Спина окончательно перестала болеть, и я, сумев наконец-то расслабиться, активнее завертела головой. И ахнула, поняв, во что превратила чью-то веранду. Конечно, я понимала, что там должны быть порядочные разрушения, но того, что обвалится вся веранда целиком, я не ожидала. Точнее – рухнула вся крыша, что там осталось от пола – было не видно.

– Я починю! – едва ли не заскулила я от стыда за то, что натворила. Хорошенькое начало для моего знакомства с обитателями Долины – разрушать их жилища.

– Вот ещё выдумала! – воскликнул Гейб. – Пусть Линда сама чинит.

И он бросил в сторону блондинки такой взгляд, что та аж пошатнулась. Я подумала, что, пожалуй, это справедливо – я же не по своей воле влетела в эту веранду. Кстати, из этого коттеджа так никто и не вышел – наверное, хозяева либо работали в полях, либо вообще жили среди людей. Вот сюрприз их ждёт, когда вернутся.

– Ты что, заставишь её это сделать в качестве наказания? – решила уточнить я.

– Это послужит ей уроком, но заставлять её я не буду, – пожал плечами Гейб.

– А вдруг она не захочет ничего чинить?

– А куда она денется? Это всё-таки её дом.

– Что? – я захлопала глазами, а потом начала хихикать. Да уж, есть справедливость на свете. И теперь мне стало понятно, почему я не заметила, как Линда к нам подошла – она появилась из своего дома, точнее – из-за него.

– Да, – кивнул Гейб, улыбаясь. – Она своими руками повредила своё же собственное жилище. Но, я думаю, что наказание она всё же заслужила. Линда, ты помнишь, что именно я пообещал сделать, если ты прикоснёшься к моей Миранде?

– Что ты оторвёшь ей руку! – услужливо подсказал Томас откуда-то сбоку. Он тяжело дышал, поскольку явно только что бежал со всех ног. В тот же момент мне в руку ткнулся холодный влажный нос. Я машинально стала поглаживать голову Лаки, глядя при этом на Линду. Мне была интересна её реакция. Она меня не разочаровала – женщина вскрикнула, сильно побледнела и задёргалась в руках Джеффри.

– Я тоже это слышал, – раздался ещё один знакомый голос. На веранде расположенного через дорогу коттеджа стоял Филипп, приобняв за плечи Люси. – И с удовольствием понаблюдаю за этим зрелищем.

Я напряглась. Как бы то ни было, я не хотела такого кровавого наказания для Линды. Неужели Гейб и правда так поступит? Я взглянула на его суровое лицо, нахмуренные брови. Не похоже, чтобы он шутил.

– Не надо, Гейб, – зашептала я. – Не делай этого. Ты же не всерьёз. Это же была просто фигура речи, про оторванную руку, правда? Такие угрозы многие раздают, но их же не выполняют!

– Линда нарушила мой прямой приказ – не прикасаться к тебе. И за это она должна понести наказание. Линда, подойди.

Джеффри подтолкнул к нам упирающуюся женщину. Она обречённо протянула Гейбу левую руку.

– Не надо отрывать! – снова зашептала я. – Здесь же ребёнок! Просто сломай, и достаточно.

– Ну, нет, это слишком просто. От перелома она восстановится за пару часов. Я придумал для неё нечто более болезненное.

С этими словами Гейб взялся за руку женщины. Я зажмурилась и уткнулась лицом ему в грудь, не в силах на это смотреть.

– Ты признаешь, что нарушила мой приказ? – услышала я его голос.

– Признаю, – обречённый шёпот Линды.

– Ты понимаешь, что заслужила наказание?

– Понимаю, – ещё тише.

– Ну так вот, за то, что, проигнорировав мой приказ, ты напала на мою девочку и нанесла ей телесные повреждения, я... лишаю тебя содержания на три месяца.

– Что? – я ошеломлённо подняла голову.

– Что?! – взвизгнула Линда. – Нет! Лучше руку оторви!

– Я же сказал, что придумал нечто более болезненное для неё, – усмехнулся мне Гейб, а потом повернулся к Линде. – Надеюсь, это заставит тебя задуматься над своим поведением. А на эти деньги будет куплена новая одежда для Миранды, взамен той, которая пришла в негодность по твоей вине.

– А на что я буду жить? – взвыла блондинка.

– Иди работай, – Гейб мотнул головой в сторону полей. – Меня это не касается.

– Эй, Линда, айда к нам на птицеферму! – воскликнул кто-то из толпы. – Нам как раз нужен кто-нибудь, чтобы курятники чистить.

– Лучше к нам, – раздалось с одной из веранд. – У нас сломался погрузчик для навоза, и пока новая деталь не прибудет из Грейт-Фолса, нужен кто-то с лопатой, пока коровки не утонули в своих какашках.

Линда фыркнула, понимая, что сочувствия не дождётся, и, под общий хохот, рванула за свой дом. Вскоре громко хлопнула задняя дверь – через переднюю-то было не войти. Остальные оборотни начали расходиться, поняв, что представление окончено. Остались только мы пятеро, считая Лаки.

– Ты действительно поверила, что Гейб оторвёт Линде руку? – усмехнулся Джеффри. Я пожала плечами. – Ха, а ведь она тоже поверила! Может, теперь десять раз подумает, прежде чем выкинет нечто подобное?

– Ты как, в порядке? – поинтересовался Гейб.

– Теперь уже в полном. Но в какой-то момент ты меня и правда напугал.

– Извини. Но я хотел, чтобы Линда тоже поверила, поэтому должен был играть до конца.

Гейб, продолжая всё так же обнимать меня за плечи, развернулся в сторону своего дома.

– Пойдём, тебе нужно переодеться. Не везёт твоей одежде – вторые сутки здесь, и уже второй раз лишаешься предметов гардероба. Решено – завтра мы отправимся в Грейт-Фолс и купим тебе новую одежду.

– Не нужно! – покачала я головой. – У меня пока достаточно своей. Да и не смогу я носить одежду, купленную за счёт Линды.

– Это мы ещё обсудим. Но будешь ты носить эту одежду или нет – а Линда своих денег лишится в любом случае. Я своих решений не меняю.

В этот момент я почувствовала некий дискомфорт – правому бедру было как-то влажно и липко. Обнаружив в районе кармана тёмное пятно, которое было видно даже сквозь грязь, опилки и паутину, в которых я была вообще-то измазана с головы до ног, я сунула в него руку и вытащила наружу раздавленное нечто, в котором с трудом опознала тюбик с мазью от синяков.

– Ох, Джеффри, мне жаль, но, боюсь, нам нужна новая мазь для колена Томаса.

– Не страшно. Ваш путь все равно идёт мимо моей клиники, я вынесу вам новую.

– А что с коленом Томаса? – нахмурился Гейб.

– А, ерунда, синяк! – махнул рукой мальчик.

– Кстати, Джеффри, а как ты узнал про его колено? И про гвоздь в моей спине?

– А это его дар! – тут же радостно доложил Томас. – Он чувствует чужую боль.

Я взглянула на доктора с уважением.

– А как ты её чувствуешь? По запаху? Как Эндрю технику?

– Не совсем, – покачал он головой. – Я чувствую... ну, словно бы тепло. От больного места идёт как будто бы поток горячего воздуха. Это немного похоже на то, словно бы в мою сторону направлен фен. Это сложно объяснить. Я просто чувствую, где и с какой силой у кого что-то болит.

– Поэтому ты и стал врачом?

– Да. У меня нет целительских способностей, тут мне на помощь приходит наука. Но я неплохой диагност, и могу захватить болезнь на самой ранней стадии, когда человек ещё не чувствует боль, а я о ней уже знаю. Особенно это помогает с маленькими детьми, которые ещё не могут сказать, что и где у них болит.

– Тебе нужно было стать педиатром.

– А я и стал. Я, среди прочего, и педиатр тоже. Хотя наш молодняк вообще-то не болеет обычными болезнями, но мало ли. Дети склонны к травматизму, например, могут проглотить пару обойных гвоздиков и заработать прободение кишечника.

– Ты мне этот случай до старости припоминать будешь? – обиженно взвыл Томас. – Мне же всего два года было! Я этого даже не помню!

– Зато я хорошо помню, – покачал головой Гейб. – Я тогда чуть не поседел – думал, что мы тебя потеряем.

– Но не поседел же! – пожал плечами мальчик. – Ты вообще не можешь поседеть. А я в порядке.

– Ты проглотил обойные гвоздики? – я была в ужасе. – Ты же мог погибнуть.

– Может и мог бы, если бы не Джеффри. Когда Гейб притащил меня, орущего, к нему, он сразу понял, в чем дело.

– Не сразу, – покачал головой доктор. – Но то, что дело не в коликах или режущихся зубах, понял тут же. Боль была слишком локальной, практически точечной, но при этом очень интенсивной. Я быстро сделал ему рентген, а потом пришлось в срочном порядке делать операцию. Но, к счастью, всё обошлось, и вскоре этот карапуз вновь улыбался во все свои полтора зуба и дрыгал ногами, несмотря на здоровенный шрам на животе.