— Эй-эй! Сюда! Вы опоздали.

— А вот и Симил, — презрительно сказала Пенелопа. — Сейчас вернусь, Эмма. Пожелай нам удачи… — Она обняла Эмму и прошептала: — Скоро всё закончится.

Может ли? Антонио не был уверен.

Антонио и Пенелопа последовали за Киничем к большой камере в углу. Симил стояла по другую сторону толстого стекла и махала рукой. На ней были ярко-розовые пижамные штаны и розовый халат. Её огненно-рыжие волосы были заплетены в косички. Ганнибал Лектор в женском обличии.

— Для начала, могу я кое-что сказать, — Симил подтянула огромное пушистое кресло-мешок и плюхнулась прямо перед стеклом, — это лучший отпуск в истории! Я люблю выигрывать.

Пенелопа, Кинич и Антонио переглянулись. Она же не говорила серьёзно?

— Симил, — начал Кинич с предупреждением в голосе, — нам нужно поговорить, так что не неси чушь.

Симил распахнула халат и сверкнула футболкой:

— Чушь — моё второе имя. За исключением сред, когда я говорю по-клингонски, тогда это бактаг.

— Забавно, Симил. Очень смешно. — Кинич приложил ладони к стеклу и подался вперёд. — Чего ты хочешь?

Симил улыбнулась, сверкая ярко-бирюзовыми глазами.

— Я? Хочу? Это вы ко мне пришли. Чего вы хотите?

Кинич прищурился.

— Ну, я действительно кое-чего хочу, — сказала она. — Нового пони. Роберто выпил моего и решил, что это подношение. А ещё хочу мира во всём мире. Или консервированный горошек. Или/или. А забавнее и то и другое. И ещё один вопрос…

— Довольно! — Антонио больше не мог этого терпеть. — Если скажешь ещё хоть одну нелепицу, я разобью это стекло и вырву тебе глаза.

Симил вскочила с кресла и радостно захлопала в ладоши.

— О! Вырви глаз — моя любимая игра! — Она посмотрела на Пенелопу. — Это как утка, утка, гусь… но с глазами.

Антонио стукнул кулаком по стеклу, но оно отпружинило. Он убьёт это божество, даже если это будет последнее, что сделает.

— Не трать зря силы, Антонио, — сказал Кинич. — Стекло в этих камерах укреплено божественными силами, и его нельзя разбить.

— На Симил божество, она разве не может при помощи своих сил выйти?

— Изнутри камеры тоже под охраной. Внутрь и из неё не может проникнуть энергия. Ни войти — ни выйти. — Он указал на маленький динамик, встроенный в стену сбоку от стекла. — Даже звука нет, мы общаемся через микрофон. — Значит, сегодня счастливый день.

— Симил, — ласково сказала Пенелопа, — прошу, уверена, ты уже знаешь, зачем мы пришли. Чего же ты на самом деле хочешь?

Симил застыла. Выражение её лица и взгляд стали пустыми.

Пенелопа щёлкнула пальцами.

— Симил? Эй!

Симил перевела взгляд на Антонио.

— Я не стану помогать вам с демоном.

Антонио зарычал.

— Почему, чёрт возьми?

Пенелопа коснулась руки Антонио, говоря, чтобы он дал ей самой разобраться.

— Симил, мы знаем, что тебе что-то нужно. Так что выкладывай, — сказала она.

Взгляд Симил стал очень пустым.

— Хочу справедливого суда.

— А что получим мы? — спросил Антонио.

— Ничего. Я не стану помогать вам с демоном.

— Почему? — спросила Пенелопа

— Потому что моя помощь ни к чему. Вам нужно просто выбрать.

Антонио почувствовал, как кровь отхлынула от лица.

— Хочешь сказать, что мне придётся выбирать между Иш Таб и жизнью брата?

— А может, твоей. — Симил подмигнула и села в кресло, с пассивным видом.

Пенелопа снова щёлкнула пальцами.

— Симил? Симил? — Она посмотрела на Кинича и пожала плечами.

— Чёрт возьми, ответь! — крикнул Антонио.

— Она больше ничего не скажет, — сказал Кинич и оттянул Антонио назад.

— Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что она больше ничего не скажет? Я ещё не закончил. — «Нет, он только начал». — Открой чёртову камеру.

Кинич поднял руки.

— Поверь, если бы я верил, что позволю тебе откусить пару кусочков от Симил, впустил бы. Но она — божество.

— Значит, не должна заплатить за преступления? — Симил приманила его к скрижали, а та забрала Иш Таб.

— Нет, Антонио, это значит, что она бессмертна, и ты ничем не можешь ей навредить. Она получит то, чего заслуживает. Боги разберутся, — ответил Кинич, и бирюзовые глаза стали темно-серыми.

— Каждый получит по заслугам, — пробормотала Симил.

И что это, блин, значит?

Антонио провёл рукой по волосам. Дело быстро зашло в тупик, а он и ни на йоту не приблизился к освобождению Иш Таб. Возможно, пора взять дело в свои руки. Больше никакого Мистера Милого инкуба. Или… Милого вампира?

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — прошипела Мэгги через открытую дверь, теснее заворачиваясь в полотенце.

— Расслабься, я пришёл поговорить, — ответил Антонио.

— Я больше ничего не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока не придёт время освободить Чаама. — Она хотела закрыть дверь.

— Подожди. — Он просунул ногу в щель — Прошу… Нет, умоляю.

Маргарет пристально посмотрела на него и вздохнула.

— Ладно, заходи.

— Спасибо.

Маргарет молча исчезла в дверях ванной.

Антонио вошёл в просторную спальню и сел в маленькой гостиной зоне в углу.

— Всё здесь, — она вышла из ванной в халате и с полотенцем на голове, — просто невероятно. Ты в курсе, что в ванной у них стоит компьютерный экран, который может воспроизводить музыку, контролировать температуру воды, давать прогноз погоды и даже звонить?

Да. Богатство и роскошь богов повергали в стыд даже его семью, хотя отец больше любил роскошь, привлекавшую женщин: яхту на Французской Ривьере, пентхаус в Монте-Карло, частные самолёты. Если бы отец не был бессердечным демоном, можно было бы считать этого парня забавным — во всяком случае, раньше. Прежний образ жизни, когда Антонио топил печали и спал с женщинами, больше не интересен. Теперь для него существовала лишь одна женщина. Только с ней он хотел заниматься любовью. Но ирония в том, что он не мог её заполучить. Во всяком случае, пока что. Может, никогда и не сможет, если она тебя не простит даже после освобождения.

— Должно быть, трудно приспособиться к переменам, — сказал он.

Маргарет, с застенчивым выражением лица, села напротив. Рассмотрев её, Антонио понял, насколько она красива — бледная кожа, веснушки, большие карие глаза. Трудно поверить, что ей больше ста лет.

— Вернуться не так уж и плохо, как думается, — объяснила она. — У меня не было семьи, кроме отца, так что в каком-то смысле, я вернулась к тому, что здесь оставила — ничему. Наверное, благословение ни о ком не беспокоиться, находясь в ловушке. Ну, кроме Чаама.

— Как он?

Печаль наполнила её глаза.

— Даже не знаю. Находясь на свободе, я его не вижу, и только надеюсь, что мы доберёмся до него вовремя… и что Иш Таб сможет его вылечить.

— Насчёт этого, — перебил он её. — Есть одна проблема.

— Вот же гадость. Они выпустили Симил, да?

Антонио покачал головой.

— Она отказалась помогать. Если откроем портал, освободится мой отец. Его тело вот-вот сдастся, а значит, ему необходимо новое, и он намерен забрать тело моего брата. Естественно, я не могу это допустить — я не отдам его жизнь за жизнь Иш Таб. — Такая ситуация невозможна.

— Нет, Антонио, ты ошибаешься, — возразила она. — Я слышала, как он разговаривал с Симил, за которой я очень внимательно следила, он собирается забрать твоё тело.

«Его? Вампира?»

— Я не думал, что это возможно. Уверена? — спросил он

— Я слышала этот разговор за день до того, как ты приехал в дом отца. Он считает, что Иш Таб принадлежит ему. Он хотел твоё тело, чтобы, наконец-то, быть с ней. Поэтому Мааскаб были там. Они должны были помочь с переходом в новое тело, а в обмен получили бы скрижаль. Представляешь? Мааскаб с возможностью путешествовать во времени. Они могут делать всё, что заблагорассудится.

Антонио больше не слушал Маргарет — холодная правда ситуации только что превратилась в необитаемую тундру отчаяния. Он мог бы спасти Иш Таб в обмен на собственную жизнь. Он, а не брат, станет следующим хозяином, если демон выйдет наружу.