– Джереми кинулся в твои объятия, – улыбаясь сквозь слезы, сказала Элли.

– Да! Избежать физического контакта было бы... сложно. И Джереми сразу бы понял, что я другая.

– Но что же изменилось? – продолжал недоумевать Дэн. – Почему ты всё же решила рискнуть?

– Потому что страх за Джереми превысил опасность разоблачения, – ответила я.

– Страх за Джереми? – испуганно воскликнула Элли. – Ему что-то угрожает?

– Думаю – уже нет, но бережёного бог бережёт. Всё дело в той самой организации, которая отлавливает «мутантов». Они их исследуют, и у меня есть подозрение, что потом их просто... ликвидируют.

– Тот врач, что проводил исследования, называл детей «образцами», – процедил Гейб сквозь зубы. – Думаю, это достаточно показательно говорит об их дальнейшей участи. Хотя он клялся, что не в курсе, что с ними происходит дальше, но я очень сомневаюсь, что это так.

– Понимаете, они отслеживают все случаи «нестандартного» поведения детей, потому что дети ещё не очень умеют хранить тайну и скрывать свои особые способности.

– Или это может проявить случайно, на глазах у свидетелей. Как у моей родственницы Вэнди – маленькая шаровая молния из ладони впервые возникла у неё прямо на уроке в школе. Сложно скрыть от людей то, о существовании чего даже сам понятия не имеешь.

– Но у Джереми нет никаких сверхспособностей, – нахмурился Коул. – У него даже наши видовые особенности не проявятся до перерождения. Сейчас он – обычный ребёнок.

– Ой ли? – покачала я головой. – Обычный ребёнок, который может мысленно разговаривать с кем-то на другом конце страны? И который, по его словам, может мысленно общаться со всеми членами семьи?

– Проболтался-таки! – Коул расстроенно хлопнул ладонью по колену. – Сколько я ему объяснял про необходимость хранить тайну?!

– Не сердись на малыша, – попросила я. – Я ведь и так знала, что он – телепат, раз он разговаривал со мной. То, что он может так же болтать с кем-то ещё, не стало для меня особым откровением.

– Но Джереми не телепат, – возразил Коул. – Он просто может общаться внутри семьи, не более того.

– Попробуйте объяснить это тем изуверам! Для них он – телепат, однозначно, узнай они о его мысленных беседах с кем-либо. Кстати, и я этого тоже не знала, того, что он может общаться только с членами семьи. Поэтому мне и в голову не приходило, что мы с ним родственники. Я решила, что он – особенный, а именно такими детьми и занимается та организация. Я хотела вас предупредить!

– Так что, вскоре вы встретились бы в любом случае, – сказал Гейб. – А учитывая ваше просто невероятное сходство... Знаете, мы, оборотни, тоже очень похоже, любой, видя нас рядом, поймёт, что мы – родственники. Меня семейным сходством не удивишь. Но даже мне немного жутковато смотреть на вас.

– В любом случае – ваше предупреждение не лишнее, – сказал Дэн. – Если есть хоть какая-то потенциальная угроза нашей семье – мы должны об этом знать. Так что, не могли бы вы более подробно рассказать нам о той организации? Как говорится – кто предупреждён, тот вооружён.

– Хорошо, расскажем всё, что знаем, – кивнула я. – Только, может, кто-нибудь хочет чаю? Или кофе? Гейб, а у нас есть кофе?

– Нет. Чай есть, а кофе нет. Мы его не пьём, потому что он никакого влияния на нас не оказывает. Но у нас есть большой выбор соков, всякие газированные напитки и натуральное молоко со своей фермы. Кто что будет?

В итоге Элли попросила чашку чая, мужчины решили пить сок, а я – колу. Также я выложила на стол несколько видов найденного в кладовой печенья, но на него почти никто не обращал внимания.

Я начала рассказ с того момента, как впервые увидела логотип этой организации, когда приёмные родители собрались отдать меня туда после перерождения. Потом – о нашей первой встрече с Вэнди, когда я поняла, что за этим ребёнком охотятся те же самые люди, в лапы к которым я сама едва не попала за десять лет до этого.

Потом в разговор вступил Гейб. Он рассказал о проведённой оборотнями спасательной операции, подробно остановившись на тех сведениях, которые нам удалось получить от разных участников событий, а так же выяснить самим. По его словам, Эндрю понадобится ещё какое-то время, чтобы окончательно разобраться во всём и получить все нужные сведения о местонахождении головного офиса компании и всех её филиалов, а так же о руководстве, финансировании и всём остальном, что может понадобиться.

И когда все данные будут у нас на руках – оборотни вступят в бой и сметут её с лица земли. Эта организация совершила роковую ошибку, покусившись на самое дорогое, что есть у оборотней – семью.

Выслушав наш рассказ, Дэн коротко и веско произнёс:

– Будем участвовать.

– Вы собираетесь присоединиться к нам? – уточнил Гейб.

– Разумеется, – подтвердил Коул. – Они ведь и на нашу семью покушались, в твоём лице, Рэнди. Это теперь и наше дело тоже.

– Но я сбежала. Они не успели до меня добраться.

– Неважно. В любом случае – это теперь наши общие враги.

– Мы имеем достаточно средств, чтобы перекрыть все возможные пути их финансирования, – добавил Дэн. – А так же выставить около восьмидесяти хорошо тренированных и абсолютно неуязвимых бойцов.

– У нас бойцов будет побольше, около двухсот. Но я не думаю, что нам придётся воевать стенка на стенку, не тот сейчас век. Достаточно будет небольших диверсионных групп. Но то, что вы неуязвимы – большой плюс. В своей ипостаси пантер мы тоже практически неуязвимы, но предпочитаем всё же в подобных случаях передвигаться на двух ногах и пользоваться руками.

– Думаю, наши родственники-вампиры тоже захотят поучаствовать, – сказал Дэн. – По крайней мере, знаю я среди них одного крепыша, его хлебом, точнее – кровью не корми, только дай поучаствовать в какой-нибудь заварушке.

– А разве вампиры не… опасны? Они же питаются кровью…

– Верно, но исключительно кровью животных, – пояснил Дэн. – Кто-то отказался от человеческой крови добровольно, как семья мужа Дани, а у кого-то просто не было выбора. Точнее – выбор мы им предоставили, но расставаться с головами им как-то не захотелось. Кстати, немного нашей крови – и любая вампирская жажда исчезает напрочь. Ещё одно её волшебное свойство.

– Они пьют вашу кровь? – удивилась я.

– Не все. Только семья Дани и наши жёны, – пояснил Дэн.

– Ваши жёны? – я ошарашено взглянула на Элли. – Я думала, что ты – человек.

– Я человек, – улыбнулась она. – Пока человек. Но я тоже стану вампиром.

– Вампиром? – хорошо, что я только что проглотила колу, иначе обрызгала бы от неожиданности весь стол, а то и окружающих. Вот было бы неловко!

– Ты шокирована? – улыбнулся Коул.

– Есть немного, – хмыкнула я. – Но зачем?

– Чтобы не расставаться, конечно, – пожал плечами Коул. – Вампиры, как и мы, бессмертны, но, в отличие от нас, они создаются из людей. Если бы был шанс обращать наших жён в гаргулий – мы бы им непременно воспользовались, но выбора нет. Или так, или терять их, пусть не через пятьдесят, а через сто пятьдесят лет, но все равно терять.

– А почему тогда ты до сих пор человек? – повернулась я к Элли.

– Я хочу дождаться перерождения Джереми. Вампиры слишком сильные и твёрдые, я хочу иметь возможность обнимать своего малыша, не боясь его раздавить.

Я задумалась, систематизируя полученные сведения. Первое – вампиры существуют. Второе – они не всегда чудовища, есть и хорошие. Третье – кровь гаргулий сводит на нет их жажду крови и убийства. Зато жены и матери, пусть и в таком виде, остаются в своих бессмертных семьях навеки – плюс несомненный.

Я взглянула на Гейба. Если бы он был смертным, что бы я испытывала, понимая, что, в конце концов, смерть отберёт его у меня? И не предпочла бы, чтобы он лучше остался со мной вампиром, чем покинул меня? И поняла, что предпочла бы видеть его вампиром, гоблином, да хоть чёртом лысым, лишь бы Гейб остался со мной. В первый-то раз я встретила его вообще пантерой, и готова была остаться даже со зверем, а чем вампиры хуже?