— Помогите ей! — Антонио посмотрел на Мэгги, Кинича, Чаама и солдат. Никто не шагнул вперёд. — Что, чёрт возьми, не так с вами, люди? Помогите ей!

На лице Кинича отразилась мука.

— Антонио, мы не можем прикоснуться к ней. Только ты можешь ей помочь.

«Дерьмо!»

— Слушай, — добавил Кинич, — сейчас нам нужно уходить отсюда. Я чувствую, что Мааскаб рядом, и, как сказал Чаам, лучше нам не драться. Сейчас не самое подходящее время.

Антонио смотрел на неподвижное лицо Иш Таб, и сердце его разрывалось пополам.

— Я не могу потерять её, — прошептал он.

— И не потеряешь. Сейчас самое время быть сильным, вампир. — Он почувствовал, как Кинич крепко схватил его за плечо. — Мы должны идти.

Антонио поднял Иш Таб на руки, мгновенно почувствовав, как темнота скользит по коже и проникает в вены. Хм-м-м… На вкус вроде как… пряная?

Иш Таб прижалась к тёплому мужскому телу, наслаждаясь ощущением того, как её окутал сладкий мужской аромат. Она уткнулась лицом в источник тепла. Боги, это похоже на рай… такой мужественный, твёрдый и гладкий рай. Сразу вспоминается песня Марвина Гэя «Исцеление сексом».

«Мне нужно исцеление сексом.

Исцеление сексом, о, детка…

Ла-ла-ла-ла…»

— М-м-м-м, — простонала она, не желая скидывать это сонное чувство, наполненное сладострастной, чувственной энергией. Иш Таб почувствовала, как по её спине провели тёплой ладонью, и как её притягивают ближе к успокаивающему жару.

— М-м-м-м… — снова простонала она. Самый лучший сон на свете.

Теперь в голове крутилась песня «Unchained Melody».

«О нет, лучше «Bump Uglies» от «Krabbers». У укулеле волшебный звук».

— Нравится, да? — раздался глубокий мужской голос у её уха. Разум начал ускользать из рая, но Иш Таб не хотела его покидать. Всё было так хорошо.

— Махало… Да, нравится, — пробормотала она, не потрудившись открыть глаза. — Ещё.

Рука с её спины скользнула на задницу, а оголённая твердыня прижалась к животу… Голому животу… Оголённая твердыня?

Иш Таб медленно открыла глаза.

— Я рад, что ты попросила ещё, потому что на это и был настроен. — Её приветствовали зелёные глаза и голодная улыбка Антонио.

«Да, самый лучший сон на свете».

Иш Таб моргнула и уставилась на потрясающе красивое лицо — густые тёмные ресницы, прямой нос, чётко очерченные скулы и чувственные полные губы в форме сердца. И хотя в Антонио было какое-то изысканное совершенство, тёмная щетина и сильные черты лица делали его внешность невероятно мужественной. А ещё её любимая часть — тёмно-оливковая кожа на фоне зелёных глаз.

— От тебя дух захватывает, ты в курсе? — спросила она и поднесла руку к его лицу.

— И близко так не захватывает, как от тебя, — парировал он.

— Откуда тебе знать? Ты никогда меня не видел полностью, — ответила она сонному видению Антонио.

Он улыбнулся.

— Ты поставила меня в неловкое положение, и я сейчас скажу, как ужасный извращенец, потому что целую неделю только и делал, что смотрел на тебя. — Он нежно поцеловал её в губы. — На. — Он снова поцеловал её в губы. — Каждый. — Ещё один поцелуй. — Сантиметр.

— Неужели? — спросила она с придыханием, а её тело превращалось в тихое, шипящее безумие.

— О, да. Ну, почти на каждый сантиметр. — На этот раз он поцеловал её так страстно, что вся кровь прилила ей между ног. Горячим языком он скользнул внутрь и сплёлся с её. Она никогда не целовалась так, будто занималась любовью губами.

— Есть одно место, которое я не видел. Думаю, самое лучшее приберёг напоследок.

Он скользнул рукой под шёлковые простыни, задел грудь Иш Таб и опустился по телу. За рукой последовала голова, и Иш Таб почувствовала, как он дёргает единственный предмет одежды на ней — трусики.

— О! — Он мягко скользнул пальцами по её бутону. А затем накрыл его ртом. — О-о-о-о! Боги. — Без всяких предисловий, застенчивости и скромности. Но откуда этому взяться у Антонио? Он из тех мужчин, которые привыкли контролировать себя в спальне и хорошо разбирались в искусстве ублажать женщину.

«Повезло мне!»

Тёплым, гладким языком Антонио скользил по её комочку с томным чувственным умением мужчины, который явно наслаждался своей задачей. Она почувствовала лёгкое касание его зубов, и резко дёрнулась.

«Подождите».

Иш Таб посмотрела в потолок, внезапно осознав, что это всё не сон. Она находилась в комнате, в которой жила в поместье Кинича. Она села и откинула одеяло. Голова Антонио уютно устроилась между её бёдер.

— Что тут происходит? Что ты делаешь?

Он сверкнул дьявольской улыбкой.

— А на что похоже?

«Облизываешь меня, как сладкий леденец?»

— Нет. Я имею в виду, почему мы голые в постели вместе? — И… о боги, неужели она действительно только что помешала этому восхитительному мужчине сделать с её телом восхитительное действие? Насколько же она глупа?

Он поиграл бровями и шире улыбнулся.

— Это одна из идей твоей сестры. — Он поднялся и навис над телом Иш Таб, его лицо было прямо над ней, а его мускулистые руки напрягались, удерживая его вес. — Она посоветовала больше контакта кожа с кожей, чтобы быстрее извлечь из тебя тёмную энергию. — Он опустил бёдра, и эрекция прижалась к её пульсирующему входу. — Думаю, неделю лежать с тобой в постели обнажённой больше истощало меня, нежели тёмную энергию. Хотя теперь я точно пойду на поправку.

И что он будет делать со всей этой энергией? И разве она не собиралась сказать что-то очень важное?

Он склонил голову и крепко её поцеловал.

— Эй, у меня есть вопросы…

Так, о чём это она? В голове крутилась сотня мыслей. Что случилось с Чаамом? Освобождены ли Гай, Никколо и остальные? И как она прожила всю жизнь, не зная этого удовольствия? Удовольствия от того, что она с тем, кого любила, от того, как его рот накрывал её, от пьянящего аромата, наполняющего ноздри, от твёрдого, горячего члена, прижимающегося к ней.

Иш Таб охватило предвкушение. Антонио опустился на неё, крепко прижавшись бёдрами, и начал извиваться, ритмично потираясь длиной об её таз. Он склонил голову к её шее и поцеловал.

— Твои грудь прижимается к моей груди, ощущение твоей нежной кожи, твой вкус… я никогда не испытывал такого греховного наслаждения. — Он вновь впился поцелуем в её губы, затем скользнул рукой между их телами. — Я больше не могу ждать, — прошептал он ей на ухо.

Она повернула голову, оказавшись с Антонио нос к носу, и в мгновение ока поняла, что не могла бы желать этого больше.

Антонио резко двинул бёдрами вперёд и громко застонал. Его мощный член глубоко вошёл в её лоно и снял восхитительное напряжение, сводящее внутренние мышцы. Перед глазами Иш Таб словно фейерверки взорвались от чувственного блаженства жёстких и быстрых движений.

Он приподнялся на локте, а второй рукой обхватил Иш Таб за затылок.

— Открой глаза и посмотри на меня.

Иш Таб подчинилась. Она никогда не переживала ничего эротичнее, чем смотреть на лицо Антонио, на этот яростный взгляд, пока он вбивался в неё, утоляя дикий сексуальный голод, их свет, их энергия смешивались и танцевали, а мысли переплетались. Образы начали заполнять разум — ощущение его члена, скользящего в её узком лоне, то, как он обхватывал её грудь и ощущение того, как он сжимал пальцами её сосок. То, как сияло его сердце от любви.

Антонио и Иш Таб могут делиться мыслями?

«Да, он моя половинка. Без сомнения».

И Иш Таб хотела, чтобы он знал, насколько сексуален, как его тело — эти невероятно высеченные кубики пресса, мощные бицепсы, широкая грудь, сильные ноги — утоляло первобытную женскую похоть, с которой Иш Таб жила тысячи лет. И как его душа наполняла её сердце.

«Боги, я люблю тебя…»

Продолжая неумолимо двигаться, Антонио опустил голову.

— Да, я слышал.

«Боги, не останавливайся, не останавливайся, я так близко…»

— И это тоже. Но я запрещаю тебе кончать. Пока что. Только не без меня. — «Ух, надо же».