открытием массивных дверей, а когда они распахнулись, ожидания, конечно же, не оправдались. Первыми, на кого я молниеносно обратила внимание, стали Максим и Эрика, сидящие на полу в центре зала в несоответствующих ситуации расслабленных позах, словно решили отдохнуть после долгой дороги. Цепляясь взглядом за каждый сантиметр их тел и убедившись, что никаких страшных повреждений у ребят нет, я немного успокоилась. Завидев меня, друзья вскочили и сделали пару шагов в мою сторону, но тут же наткнулись на невидимую преграду. Приглядевшись, я увидела на полу из неизвестного мне темно-золотистого камня квадрат, начерченный тонкой серебристой линией. За его-то пределы и не смогли выйти друзья. Теперь понятно, почему с них сняли контроль над телом — в этой незримой камере мы наверняка все равно бессильны. Через пару секунд туда попала и я, и магические оковы наконец-то спали с моего измученного тела. Я с огромным облегчением вздохнула и тут же оказалась в объятиях Макса, всегда дарующих ощущение абсолютной безопасности. Крепко обхватила его в ответ, прижала голову к груди и загадала, чтобы это длилось как можно дольше, желательно бесконечно.

— Живая, ты живая, — шёпотом повторял Максим, прижавшись губами к моей макушке. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, отстранившись и начав сканировать меня внимательным взглядом с головы до ног. Я улыбнулась, согретая этой милой заботой.

— Нормально, — ответила я и, немного поразмыслив, добавила:

— Ну, сейчас более или менее нормально. Тело до сих пор в шоке от вернувшейся возможности двигаться самостоятельно, а я всё еще в красках помню своё поистине жуткое пробуждение. С полным отсутствием сил и нахлынувшими воспоминаниями всей жизни, которые чуть не свели меня с ума, — я передернула плечами, словно это поможет мне избавиться от мрачных воспоминаний. Эрика перевела взгляд с меня на Макса и обратно.

— Значит, у всех было аналогичное пробуждение. Сказать, что это странно, — ничего не сказать. Ты догадалась, что они с нами сделали? — с надеждой спросила девушка, но я отрицательно замотала головой, не оправдав её ожиданий.

— Нет, сама всю голову сломала, — расстроенно сообщила я, усевшись на пол и уютно устроившись в объятиях командира. Он аккуратно взял мои ладони в свои, заметив, что те не в лучшем состоянии.

— Что случилось? — напряженно спросил он.

— Пыталась выбраться из своей каменной тюрьмы, — хмыкнула я. — Согласна, малость переборщила, но я была просто в ярости! Мало того, что заставили пережить все эти мучения после пробуждения, заперли черт знает где, так еще и силу мою почти всю отобрали! Вот я там орала-то на них, — с улыбкой протянула я, вспоминая изощренные угрозы. Никогда бы не догадалась, что где-то глубоко в подсознании у меня живёт маньяк. — Вас тоже на начальный уровень отбросило?

— Я бы сказал нулевой, а не начальный, — процедил сквозь зубы Макс. — Даже в первые дни после обретения силы я не был таким беспомощным, как сейчас. Не то что шарик светящийся создать не могу, даже простой огонёк сотворить трудно. Меня больше интересует, кто смог выкачать из нас стихийную магию, и каким образом он это сделал?

— Наверное, с помощью Источника… — предположила Эрика и тут же сокрушенно опустила голову. — Я была уверена, что мы пробьем купол, проберемся внутрь, разнесем дьявольский фонтан по кусочкам, и война закончится. Мы же создали целый природный Апокалипсис! Если бы не призраки…

От упоминания о призраках я невольно вздрогнула и поёжилась, покрывшись мурашками. Тысячи рвущихся ввысь душ, а среди них — такой родной, любимый человек… Горящий желанием вырвать моё сердце.

— А вы… — я осеклась, не зная, стоит ли об этом спрашивать, прекрасно понимая, какую боль вызывает любое воспоминание о наших погибших близких. — Вы тоже видели их?

— Он был как живой, — негромко ответил Максим, обхватив меня за плечи, словно я была его спасательным кругом, а лицо спрятав в моих волосах. — Говорил со мной, улыбался, а потом…

— Его лицо резко изменилось, — с хмурым видом продолжила Эрика, разглядывавшая узоры на каменном полу.